Испанские отчеты говорят о потере двадцати четырех судов, оцениваемых вместе с их грузами в 172 тысячи дукатов. Общую стоимость потерь испанских купцов, судовладельцев и короны подсчитать довольно сложно. Некто Грегорио Гомиш, сообщая об ущербе, причиненном англичанами испанцам, писал из Лиссабона своему другу Доминго Мартинису: «Говорят, они нанесли ущерб королю более чем на 500 тысяч дукатов, включая четыре тысячи бочек вина, 20 тысяч кинталей галет, 30 тысяч фанег пшеницы и иной провизии, каковую они сожгли и уничтожили».
Когда галеон маркиза де Санта-Крус был предан огню, «Мерчент ройял» и пинасы вернулись к основным силам флота. К тому времени трюмы английских судов наполнились трофеями — вином, оливковым маслом, галетами и сушеными фруктами. От четырех до шести призов, нагруженных провиантом, были присоединены к экспедиции. Дрейк посчитал свою миссию выполненной и приказал готовить корабли к отплытию. Но в это время ветер, как назло, стих. У испанцев появился шанс взять реванш за поражение, разгромить попавшие в штиль неприятельские суда и вернуть хотя бы часть захваченных англичанами трофеев. Управляющий провинцией герцог Медина-Сидония, замок которого находился недалеко от Кадиса, отправил в город отряд из трехсот кавалеристов и трех тысяч пехотинцев. На песчаных холмах, тянувшихся вдоль берега, спешно устанавливались пушки. Под прикрытием их огня галеры снова попытались атаковать английский флот; одновременно, воспользовавшись отливом, испанцы пустили в направлении неприятеля несколько брандеров. Но все их усилия оказались тщетными. Нападение галер англичане отбили с помощью интенсивного артиллерийского огня, а брандеры были перехвачены пинасами и шлюпками и отбуксированы в сторону отмелей, где благополучно сгорели.
— Испанцы делают за нас нашу работу, сжигая свои корабли, — с иронией заметил Дрейк.
Наконец в два часа ночи с берега подул бриз, и адмирал приказал сниматься с якоря. Испанские галеры сначала отступили под прикрытие береговых батарей, а затем устремились в погоню за уходившим английским флотом. Утром 21 апреля на море снова установился штиль. Галеры, маневрируя, несколько раз пытались приблизиться к вражеским судам вплотную, но с тем же отрицательным результатом. Когда с юга подул свежий ветер и на море поднялось волнение, галеры вынуждены были вернуться в порт.
Флот Дрейка лег в дрейф в виду Кадиса и оставался на внешнем рейде весь остаток дня. Английские моряки дразнили испанцев, подавая им сигналы и приглашая еще раз помериться силами, однако те отказались принять вызов. Тогда Дрейк вступил в переговоры с властями города, предлагая обменяться пленными. Он готов был освободить всех своих пленников в обмен на галерных рабов-англичан и пятерых моряков, взятых испанцами в плен еще в первую ночь после появления английского флота в Кадисском заливе. Испанская сторона ответила на это предложение вежливым отказом.
Хотя Дрейк и нанес испанскому флоту существенный урон в Кадисе, он не спешил возвращаться на родину. От пленных адмирал узнал, в каких еще портах Пиренейского полуострова идет снаряжение судов для вторжения в Англию. Так, в Лиссабоне, где находилась штаб-квартира Альваро де Басана, маркиза де Санта-Крус, последний не только запасал провиант, оружие и боеприпасы, но и готовил к походу большие португальские галеоны — судя по всему, они должны были составить костяк всей армады. Кроме того, там стояли на якоре галеон герцога Медичи и несколько кораблей меньших размеров. На севере Испании, в порту Пасахес, генерал-капитан «армады Гипускоа» Мигель де Окендо организовал эскадру из самых лучших кораблей указанной провинции. Кроме его собственного корабля в нее вошли шесть судов и четыре пинаса. В районе португальского мыса Сан-Висенти крейсировала эскадра вице-адмирала Хуана Мартинеса де Рекальде — уроженца Бильбао, «лучшего испанского флотоводца после маркиза де Санта-Крус». В ее составе, помимо собственного корабля Рекальде, находились шесть или семь судов из Бискайи и пять пинасов. В Кадисе все еще оставались на плаву 15 судов, которым посчастливилось избежать захвата или уничтожения со стороны английского флота. В Картахену пришли шесть больших левантийских кораблей, доставивших туда с острова Сицилия отряды пехотинцев под командованием дона Диего Пиментеля и много пушек. Кроме того, со дня на день там ожидали прибытия из Неаполя четырех больших галеасов и еще двух левантийских кораблей с неаполитанской пехотой и артиллерией. Помимо боевых кораблей испанцы мобилизовали множество небольших судов, которые должны были перевозить провиант и снаряжение.
