5. Одна из самых частых подмен тезиса (и довода) состоит в
том, что мысль, которая приводится с известной оговоркой, с известными
условиями, при которых она истинна, подменивается тою же мыслью, но уже высказанною
«вообще», без всяких условий и оговорок. Эта уловка чаще всего встречается при
опровержениях и имеет больше всего успеха при малоразвитых в умственном
отношении слушателях. Малоразвитый ум склонен понимать все «просто»; он не
умеет отмечать «тонкие различия» в мыслях, он прямо их не любит, иногда не
терпит и не понимает. Они для него слишком трудны. Поэтому тонкие различения
кажутся такому человеку или «хитростями», «хитросплетениями», «софизмами» или
же (если он несколько образован) «ненужной схоластикой». Отсюда отчасти
вытекает трудность спора о сложных вопросах, требующих точного и тонкого
анализа и различений, с неразвитым противником или, особенно, при неразвитых
слушателях. Но к таким вопросам относится, например, большая часть
политических, государственных и общественных и т.д. вопросов. На этой почве
софист, при прочих условиях равных, имеет огромное преимущество. Честный
спорщик приведет довод правильный, с нужными оговорками, выраженный вполне
точно. Но неразвитый слушатель обыкновенно не улавливает, не запоминает этих
оговорок и условий, и совершенно не оценивает их важности. Пользуясь этим,
софист умышленно опускает оговорки и условия в доводе или тезисе противника и
опровергает тезис или довод так, как будто мысль была выражена без них, а «вообще».
Сюда часто на помощь присоединяется усиление тезиса, ораторские приемы:
«негодование» и т.д., почти неразлучные с типом «митингового софиста». Все это
действует на неразвитого слушателя очень сильно, и надо много хладнокровия,
находчивости и остроумия, чтобы отбить такое нападение, если публика вообще
сочувствует взглядам софиста. Вот пример: Х. утверждает, что «в настоящее
время, при данном уровне развития большинства народа, знаменитая
„четырехвостка“ (прямое, тайное, всеобщее, равное голосование) при выборе в
Государственную Думу вредна для государства». Противник опускает все эти
оговорки и начинает доказывать антитезис, что прямое, тайное и т.д. голосование
(вообще) полезно, потому-то и потому-то. Или я доказываю, что «смертная казнь
при некоторых обстоятельствах и условиях необходима». Противник опровергает
меня перед слушателями так, как будто я утверждал, что смертная казнь вообще
необходима и называет меня «ярым защитником смертной казни», бросая при этом на
меня громы негодования и возмущения. Неразвитые и сочувствующие софисту
слушатели тоже начинают возмущаться — «что и требовалось доказать». Часто надо
немало хладнокровия, знания «слушателей» и находчивости, чтобы отразить
подобное нападение.
Обратная уловка — когда то, что утверждалось без оговорки,
без условий, потом утверждается с оговоркой и условием. Чаще встречается она у
защищающей стороны. Например, сперва человек утверждал, что «не должно идти на
войну» вообще, ни при каких условиях. Прижатый к стене, он подменивает это
утверждение; «конечно, я не имел в виду случаев, когда враг нападает без
всякого повода и разоряет страну». Потом он может ввести и еще какую-нибудь
оговорку.
72:
6. Этим уловкам — особенно последней — чрезвычайно
способствует неполнота и неточность обычной речи. Мы очень часто высказываем
мысль с только подразумевающимися оговорками. Оговорки эти «сами собою
разумеются» потому, что, если высказывать их, речь становится каким-то
нагромождением оговорок — необычайно тяжелой и «неудобоваримой». Примером может
служить деловой язык контрактов и т.п. документов, выработанный юридической и
т.д. практикой в защиту от «деловых софистов на карманной почве».
Таким образом, оговорки подразумеваются на каждом шагу, и
это ведет к возможности бесчисленных ошибок и софизмов. А. говорит: «мышьяк
яд». При этом подразумевается оговорка «если принять его больше известного
количества». Б. опускает эту оговорку и говорит: «Доктор прописал мне мышьяк,
значит он меня отравляет». У Шекспира в «Венецианском Купце» Шейлок заключает
условие с купцом Антонио: если Антонио просрочит вексель, то он, Шейлок, имеет
право вырезать у него «фунт мяса, как можно ближе к сердцу». Сделка оформлена
вполне законно». Вексель просрочен и Шейлок требует условленной неустойки.
Мудрый судья (Порция) спасает Антонио так. «По этой расписке», говорит она,
Ты имеешь право взять
Лишь мяса фунт, в ней именно фунт мяса
Написано; но права не дает
Она тебе ни на одну кровинку.
Итак, бери, что следует тебе —
Фунт мяса, но, вырезывая мясо,
Коль каплю крови христианской ты
Прольешь — твои имущества и земли
Возьмет страна республики себе.
Таков закон Венеции.
Юристы в прошлом столетии спорили, насколько решение Порции
правильно с юридической точки зрения.
Мнения были разные. Но с точки зрения логики решение это —
несомненный софизм. Когда кто говорит о том, что надо вырезать кусок мяса из
живого тела, тот неминуемо подразумевает, что при этом прольется кровь; и кто
соглашается на вырезку такого мяса, тот соглашается на само собою подразумевающееся
неизбежное условие этой вырезки — пролитие крови. Так что Порция сознательно
подменила условие договора, воспользовавшись тем, что оно было выражено обычно,
без исчерпывающей точности и полноты.
7. Положительно бесчисленны разные другие формы подмены
тезиса и доводов.
Перечислим кратко наиболее общие и важные их роды.
Одно и то же слово может обозначать разные мысли. Поэтому
часто легко, сохраняя одни и те же слова тезиса (или довода), сперва придавать
им один смысл, потом другой. Одна из обычнейших ошибок, один из обычнейших
софизмов. Мы часто даже не замечаем, сколько разных значений имеет одно и то же
слово. Поэтому легко «окрутить» нас софисту, который отлично различает все их.
Возьмем слово «народ». Редко кто старался разобраться в его значениях, а их
много: а) народ означает то же, что малоупотребительное слово «народность».
(«Народы Европы»; «изучение народов»; «народоведение»); б) народ — все граждане
одного и того же государства, объединенные подданством ему. Так, говорят о
«русском народе» в противоположность «австрийскому», об «английском народе» и
т.д. «Весь русский народ признал революцию» и т.д.; (73:) в) народ — низшие
классы населения, противополагаемые интеллигенции, «правящим классам» и т.д.
Отсюда термины: «идти в народ», «народники». «Он вышел из народа» и т.д.; г)
народ — вообще значит собрание людей, без различия классов, национальности и
т.п., вернее, группа людей, находящихся в одном месте. «На улице много народу».
У приказных ворот
Собирался народ
Густо… и т.д.
