Изо дня день с игроками всё происходило точно также как и с Винсентом в своё время. Они воскресали и умирали, снова воскресали и снова умирали. Винсент становился всё агрессивнее, поскольку раны нарывали, а жучки пухоеды постоянно лакомились перьями. Поэтому троица старалась красть яйца у других птиц.
Через неделю Винсент умер, отказало сердце. Возродился он человеком, а вместе с ним Тэрон и Хольф. Новый круг он прошёл быстрее и снова стал птицей. Его однажды затоптали сородичи, и он опять повторил круг и снова стал паосэтром.
Наступил день, когда всё начало меняться. Винсент радовался этому, чувствуя, что скоро всё кончится. Игроков больше не поступало. Световые стены исчезли. Птицы постепенно вымирали. Они уже не клали яиц и не вили гнезд, а всё чаще спали сидя на земле, в надежде, что пойдёт кислотный дождь, смоет с них грязь и противных насекомых. Паосэтры мечтали о зловонах и ждали, когда затрубит рог.
Когда всё изменилось, зона муравейников стала похожа на мусорную яму, земляные кучи-пирамиды можно было пересчитать по пальцам, и в них давно царила смерть. Там всюду валялись или гниющие трупы или сухие скелеты. Зона муравьиных львов исчезла вместе с красным песком, в котором жили хищные твари. Эта местность превратилась в нечто вроде карьера. Черная трава, которая росла в разных местах игрового поля, засохла. На гигантских тлеговых деревьях, утративших металлический блеск, больше не было плодов.
Рог, не трубивший уже давно, наконец-то зазвучал вдалеке. Зверски голодные птицы побежали на его зов. Вскоре они уже были возле стартовой платформы, на которой стояло несколько демонов. Один из них снова затрубил в рог. Появилось шесть крылатых чудовищ. Они вывалили на землю гигантские кучи зловонов и улетели. Птицы так наелись, что едва могли нормально ходить. Крылатые чудовища снова прилетели, и вывалили на землю очередную партию счастья.
Птицы ели и ели, а аппетит всё усиливался.
Брюхо Винсента изошло трещинами, из которых начала сочиться кровь. Ему было больно, но он не мог остановиться. Хрустящий хитиновый покров и чудесная вонь желтоватой начинки сводили с ума. Казалось, нет ничего лучше, чем есть этих замечательных личинок. Немного погодя брюхо лопнуло. На землю вывалились внутренности и не переваренное месиво. Винсент упал на землю, испуская дух, точно так же, как и его сородичи.
Началось землетрясение. Почувствовался запах кислых яблок. Стартовая платформа взорвалась. Острый бутон раскрылся и неимоверно вырос, на сотни метров в высоту и ширину. Трубчатые лепестки начали извергать белую вязкую парализующую жидкость, которая быстро залила всё вокруг.
Остров смялся как листок бумаги, закрылся двумя живыми кожаными полотнами, словно веками глаз. Он опустился в океан-мрак, на котором находились другие острова — ипплесты, составляющие адова пространства как элементы мозаики.
— Вот и всё, — думал Винсент, находясь внутри тёплой тьмы наедине с мягкой всё пронизывающей болью.
Огненная вспышка.
Скорость и свет.
Огненная вспышка.
Винсент открыл глаза. Его сердце бешено колотилось. Все тело ломило. Над ним склонилась группа людей.
— Пульс пришёл в норму, он очнулся! — сказал кто-то из них, держа в руках какие-то плоские штуки. — Больше не нужно разрядов.
Это была бригада врачей.
— Пожалуйста, не двигайтесь, сейчас мы сделаем вам укол.
Винсенту разорвали рукав рубашки, оголив правую руку. Женщина сделала ему внутривенный укол, и он потерял сознание.
Очнулся Винсент в больничной палате. К нему подошёл врач (небольшого роста, крепкого телосложения, с круглым лицом с правильными чертами, в очках).
— Вы пролежали в коме долго мистер Дэнтон, — сказал он, — весь свой курс лечения. Все переломы зажили, сегодня вы пришли в себя, все показатели в норме, так что отправляйтесь домой, жена заберёт вас.
— Жена?
— Да, она сейчас придет, оденет вас, и вы поедете домой.
Доктор вышел из палаты. Через минуту дверь открылась и через нее еле протиснулась полная высокая женщина (блондинка с симпатичным, но несчастным лицом).
— Привет, милый, как ты себя чувствуешь?
— Живой вроде бы, — вместо этого он хотел спросить, что это за мир, куда подевался ад, но слова сами вырывались из уст, — Поедем домой, Люси? — Он ещё, оказывается, знает её имя! Чертовщина какая-то!
— Дональд! — Люси очень долго душила его в своих объятиях и заливалась слезами. Он и сам едва не заплакал к удивлению для себя. Она одела его и помогла ему идти. Винсент чувствовал, как сильно его мышцы одрябли. Он держался за жену, чувствуя, что она не бросит его, что она его опора и надежда, как и всегда раньше.
Пара вышла из больницы. На улице шёл дождь. Они сели в старый поцарапанный додж, и поехали по залитой водой дороге. Люси всё время плакала.
— Дети заждались тебя, как и я! Ты так долго был в коме. Дональд, я же говорила, не связывайся, ты с этими парнями. Почему ты не послушал?
Винсент промолчал, ему было слегка не по себе, особенно в тот момент, когда он вспомнил, что дома его ждут пятнадцать детей разного возраста. Девять мальчиков и шесть девочек.
— Джек, сказал, — продолжала жена, — что будет поступать в колледж, только когда я привезу тебя домой в полном рассудке, когда ты выздоровеешь, — она снова расплакалась. — Даже Тюф заболел, он тоже ждёт тебя.
Винсент, с удовольствием представил, как было бы хорошо повеситься.
Они приехали в район домов. Машина остановилась у двухэтажного старого особняка с большим сараем. Дональд и Люси вошли в дом. Ещё в гостиной, словно хищники на него набросились дети, обнимая и целуя. Он грохнулся на пол. Все дружно посмеялись и подняли его на ноги, потом его сшиб Тюф, их десятилетний волкодав (названный в честь мальчика самоубийцы из сказки). Он с жадностью лизал лицо хозяина, по которому так соскучился.
Раздавались истеричные взрывы хохота неестественной радости посетившей дом Дэнтонов, дом большой семьи полудурков. Они очень радовались. Все его пятнадцать детей, прыщавая жена толстуха и чертова собака по кличке Тюф. Вся семья, словно команда заядлых алкоголиков, напилась ромом до бессознательного состояния.
Дональд (но далеко внутри всё тот же Винсент) пробудился рано утром от телефонного звонка. Голова раскалывалась от похмелья, в доме царил погром, будто здесь производили обыск какие-то мародеры-наркоманы. Стояла вонь. На полу помимо мусора и блевотины кое-где валялись шприцы. Дональд дополз до телефона и взял трубку.
— Кто бы ты ни был, — прохрипел он, — пошёл ты к…
— Дональд, приезжай ко мне, и я решу все твои проблемы.
— Кто ты, мать твою! — спросил в гневе Дональд, голова его раскалывалась.
— Я тот, кто скажет тебе, как выбраться из всего этого дерьма, в котором ты сейчас и которое ещё может с тобой приключиться. Приезжай послезавтра в бар «Вечное проклятье», сядь за столик13.
