— Родственные души тянет друг к другу, милая моя.
— Что вы себе позволяете? Я ведь могу и Роланду рассказать.
— Можете, — согласился он. — Но я люблю ходить по лезвию ножа. Спокойной ночи, доктор Карпентер. Надеюсь, мы еще встретимся.
Роланд и Джанин ушли с вечеринки в два часа ночи. Несмотря на количество выпитого, Роланд вел машину, как всегда, уверенно и быстро. У подъезда он подхватил Джанин на руки и понес по лестнице, не обращая внимания на приглушенные протесты.
— Ты же весь дом перебудишь!
— Если они спят так чутко, то ли еще будет, когда мы поднимемся. Соседи будут присылать тебе возмущенные письма или пожелания скорейшего выздоровления.
После жарких ласк Роланд мгновенно уснул. Джанин лежала рядом, разглядывая его лицо в оранжевых и красных отблесках неоновой рекламы на крыше соседней автозаправки. Во сне Роланд выглядел еще красивее, но Джанин почему-то вспомнился Крейг Меллоу — такой забавный и нежный.
«Они совсем разные, — подумала она, — и все же я люблю их обоих — каждого по-своему».
Эти мысли не давали ей уснуть до самого рассвета.
Джанин показалось, что она лишь на минутку сомкнула глаза, и Роланд тут же разбудил ее.
— Завтрак, и побыстрее! — приказал он. — В девять у меня совещание.
Они сидели на балконе, среди миниатюрного леса комнатных растений, и ели омлет с грибами.
—
— Так скоро? Может, объяснишь, почему такая спешка?
— В подробности вдаваться не имею права, могу только сказать, что сразу после этого отряд уходит в карантин, и ты меня долго не увидишь.
— В карантин? — Она положила вилку.
— Когда мы начинаем готовиться к спецоперации, то полностью прекращаем все контакты с внешним миром. В последнее время постоянно происходит утечка информации — слишком часто наши ребята стали попадать в засады. У нас намечается крупная операция, и вся группа будет изолирована в особом лагере: всем, даже мне, запрещены любые контакты, включая жен и родителей, — до самого окончания операции.
— А где находится лагерь?
— Этого я сказать тебе не могу, но меня вполне устроит, если мы проведем медовый месяц на водопаде Виктория, как ты того и хотела. Потом ты самолетом вернешься в Булавайо, а я отправлюсь прямиком в карантин.
— Милый, на подготовку остается так мало времени. И столько всего нужно сделать… Я не знаю, успеют ли прилететь мои родители.
— Позвони им.
— Ладно, — согласилась Джанин. — Только мне все равно категорически не нравится, что ты так скоро оставишь меня одну.
— Ничего не поделаешь, придется немножко потерпеть. — Роланд посмотрел на часы: — Мне пора. Сегодня вечером я слегка задержусь — хочу поговорить с малюткой Крейгом. Говорят, он опять живет на своей яхте.
Джанин изо всех сил попыталась скрыть замешательство.
— Ты хочешь повидаться с Крейгом? Зачем?
Роланд назвал ей причину, и ошеломленная Джанин молча посмотрела на него в полной растерянности.
Едва добравшись до музея, Джанин позвонила Крейгу.
— Крейг, нам нужно встретиться.
— Прекрасно, я приготовлю ужин.
— Нет, я имею в виду прямо сейчас. Уйди с работы.
— Я здесь работаю всего пару месяцев, — засмеялся он. — Даже для меня это будет рекорд.
— Скажи, что у тебя мама заболела.
— Я сирота.
— Знаю, милый, но речь идет о жизни и смерти.
— Как ты меня назвала?
— Ну… ляпнула, не подумав.
— Повтори-ка еще разок.
— Крейг, не говори глупостей!
— Повтори.
— Милый.
— Где и когда встречаемся?
— Через полчаса на эстраде в парке. Крейг, у меня плохие новости.
Джанин положила трубку, не давая ему возможности возразить.
Она заметила его первой: Крейг мчался вприпрыжку, похожий на щенка сенбернара с непропорционально длинными лапами. Из-под пилотки выбился вихор, на лице застыла хмурая озабоченность. Увидев сидящую на ступеньках эстрады Джанин, он засиял, и в его глазах появилось то самое выражение, которое сегодня ей было слишком больно видеть.
— Господи, я уже забыл, какая ты красивая!
— Пойдем пройдемся, — предложила Джанин.
Она не находила в себе сил поднять на него взгляд, но, когда Крейг взял ее за руку, вырваться тоже не смогла.
В полном молчании они дошли до реки и встали на берегу. Неподалеку девочка в белом платье с розовыми ленточками кормила уток хлебом.
— Я должна первой сказать тебе это, — наконец заговорила Джанин. — Раз уж так получилось.
Он замер, но она все еще не могла ни посмотреть на него, ни выдернуть руку из его ладони.
— Сначала я хочу повторить то, что уже говорил тебе раньше: я люблю тебя, Джанин.
— Крейг!
Она кивнула, чувствуя, как перехватило горло.
— Ладно, теперь говори, зачем ты меня позвала.
— Роланд сделал мне предложение.
Рука Крейга задрожала.
— И я согласилась.
— Почему, Джани?
Она вырвала руку.
— Черт побери, вечно ты говоришь глупости!
— Почему? — настаивал Крейг. — Я знаю, что ты любишь меня. Почему ты хочешь выйти за него замуж?
— Потому что его я люблю больше! — заявила она со злостью. — Ты сам-то кого бы выбрал на моем месте?
— Что ж, если поставить вопрос таким образом, то ты права, наверное, — согласился Крейг. — Роланд всегда побеждал. Надеюсь, ты будешь с ним счастлива, Джани.
— Крейг, мне очень жаль…
— Да, я знаю. Мне тоже. Давай больше не будем об этом. Все уже сказано.
— Нет, еще не все. Роланд собирается приехать к тебе сегодня вечером и попросить тебя быть шафером.
Роланд Баллантайн присел на краешек стола, всю поверхность которого занимала громадная рельефная карта Матабелеленда. Расположение отрядов сил безопасности показывали фишки с держателями для карточек, указывающих численность. Каждому роду войск соответствовали фишки своего цвета — отряд Баллантайна был темно-бордовым. Одна фишка с числом двести пятьдесят стояла на казарме в Табас-Индунас, другая — возле реки Гваай, где патруль из пятидесяти человек все еще преследовал не добитых вчера террористов.
На противоположной стороне стола подполковник Дуглас Хант-Джеффрис похлопал деревянной указкой по ладони.
— Хорошо, — кивнул он. — Эта информация только для начальников штабов. Давай еще разок пройдемся с самого начала.
