Дом, куда его привезли, не отличался той архитектурой, к которой Кот привык, живя в центре города. Квартира была огромная, но уюта не было. Большой зал с жёлтыми стенами, «украшенными» светильниками из жёлтого металла. Пол, на котором разъезжались лапы и невозможно было затормозить (со всеми последствиями). Множество всякого блестящего железа, в углу стояло нечто, издающее несносно громкие звуки, от которых чуткие уши Кота вяли. У него дома тоже слушали музыку, но это была музыка, а не лязг и грохот.
Кот быстро поладил с компанейским лохматым псом, и они не причиняли друг другу неприятностей. Исследовав квартиру, он нашёл много различий со своей родной. Кормить его стала девочка – дочка хозяина. Как может кормить избалованная и неприспособленная к жизни девочка, можно понять, попробовав сгущённое молоко, сыр Рокфор, шоколад и прочие гадости, которые с удовольствием уплетал пёс. Категорический отказ Кота воспринимался девочкой с удивлением. Однажды инстинктивно поймав несчастную мышку и держа её в когтях, Кот неожиданно для себя прошептал: «Прости меня, я очень голоден», – и с удовольствием её съел, после чего долго облизывался и умывался.
Девочка стала называть Кота «Муся», но Кот решил не портить себе здоровье обидами. Правда, один раз папа, услышав имя Кота, сказал, что, кажется, это не Муся, а Мусик, но дальше этой фразы дело не пошло. Муся так Муся.
Неподдельный интерес вызывала дверь, из которой противно пахло мылом и другими человеческими примочками (мыться Кот любил, но всякие снадобья ненавидел с момента изгнания блох).
Однажды он проник за эту неплотно закрытую преграду и увидел огромных размеров ванну с кипящей, по его мнению, водой. «Чудеса! – подумал кот. – Суп что ли варят?» Кот потрогал воду лапой и убедился, что она теплая и приятная. «Еххх!» – И Кот медленно поплыл вдоль края ванны. Он хотел, чтобы это продолжалось вечность, но его наслаждение было прервано истерическим визгом:
– Эта грязная дрянь испортила мою французскую пену для ванны!!!
«Это кто грязная дрянь? Это я грязная дрянь?! – Кот чуть не утонул от возмущения! – Сама-то кто? Моешься три раза в день, а воняешь таким г…ном, что нос в трубочку сворачивается! И ещё называешь ЭТО – парфю-ю-юм!» Кот немедля придумал, чем пахнет хозяйка. И самым приличным было – Помойка!
Несмотря на протестующие вопли, «Муся» был извлечён за шкирку из «джакузи» и вышвырнут на лестницу. Дверь захлопнулась, за нею раздавались истерические крики дочки, гул отца, содержавший непонятные Коту слова, и визг его новой, несостоявшейся, хозяйки.
Мимо проходила соседка и, глядя на мокрого тощего кота, запричитала:
– Бедная кошечка! Ты, наверно, голодная!
После этого она принесла блюдце с молочком, которое Кот с благодарностью, достоинством и быстротой слакал. На этом «чистые помыслы» соседки закончились, и Кот остался в одиночестве. Отлежавшись и обсохнув в уголке, он невольно вспомнил дом, где было так же тепло, но более уютно. «Домой!» – решительно мяукнул Кот и побежал вниз.
На улице было пасмурно, проносились автомобили, к которым он относился с опаской и осторожностью. Видя, что люди бесстрашно переходят улицу, он пристроился к потоку и, вызывая удивление пешеходов, преодолевал дорогу по переходам, а потом научился распознавать цвет светофора, не сулящий опасности. Куда идти, он примерно чувствовал, используя свою удивительную природную способность ориентироваться, но нагромождение домов сильно замедляло продвижение. Несколько раз он попил из некипячёной лужи и с отвращением съел кусок чёрствой булки.
Ночи были белые. Уставший Кот, не имея понятия о времени, всё трусил и трусил по ещё тёплому асфальту. Ночевал он в подвалах, когда бежать уже не было сил. В очередной раз сон сморил его на окраине города, и он прилёг в придорожных кустах, уже не думая о еде.
С первыми лучами раннего солнца наш путешественник поднялся на холм, с которого было отлично видно всё вокруг и по признакам, известным только котам, определил направление туда, где тепло, уютно и где его ждут. Ощутив прилив новых сил, поймав и проглотив противную зазевавшуюся лягушку, наш герой уверенно взял направление вдоль шоссе…
Глава 24. Возвращение с дачи. Новая встреча с мудрецами
Лето закончилось, как всегда, молниеносно. Сначала стали реже и тише петь птицы, потом пожелтели листья на березках. Мама, оглядывая яблоневый сад со спускающимися до земли ветвями под тяжестью огромного количества яблок, в сотый раз перечитывала «Антоновские яблоки» И. Бунина. Ванька, всё лето купавшийся до синевы, уже не думал о речке. У всех было предосеннее грустное настроение.
Сколько Ванька помнил себя, папа с мамой всегда спорили об осени. Папа всеми фибрами души её ненавидел и не понимал прелести «пышного природы увядания». Он считал, что красота осени сродни цветам на похоронах. Мама, наоборот, любила осень. Она всегда восхищалась запахом осенней ни с чем не сравнимой свежести и красотой в золото одетых лесов. Она обожала собирать грибы, хотя никто из домашних её в этом не поддерживал.
В городе жизнь опять пошла своим чередом. Работа, беспокойные родители, больные дети. Опять пошатнулось Дашино здоровье, опять она стала часто плакать. У Вани началась школа со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Так подошёл конец месяца, и Мария Петровна вспомнила о встрече.
На этот раз гости были нерадостны, скорее, грустны.
– Что случилось? – вместо приветствия спросила Мария Петровна и прикусила язык от сорвавшегося привычного выражения.
– Вот ты сама и выдала себя, – ответил старец. – Случилось то, что вы все вернулись к тому, с чего начали. Нас не было с вами три месяца. Кто из вас перечитывал летом наши послания? Кто жил с позиций ответственности, не перемалывая в голове беспокойные мысли? – укоризненно спросил он.
Все виновато молчали.
– Может быть, они ещё не готовы к обучению? – тихо спросил один из мудрецов старейшего.
– Это очень долгий процесс, будем медленно указывать им путь. Они как будто идут по тёмной дороге с фонариком, освещая себе шаг за шагом следующую пядь земли, – тихо ответил старец.
– Вы же Ивана заставляли читать заданную ему на лето литературу? – спросил один из мудрецов. – Для чего?
– Чтобы не получить двойку по литературе, – тоном провинившегося ученика ответил Ванька.
– Иван, учатся и читают не для того, чтобы тебя оценили, а чтобы получать знания, – произнёс мудрец. – Но, исходя из твоей концепции, ты и вся твоя семья получили двойки по предмету с названием «Жизнь».
– И что мы должны были делать? – спросила грустная Дашка.
– Дашенька, вам даны мощные инструменты для того, чтобы вы шли вперёд. Ты, например, – к выздоровлению! Вы же все предпочли всё прочитать, удивиться, что так здорово можно жить. А потом сделали маленький шаг вперёд и вернулись на своё привычное насиженное место, – очень грустно сказал старец.
На экране, как в кино, мелькали кадры прошедших летних месяцев: Маруся, загорающая на песке с мыслями о том, на какое время им хватит отпускных; Валентин Владимирович, обнимающий жену с мыслями, когда окончательно сломается их старая машина и сколько денег нужно на её ремонт; Дашка, не замечающая лета и опять плачущая от жалости к себе; Серёга, боящийся за жизнь жены…
