Чтобы читатель мог убедиться, насколько могут расходиться описания одного и того же события, я приведу подлинные отчеты двух лиц об одном и том же сеансе. Имена заменены произвольно взятыми буквами, а мои критические заметки помещены под чертой. Гарантией того, что мои отметки о ходе событий верные, служит то, что мои действия были заучены заранее и все было записано немедленно после сеанса; кроме того, возможность ошибок с моей стороны мало вероятна, так как я знал, какие явления были произведены какими техническими приемами. Должен сознаться, что оба очевидца были уверены в моей добросовестности и не подозревали фокуснического характера моего предприятия.
Отчет г. А. Б.
В понедельник 5 марта 1894 г. я был приглашен совместно с г. В. Д. присутствовать при некоторых опытах в лаборатории д-ра Л. После тщательного осмотра стола
[37]
, у которого мы сидели, и аспидных досок, которые должны были служить для опытов
[38]
, мы приступили к постановке вопросов. Первый вопрос был таков: состоится ли в нынешнем году соглашение?
[39]
После этого д-р Л. спрятал под стол обыкновенную аспидную доску, которую мы ему предварительно стерли. Между доской стола и аспидной доской положен был кусочек грифеля, который едва мог двигаться в промежутке между обеими. Мы начали делать попытки в этом направлении и могли слышать, как движется грифель; однако, на вынутой доске не нашли никаких знаков
[40]
. Мы образовали затем цепь: д-р Л. и г. В. Д. держали аспидную доску под столом, я же, сидя между ними, касался обоих руками. Так как долго не было никакого эффекта, то я и В. Д. поменялись местами
[41]
, и д-р Л. спросил: скоро ли?
Немедленно после того зашуршал грифель, и на вынутой доске мы увидели отчетливую надпись «мы здесь, Психея». Надпись стерли, доску опять засунули под стол, и снова был повторен тот же вопрос: «произойдет ли в этом году соглашение?» Опять зашуршал грифель
[42]
. На доске стояло: «мы думаем, что да». Доску опять опустили под стол
[43]
, мы образовали по-прежнему цепь и поставили вопрос: «сколько лет г-ну В.Д.?» Мы стали обсуждать подробно вопрос, как могла появиться надпись на доске, и в это время, прикладывая ухо к доске стола, явственно слышали, как грифель танцевал по доске. Когда доску вынули, то на ней оказалось следующее небезызвестное мудрое изречение, написанное очень отчетливо, почерком, несходным с почерком кого-либо из присутствующих
[44]
:
Есть много на земле, мой друг Горацио,
Что и не снилось вашей школьной мудрости — даже высшей математике — Гамлет
[45]
.
Мы обратили внимание, что Гамлет сделал вставку насчет математики в честь присутствующего в. д, причем написал это слово Matematik без h, В.Д. и я объяснили, что мы имеем привычку писать его с н, тогда как д-р Л. давно его отбросил. Ответ на вопрос о летах В. Д. был нацарапан такими каракулями, что понять его было невозможно.
Затем д-р Л. предложил нам двойную створчатую аспидную доску
[46]
с замком и попросил написать вопрос и прибавить к нему, каким грифелем должен быть написан ответ: белым, красным или голубым. В присутствии В. Д. я написал следующие слова: «где Нансен? Красным». Д-р Л. в это время стоял настолько далеко, что не мог видеть написанного
[47]
. Я самолично положил между створок кусочки белого, красного и голубого мелков, запер доски, а ключ положил в карман. Запертая доска пролежала некоторое время на столе, а мы тем временем занялись опытами с психографом
[48]
, причем, однако, не получили удовлетворительных результатов, равно как не получили ответа на доске на вопрос, что написано на 5-й строке 1-й страницы одной докторской диссертации
[49]
. После этого мы взяли створчатую доску
[50]
, замкнули цепь и стали прислушиваться. Я забыл упомянуть, что всякий раз перед тем, как грифель приходил в движение, по телу медиума пробегали нервные подергивания, которые появились и на этот раз, и мы услыхали шорох грифеля. Доски отперли и там оказалась отчетливая надпись красного цвета: «у полюса». Я и В.Д. отправились домой совершенно потрясенные
[51]
.
