После такого ответа, понимая, что выкуп за город они не получат, некоторые флибустьеры решили от досады немедленно предать его огню.
15 апреля пиратский отряд покинул Гранаду, забрав с собой одну пушку и четыре камнемета. До побережья Тихого океана предстояло пройти по вражеской территории приблизительно 20 лье. На этом пути, естественно, испанцы постарались устроить несколько засад. В четверти лье от Гранады флибустьеры наткнулись на первую засаду. Поскольку засевшие там испанские солдаты не подозревали, что противник располагает артиллерией, двух выстрелов из пушки оказалось достаточно, чтобы обратить их в бегство. Одного из беглецов удалось поймать. Он признался на допросе, что в стене дома старшего счетовода Гранады были замурованы 1,5 миллиона пиастров, предназначавшиеся для выкупа города в случае его захвата неприятелем. Если бы флибустьеры проявили больше настойчивости, возможно, им удалось бы получить эти деньги. Впрочем, проверить правдивость информации пленного было уже невозможно — вернуться в город в сложившейся ситуации, когда вокруг рыскали отряды испанских солдат и ополченцев, не представлялось возможным.
Вечером того же дня пиратам пришлось заклепать трофейную пушку и оставить ее на дороге, поскольку тащившие ее волы умирали от жажды и валились с ног. Люди тоже были измучены жарой, пылью и недостатком питьевой воды. Тем не менее они не рискнули избавиться от камнеметов — последние были погружены на мулов.
В деревеньке Масайя отряд встретили миролюбивые индейцы, однако все запасы воды, ранее хранившиеся в этом поселении, были предусмотрительно вылиты побывавшими здесь испанскими солдатами. Флибустьеры хотели в отместку сжечь поселок, но индейцы стали умолять их не делать этого и пообещали достать для них всё, в чем они нуждались.
17 апреля отряд двинулся дальше и остановился на ночлег в другой деревне, находившейся в трех лье от Масайи. Утром 18-го пираты снова пустились в путь. Пройдя через лес, они вышли на равнину, и тут обнаружили отряд испанцев численностью до 500 человек. Их возглавлял сбежавший от флибустьеров квартирмейстер-каталонец. «Они подняли красный флаг, чтобы дать нам понять, что никому из нас пощады не будет; в ответ мы свернули наши белые флаги и развернули красные, как и они, — сообщает Люссан. — Мы двинулись на них, не стреляя, тогда как они вели по нам очень интенсивный огонь». Лишь очутившись на расстоянии мушкетного выстрела, пираты дали по противнику залп из своих фузей. Испанцы тут же ретировались. Победителям достались полсотни лошадей, кое-какое оружие и пленные. Последние признались, что их отряд был послан из Леона на помощь Гранаде, но не успел прибыть туда вовремя.
Отдохнув в течение часа, флибустьеры пошли дальше. Заночевали в покинутой жителями деревеньке 19 апреля марш к морю продолжился, двигались до заката солнца, после чего снова устроились на ночлег. «20-го мы заночевали на постоялом дворе, где провели несколько дней, чтобы отдохнуть от тягот нашего путешествия и засолить мясо, чтобы потом доставить его на борт наших судов, на которых, по нашим расчетам, уже не осталось провизии, — продолжает свое повествование Люссан. — Я все же отправился вперед с отрядом из пятидесяти человек, чтобы информировать о нашем возвращении тех, кто их охранял. 26-го остальные наши люди прибыли на берег моря, где мы все поднялись на борт…
Так завершился победоносный поход флибустьеров на город Гранаду, который принес им ратную славу, но мало богатств. На следующий день они снялись с якоря, пустившись на поиски новых приключений.
«Великий исход» флибустьеров из Южного моря
15 декабря 1687 года отряд французских флибустьеров, насчитывавший 280 человек, прибыл под командованием капитана Пьера Пикардийца в залив Амапалья (совр. Фонсека), расположенный на тихоокеанском побережье Центральной Америки. Отсюда решено было начать переход через пограничную территорию между Никарагуа и Гондурасом к Карибскому морю. Подробности этой экспедиции известны из записок Равено де Люссана, к которым мы уже неоднократно обращались.
