* * *
– Проклятое любопытство! Я пришла за подарком, – ответила я на удивленный возглас Дениса. Он внимательно посмотрел на меня, и его лицо приняло озабоченное выражение.
– Что случилось? – спросил он, одновременно помогая мне снять куртку. – Проходи.
Он повесил ее на гвоздь, обнял меня за плечи, и мне стало гораздо спокойнее. Во всяком случае, зубы перестали отбивать чечетку, и мне удалось более– менее связно изложить последние события.
– Забудь. Элла получила то, чего так добивалась. Надеюсь, что ее потери ограничатся драгоценностями и несколькими днями жизни, которые ей придется провести в больнице. Идем, – продолжая обнимать меня за плечи, он подвел меня к чему-то плоскому и широкому, завешенному тряпкой.
– Сними.
– Что там?
– Твой подарок.
Я протянула руку и быстро сдернула тряпку. Под ней оказалась картина. Она еще пахла невысохшими масляными красками. Прекрасный запах! На картине был написан мой портрет. Вернее, лицо, фигура, руки – были мои. А вот одета я была в платье Ирэн Брюгге. И поза моя повторяла ее позу на фотографии. И на мне были драгоценности. ТЕ САМЫЕ. Девушка смотрела на меня удивленными живыми глазами, будто хотела спросить: «неужели эта мокрая, зареванная курица и есть мой оригинал?»
– Она гораздо красивей меня.
– Нет. Она твое отражение, прошедшее через мое сознание. Такой вижу тебя я.
– Ты меня здорово видишь. Хотела бы я иметь такое зеркало.
– Я согласен им быть до тех пор, пока тебе не надоест.
Какой странный день. Мои чувства регулировались каким-то небесным переключателем: то счастье, то ужас, то снова счастье – никаких плавных переходов. Я смотрела на своего Сказочного Принца и глупо молчала. Не дождавшись реакции на свои слова, он легко поцеловал меня и заглянул в глаза.
– Ну, теперь ты понимаешь, почему я начал искать эти драгоценности? – его глаза смотрели требовательно и горячо, и моя глупая голова начала кружиться.
– Кажется, начинаю понимать, – прошептала я.
– Ах, только начинаешь? – улыбнулся он. – Нужно над этим поработать.
Денис наклонился и снова поцеловал меня в губы. Я ответила, и мы скоро оказались на той самой кровати, где и познакомились. Наше свидание развивалось по тому же сценарию, что и первое, вот только на этот раз во мне ничто не сопротивлялось его рукам и губам. Я хотела забыться, и это у меня получалось даже слишком хорошо. Когда мы дошли до места, где завершилась наша первая встреча, и его руки потянулись к зипперу моих джинсов, раздался сакраментальный звонок. Я нервно хихикнула, а Денис на секунду замер.
– Чшш… – прошептал он. – Давай не будем открывать.
Но этого и не потребовалось. Дверь не была заперта, и вскоре над нашими головами раздался веселый хрипловатый голос:
– Секс втроем? – я застыла и открыла глаза. Над нами склонилось ярко накрашенное личико молоденькой «девочки по вызову». Она чем-то внешне напоминала меня, но мне это почему-то не льстило.
– Я не против. Но только за дополнительную оплату, – раздался из коридора мужской голос.
– Нет-нет. Вы получите, как положено, по тарифу. Не хочу разорять вашего клиента. Я уже ухожу.
Я с силой оттолкнула замершего Дениса и вскочила. На этот раз я выйду через дверь. И больше ни за что в нее не войду.
– Подожди! Ты же не должна была прийти! Я просто не хотел оставаться один!
– Ты и не остаешься, – я изо всей силы хлопнула дверью и побрела к общежитию пешком.
Круг замкнулся. Небесный переключатель снова сделал свой щелчок: от счастья к полному отчаянию.
* * *
Опустошенная, но успокоенная, я добрела до общежития уже к рассвету. Рядом с подъездом на скамейке угадывались неясные очертания сидящего человека. Я настолько устала, что даже не испугалась.
– Привет! – на скамейке покорно мерз Игорь. – Ты из больницы?
Он кивнул.
– Давно пришел?
– Пару часов назад.
– Как Элла?
– С ней все в порядке. Череп цел, ничто не сломано. Только сотрясение мозга, да рассекла себе кожу об угол дома, когда падала. Неделю полежит в больнице.
– Слава богу! А почему же у тебя такой кислый вид? И почему ты уже пару часов сидишь на скамейке, а не спишь после сумасшедшего дня?
– Тебя жду.
– Почему?
Он помолчал, потом, сделав над собой усилие, спросил.
– Ты была у него?
– У кого? – не сразу сообразила я.
– У Дениса. Ты была…с ним?
Сначала я хотела огрызнуться и уйти в комнату. Но потом все мои нынешние горести вдруг навалились на меня невыносимой усталостью и равнодушием. Ноги мои подкосились, и я плюхнулась на лавку рядом с Игорем.
– Если тебе это интересно, то из меня любовницы не получилось.
– Как?
– По расписанию Дениса сегодня оказался не мой день, – я вспомнила сцену в постели и засмеялась. Во всяком случае, попыталась засмеяться. – Никому я не нужна.
– Ты нужна… мне, – он что-то внимательно рассматривал на кончиках своих кроссовок.
– Конечно, а еще маме и папе. Ты же понимаешь, что я не это имела в виду.
– А я, именно, это, – он грустно посмотрел на меня покрасневшими от бессонной ночи глазами.
– Не понимаю, – мне казалось, что Горошек жалеет меня, и мне это не нравилось.
– Где тебе! Я же – Горох, о котором ты знаешь все. «Даже на каком горшке он сидел в детстве». Никакой романтики! Вот МММ или «Поэт» – это так таинственно!
Я вздрогнула. Никогда я не разговаривала с Игорем о «Поэте» и только мой милый «Поэт» знал, что я называю Дениса МММ (Мужчина Моей Мечты). Страшное подозрение мелькнуло в моем мозгу.
– Откуда ты знаешь о «Поэте»? Ты подсматривал наши разговоры?
Он грустно засмеялся.
– Приятно все-таки сознавать, что не так уж ты меня и хорошо знаешь. То, что «Поэт» – это я, ты мысли не допускаешь?
Я лягу спиной на скамейку в парке,
А ты положи мою голову к себе на колени…
Как ты не догадалась, ведь мы с тобой в нашем парке обычно сидим именно так.
Я замерла. Не может быть! С другой стороны, какой для него смысл обманывать? Может, он просто издевался? Зачем? Мы же не ссорились!
– А зачем нужна была вся эта конспирация? – осторожно спросила я.
Он пожал плечами.
– А ты захотела бы слушать эти стихи, если бы тебе писал их не «Поэт», а я?
Он был прав. Я просто высмеяла бы его. Неужели я НАСТОЛЬКО дура? Нет-нет.
– Нет-нет. Подожди. Ты же в Эллочку был влюблен? Ты только что себя обвинял во всех ее бедах!
