На пластиковом щите была нарисована карта парка и дана его краткая история.
— «Калемегдан» означает «крепость на поле битвы», — прочел Майкл. — Похоже, сегодня день довольно мирный, — добавил он и принялся изучать карту. — Грубер сказал, что встретит нас возле мемориала Победы.
Они двинулись по каменистой дорожке в обход крутого берега к мысу. Здесь над водами Савы была устроена кирпичная терраса, посреди которой высилась белая колонна. На колонне была установлена позеленевшая от времени бронзовая фигура божества. Высотой в двадцать футов, бог, казалось, шагал по воздуху, обнаженный, мускулистый, увенчанный лавровым венком. Ниже террасы к реке обрывался крутой берег. Надпись на сербском и английском предупреждала: «Хождение по берегу связано с риском для жизни».
Грубера пока не было.
— Я подожду рядом с памятником, — сказал Майкл Эбби. — Ты на всякий случай отойди подальше. Мало ли что может случиться.
Эбби встала у парапета, глядя на обе реки. Даже в городе с населением в полтора миллиона здесь витало некое ощущение границы. Стоит посмотреть в одну сторону, и можно увидеть многоэтажки Нового Белграда, мосты с нескончаемым потоком машин, ржавые портовые краны в доках. Но стоит посмотреть в другую, вверх по течению реки, и вашему взгляду откроются бескрайние леса, протянувшиеся на восток до самого горизонта. Не составляло большого труда представить себе римского часового, стоящего здесь, на самом краю мира, над свинцовыми водами реки под серым небом. Вот он вглядывается в этот лес, в ожидании, что за деревьями в любой момент кто-нибудь может появиться.
Эбби отогнала мысленную картину — сейчас не тот момент, чтобы предаваться грезам — и обернулась на монумент. Майкл стоял на прежнем месте, но уже не один. Рядом с ним стояла симпатичная молодая блондинка с коляской. Они о чем-то оживленно болтали и смеялись. Издалека доносился голос главного спортивного судьи, который в рупор инструктировал участников забега.
Эбби вновь покачала головой, но на этот раз, чтобы отогнать ревность. Майкл умел располагать к себе людей: в чужой стране, практически не зная языка, он тем не менее всегда мог завязать разговор. Особенно если собеседницей была молодая симпатичная женщина.
Майкл нагнулся над коляской и, потрепав ребенка по волосам, что-то сказал женщине. Та рассмеялась и шагнула назад, шутливо погрозив ему пальцем. По-прежнему смеясь, она на прощанье помахала ему и, толкая перед собой коляску, зашагала дальше по дорожке. Майкл обернулся к террасе и встретился глазами с Эбби. Поймав на себе ее взгляд, он виновато пожал плечами и улыбнулся. Мол, повода для ревности нет.
Впрочем, внимание Эбби было приковано не к нему. За спиной Майкла из-за стены показался человек — высокий, худой, в длинном черном пальто, смуглый, с торчащими черными усами. Грубер. В одной руке у него был «дипломат», в другой — зонт. Походка его была неуверенной. Заметив Майкла, он тотчас поспешил к нему, даже не посмотрев в сторону Эбби, которая продолжала прогуливаться вдоль парапета.
Происходящее было похоже на сцену из немого фильма. Майкл, широко улыбаясь, протянул Груберу для рукопожатия руку. Но Грубер даже не думал вынимать рук из карманов, лишь бросил какую-то короткую фразу. Майкл кивнул, все так же с улыбкой. Подняв с земли синюю сумку на «молнии», которую они купили в спортивном магазине, он похлопал ее, как обычно хлопают по холке лошадь.
Грубер не осмелится пересчитывать деньги на людях, предсказывал Майкл. Лишь заглянет в сумку, чтобы убедиться, что они там лежат. Когда же он обнаружит, что его обсчитали на девяносто тысяч, будет уже слишком поздно.
Грубер расстегнул «молнию» и заглянул внутрь. Брови его насупились еще больше. На дальнем конце террасы в поисках клиентов с тележкой показался мороженщик.
Грубер указал на парапет. В какой-то момент Эбби подумала, что он заметил ее. Майкл, похоже, начал спорить, затем поднял руки, мол, уговорили, пусть будет по-вашему, и двинулся вслед за Грубером. Они остановились в нескольких метрах от нее. Майкл поставил сумку на парапет.
Со стороны Савы дул холодный ветер, донося до Эбби обрывки их разговора:
— Здесь все, — сказал Майкл.
— Я бы хотел удостовериться.
— А я бы хотел удостовериться, что вы принесли обещанное, — ответил Майкл, не убирая рук с сумки.
Грубер расстегнул пальто и сунул руку за пазуху. Эбби отвернулась от реки и прислонилась спиной к парапету. Со стороны могло показаться, что она рассматривает стены цитадели. У входа в крепость девочка в коляске отстегнула ремень безопасности и побежала к мороженщику. Мать бросилась за ней вдогонку. Издалека донеслись крики и гуденье вувузел. По всей видимости, это начался забег.
Грубер вытащил из-за пазухи прозрачную пластиковую папку, в которой лежало несколько листков бумаги.
— Зачем мне было прилетать сюда, если бы их у меня не было? Вот, смотрите. Реконструкция текста и мой собственный перевод.
— Что-то интересное?
— Да, пожалуй, так, — он положил руку на сумку. — И если все в порядке…
Майкл отступил назад.
— Все, как и договаривались.
Он посмотрел вдоль парапета и, встретившись взглядом с Эбби, незаметно кивнул. Это не входило в их планы. Неужели он хочет, чтобы она прямо сейчас вырвала у Грубера папку? Ограбила его средь бела дня? Эбби двинулась в их сторону.
Грубер был занят тем, что пытался пересчитать связанные в тугую пачку деньги, и потому не заметил ее. Папка с текстами уже перекочевала к Груберу в карман.
Немец резко поднял голову.
— Вы говорили про сто тысяч евро. Здесь явно не полная сумма.
— Остаток получите после того, как мы проверим документ, — торопливо проговорил Майкл. Он явно импровизировал на ходу. — Мы должны убедиться, что он того стоит, — он посмотрел Груберу через плечо, взглядом подзывая Эбби подойти ближе. Она сделала еще один шаг.
Холодный воздух прорезал громкий детский крик. Эбби, Майкл и Грубер моментально обернулись. Мороженщик остановился посередине террасы. Крышка тележки была откинута, как будто он приготовился достать для девочки мороженое. Правда, вместо мороженого в его руке появился длинный черный пистолет.
Эбби инстинктивно бросилась на землю, и в следующий миг прогремел выстрел. Терраса тотчас взорвалась криками и топотом ног. Эбби приподняла голову и увидела, как мороженщик бежит к сумке на парапете. Майкла и Грубера нигде не было видно. Их как ветром сдуло.
Подбежав к сумке, мороженщик рывком открыл, оглядел содержимое и швырнул ее на землю, а сам перегнулся через парапет. Затем поднял пистолет и навел его на что-то по ту сторону стены.
Должно быть, там Майкл. Потому что где ему еще быть? Не думая, что делает, Эбби вскочила с земли и набросилась на бандита. Один глаз у него был прищурен, второй в упор смотрел на цель, так что ее он не заметил. Толком не зная, что следует делать в таких случаях, Эбби выбросила вперед руки и налетела на него сзади.