Тем временем Дрейк повел свой флот на запад. Испанцы терялись в догадках, куда он собирается отправиться — к Лиссабону или на Азорские острова, где английские и французские корсары обычно поджидали флотилии, возвращавшиеся с богатыми грузами из Америки и Ост-Индии. Филипп II, встревоженный до невозможности, приказал маркизу де Санта-Крус немедленно выйти в море и взять под охрану пути следования кораблей с сокровищами. Маркиз ответил, что у него нет людей: солдаты, которых он ожидал, были срочно направлены на защиту Кадиса, а моряки, получить которых он тоже надеялся, находились на кораблях, уничтоженных Дрейком. Филипп в отчаянии послал в Картахену приказ снять с левантийских судов сицилийский полк и форсированным маршем отправить его через всю Испанию в Лиссабон.
Через несколько дней королю доложили, что флот Дрейка появился к северу от мыса Сан-Висенти. Опасаясь, что теперь левантийские суда, лишенные солдат, могут стать легкой добычей англичан, Филипп распорядился укрыть их в гавани Кадиса и там ждать от него новых указаний.
ОПЕРАЦИИ У БЕРЕГОВ ПОРТУГАЛИИ
Дрейк не случайно переместил свои силы в район мыса Сан-Висенти, где, согласно полученным сведениям, должна была находиться эскадра вице-адмирала Рекальде. Мыс, расположенный на юго-западной оконечности Португалии, занимал весьма выгодное положение. Контролируя окрестные воды, английский флот мог полностью перерезать пути, связывавшие Кадис и средиземноморские порты с Лиссабоном, а заодно установить контроль над коммуникациями, связывавшими Испанию с колониями. Кроме того, разгромив эскадру Рекальде, Дрейк мог существенно ослабить силы снаряжаемой против Англии армады. Однако, когда английские корабли появились возле мыса Сан-Висенти, испанской эскадры там уже не было. Дрейк двинулся в северном направлении и в 15 лигах от мыса заметил паруса разыскиваемой эскадры. Увы, многоопытный испанский флотоводец не стал искушать судьбу и, легко оторвавшись от преследования, успел укрыть свои суда в надежно охраняемом порту Лиссабона.
Дрейк не очень-то и расстроился. Изгнав эскадру Рекальде из района мыса Сан-Висенти, он решил воспользоваться теми преимуществами, которые предоставлял ему контроль над окрестными водами. Ближайшим намерением адмирала стал захват укрепленных пунктов неприятеля, расположенных на прилегавших к мысу скалистых возвышенностях.
Бороу, как всегда, пришел от нового замысла командующего в ужас. 29 апреля, во время штиля, он прибыл на борт «Элизабет Бонавенчур» и, направляясь к каюте Дрейка, случайно услышал разговор толпившихся на палубе офицеров. Те как раз обсуждали недавнее решение адмирала. Дрейк, по всей видимости, принял его единолично, не вынося на военный совет, а вице-адмирала просто поставил в известность о том, что собирается захватить на берегу либо замок Сагриш (бывшую резиденцию принца Энрики (Генриха) Мореплавателя, открывшего там знаменитую «навигацкую школу»), либо находившийся к северо-востоку от него укрепленный монастырь. Овладев одним из этих пунктов, англичане могли бы спокойно запасаться водой из местных источников. Бороу, не оценив стратегической выгоды данного проекта, вернулся к себе на корабль и 30 апреля написал «моему очень доброму адмиралу» пространное, исполненное эмоций послание (ныне оно хранится в фондах Британского музея). В нем он высказал всё, что думал о ходе экспедиции и, в частности, о последнем замысле Дрейка. Аккуратно пожурив сэра Фрэнсиса за то, что тот игнорирует мнение своих заместителей и членов военного совета, Бороу просил его не пренебрегать опасностью, которая исходила от сновавших вдоль побережья галер противника. Он также советовал ему отказаться от тщеславной идеи высадиться на сушу, что могло ослабить силы флота и привести его к гибели в случае нападения кораблей противника.
