Несколько раз забегал и сам Трепанг-Печерский – он уже выпил пару бокалов шампанского, был весел и расслаблен, а в гримерку наведывался просто чтобы лишний раз приободрить Веру и, кроме того, она ему немного нравилась. Он относился к ней, как художник к своему творению – время от времени критически осматривал, брал в руки расческу и ножницы и что-то подправлял у нее на голове. Потом наступала очередь фена и лака – и, казалось, маэстро получает от своей работы истинное удовольствие. Впрочем, почему казалось? Так оно и было!
Пару раз забежала и Ирка – она совсем обалдела от окружавшей ее действительности, возбужденно, радостно и очень громко пыталась что-то рассказать и жестикулировала – на что Трепанг заметно морщился и махал на нее руками, всем своим видом показывая, что, мол: «Уходи, женщина!»
Из всего сказанного Вера разобрала только то, что Ирка завела несколько новых полезных знакомств – например, с одним популярным дизайнером женского белья – и напросилась к нему в гости (прикинь!), и он не отказал! Было видно, что она находится на самой вершине блаженства – она общалась со всеми подряд, и все подряд принимали ее исключительно, как ровню! Там в зале был даже модельер Арбанов («Ты, что – ты знаешь, какие он шьет бюстье!») и масса фешн-стилистов и визажистов! А как шикарно выглядела сегодня супермодель Наталья Бездорожная – закачаешься! А под самый конец Ирка настойчиво и как-то очень загадочно порывалась сказать Вере еще что-то, но тут Трепанг не выдержал и так цыкнул на нее, что она пулей вылетела из гримерки и больше не появлялась.
Незаметно подошло время официальной части, и публика постепенно начала пробираться ближе к сцене, на которой уже появился конферансье и суетились телевизионщики. Через десять минут аппаратуру настроили, и на сцену вышел Борис, который на правах хозяина взял на себя обязанность вести всю церемонию. Он потребовал от всех присутствующих тишины и, подождав, пока все успокоятся, объявил о начале награждений.
Первой на сцене появилась обладательница третьего места – очень красивая темненькая девушка, в облике которой явственно прослеживались восточные черты. Девушку сопровождала известная стилист – мадемуазель Фофанна (как она сама себя называла). Она держала небольшую сеть собственных салонов красоты и славилась своим крутым эпатажем – даже по меркам насквозь гламурного московского общества.
Ответом на их появление были громкие аплодисменты, одобрительные крики и вспышки фотокамер. Борис толкнул недолгую речь, восхваляя искусство мадемуазель Фофанны, и вручил ей и ее модели небольших размеров призы в виде бронзового цвета расчесок с вычурной надписью на ручке. Те радовались, как дети, громко смеялись, размахивали руками и даже в обнимку что-то сплясали и спели – под одобрительные возгласы присутствующих.
Борис объявил о выходе следующих лауреатов. Второе место занял, как оказалось, молодой человек – а вовсе не девушка. Он, безудержно кривляясь, выскочил на сцену под ручку со своим стилистом – одетым в переливчатый голубого цвета френч, причудливо разрисованный ромашками, небритым здоровенным мужиком в огромных роговых очках. Эта пара была воспринята публикой гораздо прохладнее, чем предыдущая, аплодисменты были жидкими, и немного смущенный Борис быстро зачитал имена победителей (конкурсанта звали Михаил с какой-то длинной фамилией, а стилиста – Серж Октавианский). Речей особо говорить не стали (хотя конкурсанты и пытались что-то выкрикивать), по быстрому вручили им серебряные расчески да и выпроводили со сцены с глаз долой.
Борис объявил перерыв и пригласил всех налить шампанского. Гости вернулись к столикам, в зале вновь зазвучала негромкая музыка, смех и радостные повизгивания многочисленных моделей над шутками немногочисленных, но модных и уважаемых кутюрье. Как потом выяснилось, Борис (как организатор и ведущий) задумал для Веры роскошный выход. Она должна была не просто появиться на сцене, но проследовать по всему залу, скрытая плотной серебристой вуалью до самых кончиков пальцев ног и сопровождаемая Трепангом. А уже, поднявшись на сцену, под гром литавр сбросить с себя вуаль. Причем сама конструкция вуали была выполнена таким образом, что нисколько не портила ни макияж, ни прическу конкурсантки. Борису стоило больших трудов убедить Трепанга принять участие в этом маскараде, но он очень старался и, наконец, убедил. Но если уговорить Трепанга для него было сравнительно просто, то с Верой пришлось потрудиться.
Она сидела одна, поджидая своего выхода, и уже мысленно прорабатывала для себя все нюансы поведения, когда в гримерку вместе с Трепангом вошел неизвестный ей мужчина, представился организатором всего этого конкурса и его главным спонсором и рассказал ей о своей задумке. Вера пребывала в шоке – поначалу она наотрез отказалась, но Борис был настойчив, а Трепанг в свою очередь увещевал Веру, что весь их выход будет обставлен наподобие свадебного выхода султана Османской Империи или Багдадского халифа, и что она пройдет по залу, словно настоящая сказочная принцесса из «Тысячи и одной ночи». И только таким образом и нужно покорять шоу-бизнес – а другого пути все равно нет. И Вера согласилась. Она нервно крутила в руках драгоценную сумочку (Борис, увидев ее, только восхищенно покрутил головой и задал Трепангу вопрос: «А Вера, случайно, не жена олигарха?»), а потом спросила, а как она будет идти, ничего не видя?
Но ее успокоили – под руку ее поддержит Трепанг, и, кроме того, изнутри вуаль прозрачная, а снаружи – нет. А с сумочкой будет даже лучше – сначала образ средневековой покорной женщины, а после разоблачения перед зрителями предстанет современная обворожительная красавица с надлежащим случаю аксессуаром! В общем, уговорили.
И вот теперь Борис объявил перерыв, а сам отправился за драгоценной вуалью (хранилась у него в кабинете), а потом – за Верой. Его сопровождал Трепанг. Выход был задуман таким образом – когда Борис появится в зале, он даст команду техникам, они погасят свет (останется только узкая слабо освещенная дорожка от двери к сцене, по которой пройдут Трепанг с Верой), и зазвучит восточная и индуистская мистическая музыка. Музыка послужит сигналом Трепангу, который медленно поведет Веру к сцене. Когда они поднимутся, музыка стихнет, грянут литавры, на сцене загорится яркая подсветка, и Трепанг сбросит с Веры вуаль.
* * *
Степан стоял немного в стороне и рассеянно наблюдал за награждением. Третье место досталось очень красивой девушке, и он с удовольствием похлопал вместе во всеми в ладоши, наблюдая, как она искренне радуется. Потом появился Серж со своим конкурсантом, и Степан отвернулся. Пока на сцене проходило награждение, он, пользуясь тем, что около столиков почти никого нет, прошелся по закускам, набрал бутербродов (что-то он сильно проголодался – считай, с утра почти ничего не ел), налил кофе в высокий стеклянный бокал и отошел совсем уже в сторонку, чтобы ему уж точно никто не мешал. А потом объявили перерыв – как раз можно не торопясь пожевать.
Вскоре возле столов образовалась плотная толпа приглашенных гостей, которые отхлынули от сцены и теперь торопились наверстать голод телесный – пока вечеринка не закончилась. Степан вспомнил, как один его знакомый всерьез рассказывал ему, что питается исключительно вот на таких тусовках, а дома у него ничего нет, и поэтому он реально круто продвинутый! А потому что живет не так, как все!
