До ревнителя цеховых прав дошло раньше, чем я закончил:
— Но… господин барон, моя семья уже триста лет печет самый лучший…
Я резко поднялся, заставив Упыря с недовольным мурком свалиться:
— Обязанность гильдий перед городом — блюсти качество товаров и услуг, именно за это им дается привилегия! Как инструмент вам предоставлено право набора учеников и составления испытаний, но горе тому, кто сочтет себя избранным! Я не видел в твоем магазине ничего, что не смог бы повторить Пресслер.
Кроме того, ты пытаешься закрыться бумажкой о привилегиях, а между тем не проведены гильдейские презентации, не указаны особые умения членов гильдии, не предоставлено подтверждение того, что ты в самом деле мастер, лучший в своем деле! — от пафоса начало сводить скулы, но я держался. — У тебя три дня на то, чтобы перед магистратской комиссией подтвердить положенным шедевром свое звание мастера. Так же я не видел, чтобы кто-то из гравштайнских уроженцев смог повторить — я на секунду задумался, вспоминая. — Ванильные рогалики, которые так хорошо удаются Пресслеру, и которых я не видел в твоем магазине. Если Гравшайнская гильдия пекарей требует привилегий, не умея обеспечить добрых горожан всем требуемым, то не о защите речь должна идти, а о штрафе, равномерно распределенном на всех членов цеха!
Вообще-то я натурально влезал в чужой бизнес, не положено феодалу контролировать профессиональные объединения, пусть даже и руками подчиненных своего вассала, но для бывших-будущих граждан федерации казалось естественным, что все должно идти по порядку, под присмотром назначенных лиц.
Сделав вид, что постепенно успокаиваюсь, я сел, за шкирку вытащил из-под кресла кота и возложив его на колени «мирно» обвел толпу взглядом:
— Ну, кто тут еще хочет привилегий по национальному признаку? Лучше не доводите до греха! А то я вам тут наиздаю законов, замаетесь выполнять.
Из окружающей толпы бочком-бочком начали выкарабкиваться два-три человека, но остальные загудели скорее довольно. Шоу идет своим чередом, барон слегка злобствует, нахальный (хоть и хорошо пекущий традиционный хлеб с орешками) пекарь поставлен на место.
Людям нравится видеть работающую власть.
Главное, не давать им повода подбросить работенки.
— Господин барон! Я требую справедливости!
Из толпы вышел еще один… я бы сказал «ряженый», но сам-то кто?
Обычный человек, наряд вот только напоминал «шведского посла». Ну что, «кемску волость» будет требовать?
— Я представитель юридической компании, осуществляющей надзор за правами…
— Короче.
— В вашем замке обосновался пират!
— Вот как?
— Вы, конечно, в курсе, что один из ваших арендаторов — пиратский трекер?
— Ну, в замке Гравштайн пиратом никого не удивить.
— Да, мне рассказывали.
Я присмотрелся, но физиономия просителя никаких эмоций не демонстрировала. Можно, конечно, возмутиться, только чем? Я сказал, он согласился…
— Они сами во всеуслышание называют себя пиратами, состоят в сношениях со многими людьми, грабящими почтенных мастеров, чем доказывают свое ремесло. Пират, как известно, это морской разбойник. По «Правде Эсков» морской разбой наказывается смертью. Я прошу вашего суда для тех, кто сам признался в преступлении.
Мда. Красиво он это. Наверняка если я выскажу что-то насчет того, что одних слов недостаточно, выкатит еще какую-нибудь хитрую идею. И главное, я не понимаю, против кого это придумано? В самом деле кто-то решил программистов накрыть, или меня на прогиб испытывают? Одет «подобающе», ведет себя вежливо, за спиной «посла» два крепких незаметных мужичка, да и Правду он точно процитировал, есть там такой раздел.
— Господин фон Шнитце, пошлите человека к этим «пиратам».
Управляющий кивнул, а я снова стал поглаживать кота, спокойно смотря поверх голов обсуждающих новую проблему собравшихся. Кто-то уже начал раскручивать спор, мол, люди хорошим делом занимаются, и вообще, кто ж знал? Ему отвечали, что за свои слова надо отвечать, тем более, если… Что именно «если» я не дослушал: прибыл рекомый «морской разбойник».
Программист как программист, мужик лет тридцати, всклокоченный, тощий, бледный и профессиональная травма — выемка слева на подбородке от постоянного упора ладонью. Смотрит нахмуренно и дерзко, а вот «посла» узнал, тот даже улыбнулся, разве что ручкой не помахал.
— Ты главный в конторе?
— Я!
— Пират?
— Этот сказал? — Он кивнул на просителя.
— Этот. Требует, чтобы тебя казнили. Как пирата.
— Дорвались, заразы! На суде ничего не вышло, решили так достать?
— Тебя никто за язык не тянул.
Он оглянулся по сторонам, заметил стражников, прикинул шансы вырваться.
А ничего, мне нравится, бойкий.
— Ладно, говоришь здесь вслух, что ты всего лишь…
— Я пират!
— На виселицу хочешь? — Он угрюмо насупился. Не хочет, значит? — Хотя… как мы только что здесь говорили — в Гравштайне к пиратству не привыкать. По закону я должен тебя повесить, но как личному гостю барона могу дать убежище, под слово не покидать замка и не причинять вреда добрым эскенландцам или их союзникам.
«Посол» нахмурился, но я успокаивающе кивнул ему:
— Только есть одна тонкость — есть сомнение, тот ли ты, за кого себя выдаешь? Так что проведем ряд испытаний, так сказать, на профпригодность. — Я поднялся с кресла под очередной недовольный мявк кота. — Повелеваю — рыбакам взять этого мужчину на корабль и проверить! Если же он не покажет умений в морских делах — учить, ежедневно, не давая сойти на берег пока не станет настоящим «морским человеком»!
— А если я не смогу выполнить ваши условия?
— Значит ты не настоящий пират и позоришь это высокое звание. И значит я тебя за это повешу. Точнее повешу за шею, но и за самозванство тоже. Тьфу ты, в общем, понятно, да.
— А можно в тюрьму?
— Тюрьма у меня для серьезных людей, всякой швали нечего там делать. Вот докажешь, что ты настоящий пират, а не воришка компьютерный — добро пожаловать за мой стол, я лихих молодцов уважаю! Нет? Повесим к чертям морским. Доволен? — Последнее было адресовано «послу». Тот задумчиво нахмурился:
— А может вам будет проще выдать его властям федерации?
— С Гравштайна выдачи нет! Мы суверенное баронство! — Подданные согласно зашумели, «посол» поморщился, но потом не удержал лица и с довольной гримасой посмотрел на программиста. Видимо, он хорошо представлял разницу между офисом компьютерной компании и палубой рыбацкого судна.
Ну вот и хорошо. Виселицы, конечно, дисциплинируют, только у баронов тоже есть шея, и не стоит давать на это намеки.
