— И все же, фьорд Кудзимоси, я хотела бы попросить вас передать письмо другу вашего отца, — начала я опять неприятный для меня разговор в ожидании десерта. — Я действительно не знаю, как мне заниматься поисками в чужой стране.
— Хорошо, — сказал он, думая явно о чем-то своем. — Зайдите ко мне завтра после занятий.
— Мне что-то надо выучить? — подозрительно спросила я.
А то я уже сильно сомневалась, что мне удастся воспользоваться любезной деканской помощью до окончания обучения. Ведь если он каждый раз будет задавать мне вопросы, выходящие за рамки моих знаний, то письмо через него мне никогда не отправить.
— Достаточно будет, если вы ничего не взорвете за время занятий, — усмехнулся он. — А то у вас завтра опять опасное практическое занятие, и я уже заранее начинаю беспокоиться о целостности вверенной мне башни Земли. Впрочем, и лекции захватите, чтобы я удостоверился, что вы их записываете.
Хорошо, что мороженое принесли довольно быстро и оно остудило кипящую во мне злость на Фабиана, который так и не подошел до сих пор. Ну ничего, когда мы вернемся, я ему сразу скажу, что усаживать девушку за столик к ее собственному декану не столь замечательная идея, как он думает.
— Что-то они задерживаются, — сказала я, невольно подумав, что, возможно, Фелан как раз сейчас занимается сравнительным анализом Антера и Фабиана. И мысль мне эта ужасно не понравилась.
— Фелан о своей Ламборджини часами может говорить, — ответил декан. — Уже соскучились, фьорда? Не волнуйтесь, вас сейчас развеселят.
Но не успела я спросить, что же он хочет этим сказать, как раздался знакомый голос, прошедший через артефакт-усилитель, и от того невыносимо громкий:
Без тебя я грущу одинокий,
Ты — услада несчастных очей.
От тебя бесконечно далекий
Я мечтаю о страсти твоей.
Все это сопровождалось бесконечным повтором «Лисандра, о Лисандра, моя любовь». У меня появилась твердая уверенность в том, что мама — это не единственный недостаток Антера, но раньше я просто ни разу не слышала, как он поет. Честно говоря, я предпочла бы и дальше остаться в неведении, но, увы, жизнь оказалась ко мне жестока.
Сидела я красная, как знаменитая синьская роза, воспетая в сотнях стихотворений, и размышляла, как это я раньше не замечала, что Антер — идиот. Все же не такое это качество, которое в глаза не бросается. Нет, то что он самовлюбленный тип, ясно было с самого начала, но полное отсутствие критичности к своим талантам оказалось для меня неприятным сюрпризом. А ведь самое ужасное, что он после своего выступления пойдет ко мне в твердой уверенности, что я брошусь к нему на шею и разрыдаюсь от умиления. И ведь буквально через несколько минут взоры всех присутствующих в ресторане окажутся прикованы ко мне. Мне, конечно, нравится привлекать к себе внимание, но не в такой ситуации. Надо что-то делать, и срочно!
— Приятная такая музыка, — невозмутимо сказал Кудзимоси. — Может быть, потанцуем, чтобы вам, фьорда Берлисенсис, не так грустно было ожидать своего спутника?
— Фьорд Кудзимоси, — умоляюще сказала я, — проводите меня лучше к грифонам. И я попрошу фьорда Чиллага отвезти меня домой. Что-то мне совсем нехорошо.
Декан усмехнулся еле заметно, но иронизировать не стал, подозвал жестом официанта и попросил два счета — отдельный для Фабиана. Принесли их тут же, что меня несколько удивило, но обрадовало, так как из зала мы успели выйти до окончания представления моего бывшего жениха. Правда, он успел крикнуть мне вслед страдальческим голосом: «Лисандра, ты куда? Не разбивай мое сердце!» Но я лишь торопливо ускорила шаг, чтобы никто не подумал, что его слова обращены ко мне. Теперь главное, чтобы ни он, ни бывшая будущая свекровь меня не догнали. Я обернулась — Делла с встревоженным выражением на лице как раз поднималась со своего места.
— Фьорд Кудзимоси, а вы не могли бы идти побыстрее?
— К занятиям по физподготовке готовитесь? — фыркнул он. — Похвально.
— Извините, я не подумала, что вам это уже тяжело может быть, — не удержалась я. И глазками похлопала. Мол, ничего такого, просто беспокойство о здоровье практически родного отца.
Он окинул меня недовольным взглядом, но все же ускорился. Только вот у грифоновязи не было ни Фабиана, ни Фелан, ни фабиановского грифона. Я растерянно огляделась, но так их и не увидела.
— Вы уверены, что ваш спутник привязывал своего грифона именно здесь? — спросил Кудзимоси.
— Да, конечно, — ответила я. — Вот рядом с этим красавцем, — я кивнула на так хорошо запомнившуюся мне антрацитово-черную прелесть, которая как раз расправляла крылья. — Фабиан тогда еще раскритиковал его. Крылья, сказал, короткие, и шея ему чем-то не понравилась.
— Можно подумать, этот Чиллаг что-то в грифонах понимает, — недовольно пробурчал декан. — Эти воздушники вечно из себя экспертов строят, а сами иной раз и подход найти к питомцу правильный не могут.
Крылась за его словами какая-то давнишняя межфакультетская неприязнь, и в другое время я бы непременно попыталась узнать, что же там произошло. Но сейчас мне было совсем не до этого.
— Куда же они могли деться? — расстроенно сказала я.
— Скорее всего, Фелан подбила фьорда Чиллага на гонки, и они летают сейчас где-то поближе к звездам. Очень она это дело любит, — ответил Кудзимоси. — Садитесь, довезу я вас до Академии, а то иначе придется вас еще и от жениха отбивать.
И он широким жестом указал на того грифона, что вызвал столь много отрицательных эмоций у Фабиана.
— Ваш? — только и смогла я восторженно выдохнуть.
Нет, моя Майзи тоже хороша, но как же ей далеко до этого совершенства! Он такой… такой… Почти такой, как его хозяин…
— Вы подозреваете, фьорда Берлисенсис, что в свободное от деканских обязанностей время я угоняю чужих грифонов? — ехидно спросил он.
Но я уже ничего не думала, я поняла, что имею полное право прикоснуться к этому чуду, почесать шейку под перышками, что так любят грифоны, погладить по выпуклому лбу, приговаривая при этом:
— Ты мой красавец, ты же не откажешься меня немного покатать? Я совсем легкая, почти как твои перышки… — и вопрос к Кудзимоси. — А как его зовут?
— Феррари, — ответил он настороженно. — Любите грифонов, фьорда Берлисенсис?
— Очень, — ответила я, вспомнила свою девочку и взгрустнула.
Долго грустить мне не дали. Из ресторана вывалилась фьордина Нильте и стала орлиным взором оглядывать окрестности. Кудзимоси быстро забросил меня на своего Ферри, так что я даже охнуть не успела, сел сзади и легко тронул поводья. Грифон взмыл с места безо всякого разбега и тут же набрал приличную скорость. Видно было, что ему самому нравится чувство полета, даже с таким вот балластом, как мы с Кудзимоси. Вот если бы еще управлять дали… Я повернула голову и посмотрела на своего декана. По нему сразу было понятно, что не даст. Это не Фабиан, которому все равно за что держаться, даже девушка зачастую предпочтительней. Я вздохнула и погладила мягкие перышки.
