Я рассмеялась.
– Если честно, не очень. Хотя все лучше, чем то, что сейчас происходит.
Мощная струя отлично отмыла прилипший к ноге навоз, так что мне даже рук пачкать не пришлось. Одна незадача – вода из колонки оказалась такой ледяной, что очень скоро кожа на моей ноге покрылась пупырышками и посинела от холода.
– Ну, кажется, все, – критично осмотрев конечность, констатировала я. – Теперь можем двигаться.
– Ага, только под ноги смотри, – крикнул Степан, – а то с твоим везением не удивлюсь, если ты найдешь тут неразорвавшуюся мину времен Второй мировой.
– Иди ты… – указала я парню направление пути, в котором ему следовало проследовать, по моему мнению.
– Обязательно, мадам, но только после вас, – галантно отозвался тот.
– И что теперь? – поинтересовалась Лариса, прерывая наш любезный диалог.
– А теперь, – ответил ей Илья, – мы обратимся в местное справочное бюро. Во-о-он то, видишь?
Проследив направление, указываемое его рукой, я увидела трех картинных старушек. Один в один как те, фотографии которых публикуют на своих глянцевых страницах журналы о путешествиях – каждое уважающее себя издание, печатая рассказы о российской глубинке, непременно сопровождает их фото вот таких бабушек. Впрочем, ничего удивительного тут нет, посетите любое село и непременно познакомитесь с подобными пожилыми женщинами. Что и говорить – очень колоритные персонажи.
Что касается конкретно здешних старожилов, то они, разумеется, нас давно заметили и внимательно следили за каждым нашим движением, не скрывая своего любопытства, хотя и не торопясь приступить к неизбежному, я уверена, допросу.
– Добрый день, бабули, – весело прокричал Степан, помахав старушкам рукой. Те только степенно кивнули, продолжая внимательно нас разглядывать. Потом одна из них что-то тихо сказала другим, отчего обе радостно заулыбались.
– Над нами смеетесь? – поинтересовался Степан, подходя к бабулям поближе. Мы потянулись за самопровозглашенным лидером.
– Нет, милок, что ты, – ответила старушка-веселушка. И добавила без предисловия и околичностей, кивнув головой в мою сторону: – Это где ж таких девок делают?
– Каких таких? – настороженно поинтересовалась я, впрочем, не очень-то желая услышать ответ.
– Высоких да тощих, – радостно пояснила старушка. – Ты уж не обижайся, девка, но тебе бы кушать побольше следует.
– И почаще, – добавила вторая бабуся, явно довольная своей шуткой.
Третья же ничего не сказала, а только поправила слегка сбившийся платок, привычным движением убирая под него выбившуюся прядь, и оперла подбородок о сложенные на деревянной клюке руки. Ее бесцветные от старости глаза внимательно обежали мою фигуру, задержавшись на ссадинах и царапинах. Переведя взор на Илью, столь же внимательно осмотрела и его, а вот Ларису со Степаном отчего-то бабуля вниманием не удостоила.
– А ну, будет гоготать! – строго оборвала она развеселившихся подруг. – Вы разве не видите? Девка-то больная! Глазюки черные, щеки пораненные, ноги еле передвигает. Что случилось, деточка? – в голосе читалось искреннее сочувствие.
Легче от этого не стало – если так дальше дело пойдет, пожалуй, перестану появляться на людях вовсе, разве что с бродячим цирком уродцев: бородатая женщина, дамы с тремя молочными железами и я – больная девушка-жираф. Для усиления эффекта можно даже специальный костюм соорудить. Богатое воображение тут же нарисовало соответствующую картину.
– Не бери в голову, – наклонившись, прошептал на ухо Илья. – Ты чудно выглядишь, просто не по деревенским меркам.
Я вспыхнула, краснея до кончиков ушей, что, естественно, не укрылось от зоркого ока проницательных старушек.
– А что, девка, этот парень твой, че ль? – поинтересовалась одна из божьих одуванчиков, проявляя удивительную тактичность. Я давно заметила связь между степенью откровенности высказываний и возрастом: поговорка, что на уме, то и на языке, актуальна не только для любителей алкогольных возлияний, но также для детей и стариков.
Хотя обижаться глупо – сама виновата, давно нужно что-то делать со своей способностью демонстрировать эмоции своим лицом. Интересно, существуют ли специальные курсы, на которых можно обучиться конфуцианской невозмутимости?
Подняв глаза, я заметила, что все, включая Илью, внимательно смотрят на меня, ожидая ответа. На этот раз у меня, кажется, покраснели даже волосы на руках и ногах – пора опять к колонке. На этот раз, чтобы унять охвативший меня жар. Иначе рискую сгореть от стыда.
Пожав плечами, изображая не очень, впрочем, успешно равнодушие, я вернула разговор в безопасное русло, обращаясь к той самой старушке, которая предположила у меня наличие тяжелого заболевания.
– Скажите, пожалуйста, – как можно более вежливо поинтересовалась я, – вы же наверняка тут всех знаете?
Бабули степенно покачали головами, выражая согласие.
– А то как же, – проговорила бабуся, в которой угадывался лидер. – Мы, девка, тут почитай всю жизнь живем. Вон только Аленка пришлая, а мы, как родились в Борисовке, так и помрем тут.
– Чей-то я пришлая? – возмутилась самая веселая бабушка. – Я тут с трех годов живу.
– Так я и говорю, – строго сведя брови на переносице, проговорила старушка-главарь, – пришлая. А то какая же ты? Не родилась же тут?
– Ну, ты, Олеговна, даешь, – возмутилась та, что назвали Аленкой, – я ж всех тут не менее твоего знаю, да и тех, кто до меня был, их уж нет. Я…
– Милые бабушки, – тон Степана просто обязан был превратить наших собеседниц в сливочное масло, – к чему эти споры? Уверен, каждая из вас заслуживает звания почетного гражданина села Борисовка, а то и мемориальной доски на доме, а может, даже и персонального памятника. Но сейчас нам бы очень хотелось узнать, а не появился ли у вас в селе новый житель. За последние три дня примерно?
– Слушай, мил человек, – строго проговорила Олеговна, – мы тебя в первый раз видим. Кто ты, что ты, знать не знаем. Хоть и по всему понятно, парень непростой.
– А какой же? – откровенно расхохотался Степан. – Золотой, что ли?
– Золотой не золотой, а мы, знаешь, тоже сериалы-то про бандитов смотрим. Этот, как его, – Олеговна повернулась к товаркам, – ну, где он всех своих дружков-то завалил, чтобы общаком завладеть.
– Чего? Чего?
Я невольно рассмеялась, до того комично выглядел сейчас Степан – его глаза только что чудом удержались в глазницах.
– «Бандитский рай», – воскликнула третья бабушка, чьего имени нам пока узнать не довелось.
– Точно! – хлопнула себя по коленям баба Алена.
Уверена, местная жизнь не то чтобы очень богата событиями, так что наш визит раскрасит ее яркими красками, став темой для разговора в течение не одной недели. Неудивительно, что бабули постараются выжать из него все, что можно, а это значит, продолжать в таком духе мы можем до бесконечности. Тем более что свои характеристики еще не получили Илья с Ларисой, да и обсуждение сериалов – тема неисчерпаемая. Только начни. Совершенно очевидно, разговор нужно как-то закруглять. Мысль эта, видимо, пришла в голову не только мне. Перехвативший инициативу в разговоре Илья также решил двигаться в этом направлении.
