Нет, внешне она не выглядела затравленным зверьком: всегда улыбчивая, подтянутая, в хорошем костюме. Словом, в ней нельзя было с первого взгляда разглядеть жертву, живущую под чужой вывеской. Те, кто давно ее знал, недоумевали: почему эта привлекательная девушка со столь явными способностями в своем деле ни на йоту не амбициозна и в ущерб своим возможностям продвигается до обидного медленно.
Но Елена только удивлялась, когда ей говорили, что она стоит на месте: ей казалось, что умение идти на компромисс – одна из главных составляющих ее успеха. Но вот парадокс, когда ей задавали вполне житейский вопрос: в чем этот ее успех, она не могла ответить «по-человечески», отвечала нечто корпоративно выдержанное, вроде «развитие компании».
Но компания легко проехала по ее интересам: несмотря на ее очевидные успехи, на новую вакансию бренд-директора по ее направлению взяли самоуверенную девушку со стороны, а не Лену с ее внушительной клиентской базой. А вечно сговорчивую «чудо-Леночку без претензий» попросили помочь новому сотруднику войти в курс дела и навести мосты с клиентами.
Впервые Лена не сделала хорошую мину при плохой игре: она была не просто разочарована, а сражена таким поворотом дел. Впервые она не смогла убедить себя, что ее здесь ценят и уважают. Зеркало, сквозь которое она смотрела на свою роль в этой компании, дало трещину. И от обиды она решила уйти куда глаза глядят.
Правда, не истерично хлопнув дверью (так ее не учили), а по-умному, разослав через Интернет свои резюме.
Вот после этого решительного шага она и пришла ко мне на сеанс со своей мнимой хронической усталостью.
Походы по собеседованиям заставили Лену убедиться: она не просто хороший менеджер. Она – дорогостоящий специалист. Когда она всего за три дня в качестве тестового задания разработала для PR-отдела ведущего строительного холдинга буклет для инвесторов, ей тут же сделали предложение о работе. Причем специально для нее ставку вакансии повысили вдвое, а чтобы она долго не раздумывала, пообещали, что создадут все условия для работы. После фразы про «особые условия» она будто очнулась от серого затяжного сна. Для нее было странным, что у слова «ценить», оказывается, может быть совсем иной смысл. Этот профессиональный тест стал для нее серьезной встряской, сравнимой для кого-то с автокатастрофой или сложной операцией.
Елену как будто подменили. Словно она в один момент обновила загрузочную страницу своей корпоративной жизни. Правда, эта новая Елена не спешила хлопнуть дверью перед теми, кто привычно и деловито пользовался ее жертвенной натурой, как бытовой техникой формата «все включено». С той лишь разницей, что с Лены не нужно было стряхивать пыль, как с принтера: ей требовались дежурные комплименты, которые она воспринимала как знаки уважения.
И вдруг послушная «техника» захотела от руководства компании чего-то большего для себя, осознав, что это очень даже возможно и не эгоистично. «Игорь Федорович, мне сделали интересное предложение, думаю, что мне стоит его принять», – сообщила своему боссу Лена. Как всегда, ровно, безо всякого драматизма в голосе.
Видимо, привычный ровный тон ее заявления не вызвал у него должной реакции. Босс даже не понял, что это было «последнее предупреждение». Он лишь устало пробормотал заученную лестную оду: «Леночка, ну кто же вас отпустит, вы же лицо компании. К тому же незаменимы. Идите, трудитесь дальше и помните: другие компании нам не конкуренты».
Однако Лена, к его удивлению, не ушла, а продолжала так же невозмутимо и с явной претензией на свой интерес: «Позвольте добавить, что заявление о моем уходе у вашего секретаря. Я лишь хотела уточнить, кому передать все проекты, которые я вела. Вы же знаете, что я отвечала за все последние PR-проекты фирмы».
Босс никак не хотел верить, что рядом с ним стоит (и при этом еще и ставит его на место) та самая вечный менеджер Лена, с которой всегда можно было договориться. Он не придумал ничего лучше, чем сказать, что у него сейчас срочные переговоры с клиентом. Впервые не насмешливым, а испуганным сбивчивым тоном попросил ее обязательно зайти к нему для продолжения разговора через два часа.
В том же самом кабинете в назначенное время на нее смотрели, как на статую Свободы, снизу вверх сразу два человека: ее босс и гендиректор. Тому, что ее явно перекупают, они не удивлялись (в ее мозгах никто не сомневался). Их убивало другое: корпоративный гипноз больше не действовал, равно как и пряники в виде комплиментов. Лена по привычке улыбалась их словам, но на уговоры «подождать и подумать хорошенько, прежде чем уйти» не поддавалась. Лаконично и уверенно она объясняла, что там ей предложили «условия для развития».
Отпускать ее было безумием. Они это знали: найти такого дотошного специалиста в их очень специфичной, требующей огромных специальных знаний сфере бизнеса очень не просто. В качестве перемирия в тот же день ей предложили новую должность, новую зарплату и личного референта. Но «вечный менеджер» приняла этот бесценный, как им казалось, дар спокойно, как дивиденды за прошедшие пять лет серьезной работы.
Через год Лена обнаружила, что, совершив свой марш-бросок на пути к пониманию ее интересов, начальство успокоилось и сущности своего отношения к ней не изменило. Она перешла в другую фирму. Просто потому, что в ее сознании понятие «компромисс в ущерб себе» больше не значилось. Потому что она взяла за правило, взвешивая все за и против, задавать себя простые вопросы: «А зачем и для чего мне это нужно?»
Правда, все ее старое окружение растаяло, как мартовский снег: слишком независимой казалась им очень покладистая прежде Лена. Зато ее новые знакомые даже представить себе не могли, что та самая Елена, у которой на все есть свой взгляд, так долго оставалась в роли «вечного менеджера».
Конечно, Лена по-прежнему помогала людям. Но теперь она ясно видела, кто обращается к ней потому, что действительно не может самостоятельно справиться с проблемой, а кто – потому, что не хочет париться сам.
СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА
Заложник ловушки № 2
Имя: Дмитрий
Возраст: 29 лет
Сфера деятельности: IT-технологии
В кресле напротив меня, нервно отбивая на подлокотниках одной ей понятный ритм, сидела цветущая ухоженная девушка лет двадцати шести. Про таких, как она, стильных, напористых, одним словом, заметных, обычно говорят «себя не забудет». Внимательно всмотревшись в ее лицо, я отметила про себя, что портило ее разве что выражение глубокой растерянности, столь несвойственное ярким девушкам вроде нее. Верный сигнал, что ее визит ко мне – не мимолетный каприз: у нее наверняка есть веские причины обратиться за помощью к психологу.
Из слов девушки следовало, что ее жизнь складывалась весьма благополучно, ровно. В общем, как по нотам. Она была единственной дочерью довольно успешных (в том числе и с финансовой точки зрения) родителей, которые дали ей не только прекрасное экономическое образование, но и свободу действий.
Как выяснилось, у ее родителей был студенческий брак «по интересам»: когда-то их связало скорее общее увлечение наукой (они учились на одном курсе географического факультета МГУ), чем друг другом. С годами из этой пары получился весьма редкий по гармоничности союз двух равноправных, понимающих и поддерживающих друг друга партнеров. Ольга сказала мне, что в ее семье все и всегда обсуждалось открыто и спокойно. Даже если взгляды родителей в чем-то не совпадали, они научились не заступать за черту: не обвинять друг друга, а искать адекватное для обоих равновесие.
