Откорректированное в своей основе сознание увидит зло, если необходимо его исправить или когда требуется защитить собственную жизнь от загрязнений, подвергающих ее опасности. Следовательно, зло или болезнь будет увидено, только если: 1) речь идет о лечении или 2) в целях необходимой обороны. По какой-то другой причине зло не будет замечено, потому что субъект, принадлежащий самому себе, «обитает» исключительно в мире добра, избегая ситуаций, далеких от совершенства: на самом деле, каждый метаболизирует себе подобное. Во все вмешивается тематический отбор. Если ум субъекта чист, то зло его не касается, оно находится где-то там. При этом ум субъекта отбирает из среды то, что приятно. Кроме того, можно найти удовольствие в следующем: 1) в фантазировании, 2) в совершаемых действиях, 3) в природе
[176]
.
Очистить ум – значит сделать его точным для осуществления функции жизни. Если в разуме постоянно присутствует некое искажение, вынуждающее субъекта все время критиковать действия другого, можно выдвинуть две гипотезы: 1) этот субъект слаб и продолжает оставаться под властью негативности другого человека; 2) действующее нарушение порядка. В этом случае подобная критика превращается в разрядку, обусловленную потребностью видеть в другом то, что на самом деле присуще самому субъекту; эта ярость, таким образом, усиливает агрессивность, которой уже снедаем субъект. Это – ярость несостоявшейся жизни, смещенная в нападение.
Очищение ума важно для красоты мысли как таковой, поскольку изначальная красота – это красота внутренняя, красота духа, созерцающего самого себя, а уже потом она проявляется внешне. Мое суждение о красоте или безобразии какого-либо человека всегда соотносится с его потенциальной красотой. «Красота» есть удовлетворение от существования с внутренним успехом.
Необходимо быть точными техниками разума. Ментальная ошибка впоследствии ищет объект, в котором она могла бы проявиться. По объекту, который выбран субъектом, обнаруживается ошибка последнего.
Для вызревания ошибки необходима определенная среда обитания, тот ее способ, при котором мы прибегаем к ленивой и комфортной манере действий. После определенного периода подобного психологического управления собой, ошибка происходит в результате суммирования микрособытий, не выходящих за порог толерантности, которые взрываются в макрособытии ярко выраженного слома. Таким образом, необходимо подходить к малому с постоянной точностью и бдительно охранять среду своего обитания в мелочах повседневной жизни
[177]
.
Чтобы проанализировать свою ошибку, вместо того чтобы возмущаться и защищаться, необходимо предоставить своей критичности естественно-спонтанное протекание, как если бы речь шла о ком-то другом. В самом деле, человек вынужден спасать свой идеальный образ, свою легальную
[178]
форму: эта идея связывает субъекта, и поэтому он предустановлен против самого себя.
Отношения в сновидении указывают, как субъект распоряжается собой в определенной ситуации. Тем не менее, индивиду не нужно ждать сновидений, чтобы увидеть ошибку; обычно, если он достаточно внимателен, то узнает это сразу.
Необходимо суметь достичь нулевой точки ментальной деятельности, ибо она есть точка силы. Однако достигается она не с помощью медитации и других аналогичных приемов, а посредством рождения «Я»
[179]
, то есть через успешные действия и совершение подобающих выборов. Наиболее важные действия требуют постоянной бдительности, но это не приводит к стрессу, поскольку успешные действия обогащают личность. Стресс возникает тогда, когда субъект уделяет слишком большое внимание ошибочному действию; непрерывное успешное действие ни в коем случае не может привести к стрессу. Стресс всегда обусловлен накапливающимся напряжением незавершенного действия: энергия выделяется, но не восстанавливается возвращением вложенного.
Следует научиться действовать в плане опережения. Дело в том, что человек часто ленится и слишком медлит, прежде чем совершить действие, которое он должен бы исполнить как совершенное. Тем самым, он попадает под влияние ситуации и других людей. При отсутствии строжайшего контроля со стороны субъекта ситуация объективирует его. В конечном счете, он, имевший возможность сделать все, не совершает ничего. Отсюда возникает фрустрация – самое горькое и саркастическое осмеяние нас разумом, который критикует субъекта как шута, высмеивающего самого себя.
В эстетической деятельности не обойтись без точного инструментария. В любом деле не обойтись без знающего владения инструментом, который приводит к точному раскрытию ситуации. Чтобы действовать экзистенциально, у человека есть тело. Это единственный инструмент, которым обладает душа для своего бытия историей. Тело – объективация разума. Без тела невозможны объективация, «до» и «после», пространство и время. Наша рациональность замкнута в данности пределов телесности, эмоций, всей гаммы психофизиологической сенсорики.
Во время психотерапевтического консультирования я нередко спрашиваю у клиента о том, что он чувствует, с целью проверить, насколько он осознает себя. Большая часть людей воспринимает только какую-то часть чувствительности своего тела. Мы претендуем на знание, будучи ограничены своим невежеством в отношении собственного инструмента познания. В первую очередь, кажется, что в силу произошедшей исторической ошибки мы потеряли внутреннее чувство. Например, мы пьем и едим, забывая о желудке, в котором получают совершенный резонанс другие органы чувств. Когда человек ест или пьет, ему следует ощущать рот и желудок, горло и пищевод как единое целое, и тогда, благодаря их синхронности, он всегда будет знать, какова мера его здоровья и удовольствия.
Нашему сознанию знакомо страдание, но природа движется вперед только через удовольствие: желудок переваривает, если ему это нравится, клетки метаболизируют, если получают удовольствие, то есть если происходит эгоистическое пополнение запасов в соответствии с отбором, осуществленным базовым кодом индивидуализированной природы. Тело наслаждается, и живет оно до тех пор, пока есть удовольствие, отвергая то, что не доставляет удовольствия.
Необходимо восстановить сознание удовольствия.
Кишечник, в большей степени, нежели сердце и мозг, представляет собой двигатель организма. Это многие метры радара, висцеральная чувствительность; сначала эмоции ощущаются в кишечнике. Жизнь становится неупорядоченной только тогда, когда нарушается кишечная деятельность. Самое жизненное тепло у животных исходит от внутренностей, оно сильнее, чем тепло крови или кожи.
