— Лукьянов. Что-то знакомое, — стал вспоминать Максим. — Это тот, кто Марата Алимова, подрывника, споил! Может, он тоже не совсем ангел, а?
— Лукьянова мы проверили. Еще курсантом он потерял отца на первой войне. Полковник Лукьянов площадь Минутку штурмовал. Потом умерла мать. Брат погиб на второй войне. В самом начале. В девяносто девятом году. Один он остался. Долго пил. Потом поклялся отомстить. Так что он как раз свой. Чехов люто ненавидит и именно из-за общения с ними командира своего в чем-то заподозрил. Но вернемся к твоей персоне. Ты поступал абсолютно верно до последнего времени, а с поездкой в Моздок и дракой с майором из банды Савинова поспешил, — продолжил Екимов. — Мы как раз хотели узнать маршрут. И кого он будет забирать. Сейчас банду уже, наверное, обезвредили. И боевики начнут срочно искать иные маршруты. Что, может, снова сыграть нам на руку. В спешке трудно сказать, какие ошибки допустят. Плохо другое — Гуняев смылся.
— И что теперь?
— Не знаю. Мы обложили все возможные маршруты групп. Единственный путь — через Гудермес. Там будем ждать. На всех КПП уже предупреждены.
Рация в разгрузке Екимова зашипела и раздался тихий хрип.
— Останови машину, — сказал подполковник. И как только «УАЗ» стал притормаживать, еще на ходу Екимов спрыгнул и, схватив рацию, отошел в сторону.
Максим выходить не стал. Просто затаил обиду, что и сейчас его не хотят вводить в курс дела. «Как мальчика кинули», — подумал он.
— Макс, мчимся в Гудермес! — только и крикнул, окончив разговор, Екимов.
— Ну что же, в Гудер так в Гудер. Как скажете — я ведь теперь вроде Куйбышева сержанта — как водитель, пугатель змей шумный.
— Товарищ старший лейтенант, — посуровел Екимов. — Не будь дитем. Еще раз говорю: так было нужно. А сейчас я отошел от тебя в сторону, потому как человека, связывавшегося со мной, нельзя называть по инструкции. Никому. Дорастешь до моих погон — можно будет. А сообщили мне то, что разрозненные банды собираются недалеко от Гудермеса в большую банду, чтобы атаковать наши части в городе. Понимаешь, чем пахнет?
— С ними тот, кого хотят переправить?
— Не совсем. Думаю, пока они будут нападать, кто-то попытается прорваться через город. Нападение — отвлекающий маневр бандитов, понимаешь?
— Теперь да.
— И пока наши будут защищаться, мы должны создать маневренную группу и изловить вражину.
Добрались в Гудермес засветло. Город жил своей обычной полувоенной жизнью. Между развалин играли дети, спешили по домам нагруженные сумками женщины, с головами укутанные в платки. Даже в батальоне все было обычно и по распорядку. Вернувшиеся с инженерной разведки сдавали оружие, менялись войсковые наряды, дежурные офицеры спокойно шли на ужин в столовую.
Лишь в штабной палатке, где собрались комбат со своим замом, местный контрразведчик, командир разведроты и другие офицеры, стало понятно: что-то происходит.
Екимов стал рядом с разложенной на столе картой.
— Руслана Ямадаева мы уже известили, — продолжил доклад командир разведроты, молодой, с веснушчатым лицом, капитан.
— И что он? — спросил комбат.
— Он сказал, что справится своими силами.
— Ну, своими, так своими. Хотя организовать пост со снайперами и наводчиками надо. Связь с артиллеристами бригады налажена?
— Так точно, — доложил офицер, которого за спинами остальных было почти не видно.
— С частями минобороны?
— Так точно.
— Ну, смотри. Головой отвечаешь.
— А что нам скажет контрразведка? — спросил комбат у своего чекиста, но поглядел с вызовом на Екимова.
— По оперативным данным, нападать будут несколькими группами численностью от пятидесяти до ста человек. Есть данные, что к группам примкнет часть мужского населения Гудермеса, сюда накануне было поставлено оружие.
— Что скажет начальник штаба? — перевел взгляд комбат на своего подчиненного.
— Скорее всего, бои развернутся в жилых районах города, где бандиты планируют получить поддержку. Отдельные же группы будут удерживать нас, пока остальные попытаются захватить город.
— А вот хрен им. Ставлю боевую задачу. Подготовиться к отражению атаки и уничтожению бандгрупп противника, решивших атаковать расположение батальонов. При блокировании наших РОПов и отдельных нарядов — быть готовым к деблокированию, с последующим уничтожением групп, вклинившихся на территорию города. Доложить свои решения через полчаса. С артиллерией и соседними подразделениями вести постоянную связь. Все свободны.
После того как все разошлись и в палатке остался комбат, его начштаба, батальонный особист и Екимов с Михайленко, комбат расстегнул вторую пуговицу «зеленки» на груди и сел.
— Что, снова обосратушки и перепрятушки? — вопрос был адресован Екимову.
— Никак нет, товарищ полковник. Все под контролем.
— Под чем? Мне информация пришла полчаса назад. Мои разведчики еще вчера заметили неладное и доложили в Ханкалу. Судя по полученной оперативке о том, что к Гудермесу движутся крупные группы боевиков, было известно три дня назад. Три дня! И ничего. Ни усиления, ни хотя бы приказов каких-никаких. Известили — и все. Вон в паре километрах от нас бурятский ОМОН окопался. У них же вообще, кроме стрелкового оружия, ничего нет. Если бы еще вчера или даже сегодня утром предупредили, мы хотя бы успели в городе зачистку организовать, оружие поотбирать. Сейчас мы рискуем оказаться в мешке.
— Раньше не могли, — тихо сказал Екимов.
— Чтобы не спугнуть, да? — прямо, играя скулами, спросил комбат.
— Да. Чтобы не спугнуть.
— Людьми играете. Людьми! — комбат перестал сверлить глазами Екимова. — Сам-то чего сюда приехал?
— Мне человек десять нужно и БТР.
— Ты, Екимов, совсем спятил. Я тут не знаю, какими силами обороняться, где еще силы взять, а ты у меня отнять хочешь?
— Очень надо, товарищ полковник. Вас и артиллерия поддержит. И… как только начнется атака, части другие подкинут.
— Ну, да. Видел я ваших кидальщиков и артиллерию. В первую кампанию еще насмотрелся. А если вот не дам — и все? А?
— У меня письменный приказ, подписанный командующим группировки и командиром вашей бригады.
Брови на лице комбата подскочили вверх, и он заметно помрачнел.
— Что, значит, Зубарь тоже знал об этом?
— Да. Только уговорить его ничего не предпринимать было куда сложнее.
— Значит, батя хотел-таки за нас вступиться, — вновь посветлело лицо полковника. — Ох, шельмы вы, чекисты. Такого человека ломаете.
— Не ломаем. Есть интересы тактические, а есть государственные, поймите.
— Ладно. А куда тебе они?