17 декабря пираты собрались на совет и, допросив пленных испанцев, узнали, что сначала им придется пробиться к никарагуанскому городу Нуэва-Сеговия (совр. Окоталь), лежащему в 40 лье от побережья Тихого океана. Примерно в 25 лье от этого города находились верховья реки Сеговия (совр. Коко), по которой можно было добраться до карибского побережья в районе мыса Грасьяс-а-Дьос Это был оптимальный вариант «великого исхода» из Южного моря, но, прежде чем остановиться на нем, французы решили подстраховаться и захватить новых пленников — они могли подтвердить или опровергнуть полученную информацию.
18-го числа отряд из 70 человек отправился в двух каноэ к побережью. Более суток они бродили по окрестностям, не встретив ни одной живой души. Наконец, 52 человека, изнемогая от усталости, отказались двигаться дальше, тогда как 18 наиболее стойких парней продолжили поиски, пока не вышли на большую дорогу. Там им удалось захватить трех всадников, которые сообщили, что в четверти лье от них находится селение Чилотека (ныне город Чолутека на юге Гондураса); в нем проживало 400 испанцев и креолов, не считая негров, мулатов и индейцев. Флибустьеры напали на него прежде, чем жители узнали о их появлении в окрестностях селения, и взяли Чилотеку в результате решительной атаки. Местный алькальд, угодивший в плен вместе с 50 другими жителями — как мужчинами, так и женщинами, — признался, что в гавани Кальдера стоит на якоре галера, присланная из Панамы, а в порту Реалехо — 30-пушечный фрегат «Сан Лоренсо» с 400 людьми на борту. Они поджидали пиратов, имея приказ не допустить их высадки на берег. По словам пленника, испанские власти предполагали, что джентльмены удачи могут попытаться вернуться в Карибскоре море по суше.
Тем временем, проведав о малочисленности захвативших Чилотеку разбойников, сбежавшие из селения мужчины настолько осмелели, что стали группами возвращаться назад. После нескольких стычек с ними флибустьеры укрепились в церкви, куда согнали всех пленников. Последние, однако, решили помочь своим соплеменникам разделаться с французами и, пользуясь численным превосходством, неожиданно набросились на пиратов с тыла. Прикрываясь четырьмя заложниками-мужчинами и несколькими женщинами, налетчики открыли огонь по наседавшим на них испанцам, потом, пробившись к выходу из церкви, вскочили на трофейных лошадей и бросились наутек. При этом заложников они прихватили с собой.
Видя такое дело, преследователи отправили к пиратам парламентера, намереваясь вступить с ними в переговоры и выкупить своих людей; но французы отказались говорить с ним и даже стреляли в него, не желая, чтобы враг узнал, насколько ничтожно малы их силы.
Утром 20-го они наткнулись на большую хижину, в которой нашли полсотни своих товарищей, ранее отставших от них. Объединенный отряд мог теперь не бояться преследователей; оставив при себе четырех заложников-мужчин, флибустьеры отпустили пленных женщин и 21-го числа благополучно прибыли на берег моря, к ожидавшим их каноэ.
22 декабря отряд вернулся на борт кораблей, стоявших на якоре близ одного из островов в заливе Амапалья. После допроса пленных и бурных дебатов касательно того, каким же путем им следует возвращаться в Вест-Индию — по суше или по морю, вокруг мыса Горн, — флибустьеры окончательно решили идти через территорию Центральной Америки, двигаясь сначала к городу Нуэва-Сеговия, а оттуда — к реке Коко, впадающей в Карибское море. Путь по морю представлялся им более опасным, поскольку имевшиеся в их распоряжении суда были изношенными и не годились для дальних плаваний.
