Тут объявили посадку. Розовый чемоданчик и только что купленный новенький пылесос для жены уже был перемещен в чрево самолета, пассажиры неспешно заходили в салон, и Аполлинарий устроился на своем месте в середине около прохода, положил надувную подушку под голову (специальную – чтобы было комфортно в самолете) и благополучно заснул. Он все еще был немного пьян и поэтому чувствовал себя спокойно и расслабленно.
Проснулся он только тогда, когда самолет плавно коснулся колесами шасси взлетно-посадочной полосы уже в Москве, и пассажиры дружно и громко зааплодировали. Вот он и дома, и скоро будет есть борщ, или бефстроганов, или свиной эскалоп – в общем, то, что приготовила ему его покладистая и хозяйственная жена. А и не может быть иначе – для чего еще нужна женщина в доме (тем более – каждый день)?
Тут он вспомнил, что не позвонил заранее и не предупредил о своем появлении, и помрачнел. Включил мобильник и понял, что у того сел аккумулятор. Это было чертовски неприятно. Можно одолжить за небольшую плату телефон у соседа, но Аполлинарий не знал номера мобильника своей жены наизусть, а всегда полагался только на запись в телефонной книге. Которая сейчас недоступна. Есть еще, конечно, домашний телефон, но что толку звонить, если жена все еще на работе?
Сначала нужно получить багаж. Как всегда, около багажного отделения скопилась изрядная толпа, шумевшая и оживленно снующая взад-вперед в ожидании чемоданов, сумок, кейсов и рюкзаков. Вскоре на табло появился номер и его рейса, и из внутренностей погрузочно-разгрузочной зоны медленно поползла бесконечная лента, неся на себя вожделенный груз.
Аполлинарий протиснулся поближе, ожидая появление своего чемоданчика и коробки с пылесосом, но вещи все не появлялись и не появлялись. Но вот и чемодан вынырнул и медленно пополз к хозяину. А за ним показался и пылесос. Аполлинарий еще издалека разглядел, что с его багажом что-то не в порядке. Вроде, пылесос не пострадал, и Аполлинарий снял его с транспортера. А вот чемодан был приоткрыт, и из него наружу торчали скомканные вещи. Аполлинарий, распихивая оставшихся получателей багажа локтями, подскочил к чемодану и подхватил его негнущимися пальцами, как смертельно испуганного щенка, выдернутого из-под «Камаза». В отличие от щенка чемодан не плакал и не скулил испуганно, а просто выскользнул из неловких рук Аполлинария, раскрылся, и из него прямо на кафельный пол посыпались пиджаки, брюки, бритвенные принадлежности, рубашки и галстуки – а ведь им надлежало мирно покоиться внутри и ждать, пока хозяин не соизволит их разобрать!
Аполлинарий громко взвизгнул и ошалело отскочил. Он смотрел на вещи и пытался вымолвить хоть что-то членораздельное. Потом не нашел ничего лучше – грохнулся на колени прямо на пол и стал забрасывать одежду обратно в чемодан. Можно сказать, ему повезло, – сейчас в багажном отделении было мало людей. Аполлинарий и так сгорал со стыда, а когда почувствовал тошнотворный запах афродизиаков, усугубленный химическими реактивами (пакет с костюмом, отданным в химчистку, был продырявлен в нескольких местах, и его запахом пропитались все вещи, находившиеся в чемодане), ему стало совсем нехорошо. В довершении ко всему прочему на верхней крышке чемодана было чем-то острым нацарапано непечатное слово, обозначающее половую принадлежность к мужчине, который любит другого мужчину.
Это был позор! На счастье Аполлинария людей вокруг почти не было – так что мало кто стал свидетелем этого кошмара.
Аполлинарий во всей возможной скоростью вместе с чемоданом и пылесосом выбежал из багажного отделения, провожаемый веселыми взглядами контроллеров, и понесся к операторам автоматической упаковки багажа, чтобы те побыстрее обмотали его чемодан чем-нибудь непрозрачным. Он готов был выкинуть его сию секунду, но вещи не бросишь (а подходящей по размеру сумки под рукой не было), так что он решил доставить чемодан домой, а потом уже выбросить на помойку.
Впрочем, ведь не убивают же! А все остальное можно пережить! И вскоре Аполлинарий с ненавистным розовым недоразумением (теперь уже обмотанным упаковочной пленкой) в одной руке и с новеньким пылесосом в другой договаривался с таксистом, чтобы подешевле добраться до дома.
* * *
Пока кругом кипит жизнь, и все вокруг занимаются своими делами, мы, хоть это может показаться и странным, вернемся к Степану. Последний раз мы видели его, провожающим Веру на поезд, и с того момента с ним, в общем-то, ничего необычного не произошло – за исключением того, что он впал в сильнейшую задумчивость.
Симпатичная (да что уж там – красивая!) москвичка никак не шла у него из головы. Ему с ней было хорошо и как-то очень комфортно. Не погрешив против истины, можно смело утверждать, что так хорошо просто общаться с девушкой (и даже без всякого секса) у него получилось впервые в жизни. Обычно его больше чем на несколько часов не хватало – присутствие рядом какой-нибудь красивой куклы с куриными мозгами сильно начинало его утомлять.
Опять же, плохо скрываемые корыстные намерения большинства его знакомых действовали на него удручающе. А все потому, что в широких питерских кругах Степан считался завидным женихом – и составить с ним партию мечтали многие. Его папа Арсений Петрович Надомников был видным бизнесменом – владельцем крупной сети супермаркетов, генеральным управляющим двух инвестиционных фондов, хозяином банка, серьезным акционером нескольких добывающих компаний и издателем ряда гламурных глянцевых журналов, а также меценатом и спонсором множества художественных проектов.
Сам же Степан сейчас под непосредственным руководством отца раскручивал строительную компанию и уже выиграл тендер на застройку жильем нескольких участков на окраине Питера, а также небольшой косметической фабрики неподалеку от города. Кроме того, папа отдал ему в управление крупную логистическую компанию и пивзавод известной питерской торговой марки. А посему Степан – единственный сын, как-никак, наследник и уже сам бизнесмен – вообще не страдал от отсутствия женского внимания, но напротив – старался как можно больше его избегать. Поэтому часто уезжал из дома подальше и проводил время с друзьями-байкерами, знакомыми питерскими рокерами и хипстерами, коими так славится наша северная столица.
В тот вечер знакомства с Верой в эту кафешку его занесло совершенно случайно. У друга был день рождения – Степан заехал к нему в гости, но заскучал, пить не стал и откланялся. Вышел и собирался двигать к себе, как вдруг внезапно надумал попить чая (как будто у друга нельзя!), зашел в кафе и встретил Веру. Степан был без машины и охраны – в последнее время ему нравилось передвигаться на своих двоих или на такси – хотя машин лично у него было пять, и все весьма недурственные.
Девушка вошла совершенно спокойно и высматривала место, где бы присесть. Наверное, она не представляла, насколько она красива, хотя и выглядела очень усталой. И совершенно неместной – так что Степан, понимая, что ничем не рискует, смог завести с ней знакомство. Ее звали Вера, и она была само очарование – и очень неглупа! И не человек из тусовки, что было видно невооруженным взглядом. Непонятно только, замужем она или нет – такие девушки обычно нарасхват, но с другой стороны, нормальный муж не отпустил бы ее одну в Питер. Хотя это как раз нельзя утверждать доподлинно.
