В самом городе, прямо на набережной, возводился еще один форт — Сан-Херонимо. Его строили английские пленные, захваченные на острове Санта-Каталина в 1666 году. На ночь пленных запирали в тюрьме при королевском казначействе.
За крепостями находились блокгаузы и сторожевые посты. Кроме того, к востоку и западу от Портобело вдоль всего побережья размещались дозорные вышки. Службу во всех указанных фортификациях и дозорах несли солдаты, находившиеся на королевском жалованье. Однако их моральный дух и боевая готовность оставляли желать лучшего. Солдатам 18 месяцев не платили жалованье. Многие дезертировали; другие переселились в город, где подрабатывали сапожниками, портными, трактирщиками и бакалейщиками. К моменту нападения флибустьеров на город в его гарнизоне оставалось не более половины личного состава: в Сантьяго — около восьмидесяти солдат, а в Сан-Фелипе — около пятидесяти. Лишь восемь солдат несли дежурство в форте Сан-Херонимо и еще шесть — в здании королевского казначейства. Каждый из них имел при себе шпагу, мушкет или аркебузу, фитили, запас пороха и пуль. Однако у солдат было мало бомб и гранат. Ощущалась также нехватка опытных канониров и людей для обслуживания пушек.
Помимо солдат в Портобело имелись милицейские отряды. Горожане сформировали четыре роты по расовому признаку: из испанцев, мулатов, свободных негров и рабов. Согласно ревизии, проведенной в конце 1667 года, в этих ротах насчитывалось 129 человек, но к лету 1668 года их численность сократилась. По мнению Питера Эрла, в городе оставалось не более двух десятков испанских ополченцев; свободные негры ушли в горы ловить сбежавших негров-рабов, тогда как остальные африканские невольники работали на загородных плантациях и скотоводческих ранчо. Таким образом, перед нападением корсаров в Портобело проживало не более сотни ополченцев.
Информация индейца-осведомителя вскоре была дополнена более оперативными данными. Близ Москитового берега флибустьеры захватили небольшое испанское судно, высланное из Портобело с целью разведки. На допросе пленные показали, что туманные сведения о корсарах, поступившие в город, не всполошили жителей и не привели к укреплению его обороны. Двигаясь дальше вдоль побережья, передовой корабль флотилии заметил каноэ с шестью гребцами и остановил его. К несказанной радости Моргана, незнакомцы оказались англичанами, которые два года провели в плену у испанцев и работали на строительстве форта Сан-Херонимо в Портобело. Им удалось похитить у местных рыбаков каноэ и сбежать. Беглецы снабдили адмирала новейшими данными о ситуации в городе, а кроме того, рассказали о жестоком обращении испанских конвоиров с английскими заключенными, чем еще больше «подогрели» антииспанские настроения людей Моргана. Позже они повторили свой рассказ губернатору Ямайки, который приложил его к отчету, отправленному в Лондон: «Они были прикованы цепями к полу в темнице размером 12 на 10 футов, в которой находилось 33 заключенных. Их заставляли работать в воде с пяти часов утра до семи вечера по таким нормам, что, как признавали сами испанцы, один из них делал больше, чем три негра; тем не менее, когда ослабевший человек хотел поесть и поспать, они сбивали его с ног и били палками, так что четверо или пятеро умерли. У них не было никакой одежды, а их спины были покрыты волдырями от солнечных ожогов; их головы пекло, их шеи, плечи и руки были ободраны от переноски камней и мортир, ступни оббиты, ноги в кровоподтеках и избиты цепями, тела же источали зловоние».
Планируя захват Портобело, Морган главную ставку сделал на внезапность нападения. Он понимал, что незаметно провести флотилию из двенадцати судов мимо крепости Сан-Лоренсо, возвышавшейся над устьем реки Чагрес, и сторожевого поста, находившегося на берегу залива Бонавентура, ему вряд ли удастся, и поэтому решил укрыть почти все корабли в лагуне Бокас-дель-Торо. В поход адмирал взял лишь один корабль. Команды остальных судов пересели на 23 каноэ, захваченные ранее на Кубе. Поскольку каноэ являлись привычными плавсредствами в карибских водах, они не должны были вызвать подозрений у жителей прибрежных селений и испанской береговой охраны.
26 июня (6 июля по новому стилю) флотилия каноэ, охраняемая одним боевым кораблем, устремилась вдоль Панамского побережья на восток. Двигались только ночью, в дневное время скрывались в укромных бухточках. Однажды встретили рыбацкую лодку, в которой сидели три чернокожих самбо. Флибустьеры предложили им стать лоцманами флотилии, но пленники заупрямились. Лишь после того, как двоих из них зарезали и выбросили за борт на съедение акулам, третий согласился служить налетчикам проводником.
За четыре ночи прошли 150 миль и стали на якорь у острова Исла-де-Наранхас (Апельсиновый остров). Днем 30 июня (10 июля), ближе к вечеру, группа негров-дровосеков, возвращавшаяся в Портобело из леса, заметила с вершины горы подозрительное судно: оно стояло на мелководье между Апельсиновым островом и материком. Новость всполошила испанцев — солдат и офицеров гарнизона, — которые сообщили о своих подозрениях майору Андресу Фернандесу Давиле. Последний посмеялся над их страхами:
— Ну какая опасность может исходить от одного-единственного суденышка, болтающегося у побережья? Должно быть, это работорговец с Кюрасао или пакетбот, доставивший почту из Испании.
Тем не менее майор согласился выслать в сторону Апельсинового острова каноэ с несколькими нефами, велев им разузнать, что за гости пожаловали в их края.
Когда каноэ отошло от причала, на землю опустилась липкая тропическая ночь.
ШТУРМ И ГРАБЕЖ ПОРТОБЕЛО
Ночью флотилия флибустьерских каноэ двинулась от Апельсинового острова к побережью материка. Около двух часов впередсмотрящий на головном каноэ заметил прямо по носу какое-то движение. К ним приближалось каноэ, отправленное на разведку Фернандесом Давилой. Негры, находившиеся в нем, тоже заметили незнакомцев и, развернувшись, устремились назад в гавань.
Нельзя было терять ни минуты. Ведомые лоцманом-самбо каноэ Моргана вошли в бухту Буэнавентура и спустя час высадили десант примерно в трех милях от города. Каждый корсар был вооружен буканьерским ружьем, саблей и парой пистолетов.
«Их вел англичанин, который уже бывал в этих местах в плену и знал все дороги, — сообщает Эксквемелин, описывая начало операции по захвату Портобело. — Англичанин пошел вперед, прихватив с собой еще трех или четырех пиратов. Они двигались совершенно бесшумно, тихо сняли часового и доставили его к Моргану. Морган стал допытываться, в какую пору в городе встают и какие силы у защитников. Часовой на эти вопросы ответил. Пираты заставили его пойти во главе отряда и пригрозили, что прирежут его, если выяснится, что он хоть в чем-нибудь соврал. Спустя четверть часа отряд наткнулся на редут. Пираты заняли его, не потеряв ни одного человека. Перед штурмом Морган заявил испанцам, что, если они не сдадут редута, пощады им не будет. Но испанцы решили сражаться и открыть стрельбу хотя бы затем, чтобы их услышали в городе и подняли там тревогу. Редут взяли довольно быстро — пираты подорвали его вместе со всеми защитниками. Затем пираты отправились прямо к городу. Большинство жителей еще спали: никто и вообразить себе не мог, что пираты отважатся напасть на столь укрепленный город, как Пуэрто-Бельо».
