– Риск оправдался, – сказал Стас, поднимаюсь. – Думаю, закончим. Ты действительно знаком с мечом. Не буду спрашивать, где учился, – запретили. Построились, мужики!
Мне уважительно поклонились, повернулись направо и гуськом, никак не колонной – строем и не пахло, вышли через дверь, противоположную «моей» раздевалке.
– Егор, – позвал меня мой сопровождающий и показал на выход в тюрьму.
Я со вздохом сложил руки за спину и делано-угрюмо поплелся «домой». На самом деле настроение было великолепным, и руки назад мне совсем не обязательно складывать – давно вышло такое послабление, но играть так играть.
Александр Сергеевич явился в аудиторию и прервал очередное занятие в отделе «П».
Я проводил обучение медитации по-эгнорски. Надеялся, что кто-нибудь сумеет выйти свободным сознанием. Круг инициации ни для кого не сработал, новых способностей никто не получил. Хорошо хоть не пострадали, обошлось всего лишь головной болью. Мана нужна, много маны. Надо будет в лесу попробовать провести обряд, инициировать одну только стихию Жизни, но сейчас была зима – маны в лесном массиве было сущие крохи. А стихия Разума не была так разлита, как Жизнь, она имелась исключительно в астральном пространстве, завязанном на ноосферу, откуда ее и брала Фиона.
Я еще бодрился, убеждал себя, но надежда на то, что получится вернуть себе способности, по крайней мере в скором времени, таяла. После каждой попытки войти в астрал я долго скрипел зубами и чуть ли не выл. Как же так, за что?! Душа все чаще наполнялась меланхолией. Отъезд на зону становился все более и более реальным. Как мне говорили многие сотрудники отдела «П», меня держат на Лубянке в относительно комфортных условиях исключительно благодаря пробивным качествам Шувалова. Я был ему искренне признателен.
На заднем сиденье машины мы расположились вдвоем. Впереди сидели водитель и мой неизменный сопровождающий. Ехали на окраину Москвы, в обычное отделение милиции. Предыдущие два выезда закончились пшиком – задержанные не были «серыми».
– Егор, я хочу поговорить с вами серьезно, – тихо произнес Шувалов.
– Я слушаю, – так же тихо ответил я.
– Нашему проекту на следующей неделе собираются понизить статус, если не закрыть совсем, для вас это означает закрытый суд и отправку в… менее комфортные условия.
– И что? – Внутри меня неприятно скребануло.
– Я хорошо к вам отношусь и считаю, что там вам не место… – намекнул и многозначительно замолчал.
– То есть вы мне предлагаете…
– Я ничего не предлагаю. У вас есть хороший друг, Сергей Хром, я постараюсь вас с ним связать. Это все, что я могу для вас сделать.
– Спасибо, – ответил я через паузу. В голове закрутились разные варианты, один фантастичней другого. – Эх, Александр Сергеевич, сколько раз я просил вас отвезти меня к Тунгусскому метеориту, где ниточка силы. Может, она помогла бы! – горячо прошептал я, сжав руки в кулаки.
– Я всегда был только «за», но у меня есть начальство! – не менее горячо прошипел он в ответ. – Они боятся, что вы оттуда уберетесь в свой Эгнор! Не надо было о нем рассказывать, – закончил с сожалением и сразу предупредил: – Не делайте глупостей сейчас, вам не уйти, застрелят. Ваш сопровождающий – далеко не единственный.
В ответ я лишь хмыкнул. Появлялась такая мысль, не стану скрывать, и я до сих пор от нее полностью не отказался, но сначала – вероятный «серый». Машина остановилась в заснеженном дворе небольшого отделения милиции.
Маленький кабинет дознавателя. За столом женщина-дознаватель средних лет, напротив, через столешницу, стул для допрашиваемого и пара сидений у стены рядом с сейфом. На них мы с Шуваловым и пристроились. Меня Александр Сергеевич представил экспертом. Женщина посмотрела на меня недоверчиво и обратилась к заглянувшему в дверь сержанту:
– Приведите задержанного, – сказала уставшим голосом и с явным недовольством проворчала: – Навыдумывали приказов. Сиди теперь, жди вас. Чем бомжи-то вас заинтересовали?
– Мы приехали сразу, как получили сигнал, уважаемая Светлана Викторовна, – спокойно ответил ей Шувалов, вопрос проигнорировав.
Дознаватель вздохнула и изложила нам обстоятельства задержания.
Сегодня в полдень рядом с дачным кооперативом нашли труп старухи, заколотой в сердце. Как положено и по недавней инструкции, объявили план «Перехват». На посту ДПС остановили машину с одиноким водителем, он занервничал. Обыскали, в багажнике нашли кривой нож. Мужчину задержали и препроводили в ближайшее отделение милиции. Сидит в обезьяннике, ждет вызова.
Нож Светлана Викторовна показать не успела: ввели задержанного, но в носу у меня уже свербело: из ящика стола ощутимо несло запахом силы Смерти, запахом характерного «серого» цвета, до боли знакомого. В животе что-то оборвалось, тело само собой подготовилось к нападению.
Молодой человек годов эдак двадцати пяти вальяжно опустился на «допросный» стул. Закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки. Ботинки, джинсы, свитер, расстегнутый пуховик – все фирменное, не китайское. Держался очень уверенно, даже высокомерно.
Я не слушал вопросов-ответов, я присматривался и «принюхивался». Имя, фамилия, работа, обстоятельства задержания, откуда ехал и так далее – пролетало мимо ушей, я изучал ауру и ничего не понимал. Четко виделся свежий след от недавнего жертвоприношения, но ни капли силы не было. Аура растянута, но пуста, амулетов при нем не имелось.
Сердце мощно трудилось, гоня в сосуды декалитры крови, ноздри хищно трепетали, как у гепарда перед прыжком. Даже уши, казалось, прилипли к черепу. Я чувствовал подвох и не мог понять, в чем он заключается, слишком уж уверенно держался маг, знающий о своей пустоте. А не чувствовать ее он не мог.
Парень заметил мое внимание и в свою очередь поглядел на меня. Оценил и отвернулся, не скрывая презрения. Вдруг он напрягся. Светлана Викторовна вытащила из ящика стола запечатанный в пластиковый пакет жертвенный нож. С каким вожделением «серый» посмотрел на него! Но не дернулся. Значит, не на него расчет…
«В чем подвох?! – вопило все мое естество. – Где опасность?!» – и я дождался ответа.
Из коридора донесся приближающийся цокот женских каблуков, распахнулась дверь, и, обдав нас тонким парфюмом, в кабинет решительно вплыла эффектная девушка в распахнутой длиннополой норковой шубе. Обворожительно улыбнулась и выпустила в наши стороны три серых нити…
Пружина, сдавленная во мне до предела, усилием воли еле сдерживаемая, обрела свободу. Я увернулся от нити и прыгнул, целя пальцами в горло. У «серой» сработала защита, и моя рука уперлась в прочную упругую пленку, но сбить девушку удалось: слава богу, она использовала заклинание из серии «пелена», а не «стену», которая к земле крепится, иначе отлетел бы я от изящной фигурки, как мячик от бетонной плиты. Мы вместе, точно были единым организмом, стукнулись о стену и завалились на пол, переплетаясь еще больше. Извернувшись змеей, я буквально заполз ей на спину. Захватил шею колдуньи в замок, отчаянно пытаясь сдавить горло, что в принципе являлось делом безнадежным, и дождался неизбежного: серое плетение, выглядевшее как сеть, отцепилось от ее ауры и лениво-медленно окутало меня. Я погрузился во тьму.
