— Как считаете, подполковник, возможно, есть смысл вновь встретиться с командующим Квантунской армией?
— Командующий будет весьма польщен вниманием к нему, — и бровью не повел Имоти. — Весьма польщен. Чего не скажешь о генерале Судзуки, он же известный вам капитан Куроки. Ему может показаться, что существуют какие-то вопросы, которые вы якобы не в состоянии решить с ним и полковником Исимурой. Что может кровно обидеть их обоих. Такого недоверия, такого перешагивания через головы японцы не терпят.
— С-сабельно, подполковник, с-сабельно. Тогда, может быть, вы объясните мне, как теперь быть с идеей «Великой Азии», в пределах которой Восточная Сибирь замышлялась как буферное государство между Россией и Японией?
[22]
— Идея «Великой Азии» бессмертна уже хотя бы потому, что бессмертна в самой своей сути, — улыбнулся Имоти, предлагая выпить именно за эту идею. — Но вы, господин генерал, должны понять, что усиленное создание отрядов камикадзе еще не означает, что Япония собирается предстать перед разгневанным войной миром в роли государства-камикадзе. Это-то как раз не входит ни в планы императора Хирохито, ни в планы его правительства. Раньше ваша армия готовилась к нападению на Россию, теперь ей надлежит столь же усердно готовиться к обороне маньчжурских рубежей. Совместно с доблестными квантунцами. К тому же мы с вами, признайтесь, порой забываем о китайцах. Но из этого не следует, что китайцы так же упрямо забывают о нашем с вами присутствии в Маньчжурии и что Чан Кай Ши окончательно смирился с ним. А ведь у него миллионы неплохих солдат.
— Если утром мы перейдем Амур и двинемся в глубь Сибири, то к вечеру может оказаться, что отступать нам уже некуда. Наши базы будут в руках китайцев. Как видите, я думал над этим, — согласился атаман. — Упустили вы свой шанс, подполковник. Еще тогда, в сорок первом. Нужно было сразу же двигать войска вместе с германцами. Вместе, подполковник, вместе, в соболях-алмазах, — грохнул кулаком но столику главнокомандующий армией Российской Восточной Окраины
[23]
.
— Я такого же мнения, господин генерал. Но подобным образом я размышляю лишь тогда, когда сижу за одним столом с вами. — Палочками для еды подполковник брезговал так же, как и все остальные русские и полурусские в Маньчжурии. В сугубо японском ресторанчике отеля знали, что генералу Семенову и его гостям следует подавать ложки и вилки. Уже дважды случалось, что командующий самолично вышвыривал официантов не только из своего номера, но и из ресторана. Вместе с их японскими палочками. — Последнее, что я вам скажу по этому поводу, — командование Квантунской армии не будет препятствовать засылке ваших отрядов в Забайкалье, считая, что продолжение гражданской войны между русскими не может вредить японским интересам в этой части Азии.
— И на том спасибо. Как любил говаривать мой незабвенной памяти сотник Соломаха: «Если человека нельзя приговорить к расстрелу, то его следует расстрелять без приговора»
[24]
.
— Тоже из карательного отряда фон Тирбаха?
— Что вы?! Судья.
— Тогда это вершина юридической мысли. Да, и еще… Мы по-прежнему заинтересованы в успешном завершении операции «Великий странник Востока».
— Это еще что за операция?
— Вы не в курсе? Так называется в досье нашей разведки великий поход вашего легионера подполковника Курбатова.
— Лихое название. Вот только хотел бы я знать, где сейчас этот «великий странник Востока».
— Наша разведка долгое время вела его.
— Особенно до тех пор, пока он шел по азиатской части России, — признал генерал. — Кое-какие отголоски ваших «проводов» до нас время от времени доходили.
— Не собираетесь послать еще одну группу?
— Если только благословите.
— В зависимости от того, в какой сумме золотых иен это наше благословение должно будет выразиться, — неуверенно ответил подполковник. И стало ясно, что, говоря о возможности засылки еще одной группы, он как-то совершенно упустил из виду финансовые проблемы. — Но я поинтересуюсь. И легионера вашего тоже попытаемся нащупать. Если только он все еще жив. Пусть даже в Германии. В нашей разведке весьма сожалеют, что вместе с группой Курбатова не пошел ни один японец. Под видом русского азиата. С лицом уйгура или горного таджика.
— Престижно, — щедро улыбнулся Семенов. — Все, что связано с подполковником Курбатовым, теперь престижно. И напрасно ваша разведка так не вовремя потеряла его. Мне бы и самому хотелось знать, где он сейчас.
— Видите ли, есть предположение, что он погиб, — неожиданно молвил Имоти.
— Вранье! — не задумываясь, возразил атаман.
— Остатки его группы были окружены где-то в районе Дона. У нас появились сведения из одного нашего калмыцкого источника.
— Вранье! В соболях-алмазах!
27
Под вечер, когда гости во главе с хозяином виллы «Эмилия» вернулись с прогулки по окрестностям озера, Скорцени узнал, что сюда неожиданно прибыл «отец Фау» Вернер фон Браун. Его появление, тем более под чужим именем, явилось для штурмбанн-фюрера сенсационной неожиданностью. На всякий случай он предупредил князя Боргезе, что истинное имя доктора Штрайде-ра должны знать только они двое. Во избежание…
Однако самого Вернера фон Брауна проблемы его инкогнито не волновали. Едва представившись, он сразу же настоял на том, чтобы Боргезе и Скорцени приняли его по весьма важному делу.
— Процедура приема сведена здесь до смехотворного предела, — заверил его Скорцени, вопросительно взглянув на князя. — Расстаться друг с другом на вилле куда труднее, чем встретиться.
— Лучше всего сделать это в моем кабинете, — предложил полковник Боргезе.
— Уверены, что он не прослушивается? — усомнился конструктор «Фау», за которым английская разведка охотилась уже довольно давно и за голову которого обещано чуть ли не миллион фунтов стерлингов. По мнению Скорцени, сюда, в Италию, конструктор решился прибыть только потому, что авторитет его «Фау» основательно упал. Одни ракеты взрывались еще при запуске, другие не долетали, а наиболее своенравные имели подлое обыкновение сбиваться с курса. Вот почему Скорцени и Боргезе пока что могли обойтись без фон Брауна, а фон Браун без них — нет.
