• Позаботьтесь о том, чтобы Ваш маленький «мистер Бин» не стал посмешищем для других, а вызывал бы у них только здоровый смех.
КАК НЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с маленьким «мистером Бином»
• Упрекать и наказывать за любые дурачества, не разобравшись, чем они вызваны.
• Гасить подобные всплески радости не всегда достойными способами.
• Не удовлетворять потребности ребенка в нежности и любви.
• Превращать его в Золушку в собственном доме.
• Не учить правилам коммуникации с другими детьми.
• Не заботиться о самооценке ребенка.
• Делать посмешищем среди ровесников.
Ситуация для родителей
Сегодня пятилетние братья-близнецы Гоша и Миша, балуясь, надели на свои головы старые детские горшки и, бегая друг за другом по комнате, шутили на эту тему. Услышав шутки про роль горшков и увидев расшалившихся, смеющихся сыновей, мама не просто заставила их прекратить безобразие, но и поставила в угол за их «дурацкий юмор», связанный с нормальными человеческими потребностями. Не скрывая обиды, дети заплакали, пытаясь объяснить маме, что это вовсе не безобразие, что так просто им интересно. Но мама только лишь накричала на них и громко захлопнула дверь комнаты, где находились наказанные братья, посоветовав им научиться культурно себя вести.
✓ Правильно ли поступила мама Гоши и Миши?
* * *
Мне пришлось встретиться с настоящей «царевной Несмеяной» в «медовый» месяц моего вхождения в профессию. В том, что это была истинная царевна, не было никакого сомнения. Голубая бездонность огромных озер вместо глаз и ресницы на пол-лица говорили уже сами все за себя. Несмеяной она мне казалась потому, что за несколько недель общения с ней я ни разу не видела ее улыбки или проблеска ее, хотя в этом возрасте дети даже общаются между собой безграничным весельем и смехом.
И конечно же это было легко объяснимо. У четырехлетней Поленьки ежедневно были тяжелые приступы бронхиальной астмы, несмотря на самое эффективное стационарное лечение. Девочка таяла день ото дня, и ее огромные голубые глаза даже в своей бездонности не могли утопить отблеск страдания, испытываемого ею.
Судьба распорядилась так, что мне пришлось на «медовое» время остаться в отделении с 45 больными детьми, начиная от грудничков и кончая подростками, практически совершенно одной, с прибегающим на пару часов совместителем-педиатром из поликлиники, чтоб хоть как-то облегчить начало моей профессиональной деятельности. Но конечно же совместителю было не до страданий моей Несмеяны, которой я не могла толком помочь, даже пригласив на консультацию заведующего одной из педиатрических кафедр института, подтвердившего, что никаких ошибок в лечении нет.
Красота этой девочки была настолько невероятна, что не верилось, что она из самой обычной рабочей семьи, совершенно не придающей этому никакого значения. Во всяком случае, я поняла это после знакомства с ее молодой мамой, прибегающей к ней даже тогда, когда не пускали в палату, постоять под окном и спросить – как дела?
Эта привязанность мамы к дочери вначале очень радовала меня, ведь такая забота могла мне помочь в лечении Поленьки. Но, все время анализируя особенности состояния девочки, я вдруг заметила странную закономерность – приступы астмы у Поленьки появлялись на фоне общения с… мамой…
И тогда я решила уточнить у молодой женщины, как началось заболевание дочери.
– Ну что я могу Вам, доктор, сказать, – охотно начала объяснять мама, – во всем виновато ее баловство. И все только из-за того, что в садике воспитательница души в ней не чаяла и разрешала, что только захочет. Так дочка и дома стала проказничать: кривляться, паясничать, все время шалить, лишь бы рассмешить всех вокруг.
Я раз ей сказала, чтоб так не вела себя больше, еще раз… Потом так отшлепала, после того, когда она изобразила меня вдруг Злюкой-Калюкой, что даже еще до сих пор чувствую себя перед ней виноватой. Но кто мог подумать, что Поля моя вообще может так испугаться и все кончится этой астмой. Она ведь шалунья у нас от рожденья. И я постоянно считала, что дочка должна понимать свое место в семье. А тут еще садик с ее баловством. И это меня уже так раздражало… Сейчас я не рада сама, что случилось…
У девочки астма от баловства? У Поленьки астма после «расправы» родителей за ее смех несмышленыша? Любовь… любовь в виде шлепка?
Честно говоря, бесхитростное откровение матери меня потрясло.
А ребенку уже помогали лишь системы с гормонами. Но Поленька с удивлением продолжала распахивать навстречу миру свои бездонные глаза-озера, зрачки в которых напоминали лодки, переполненные печалью и страданием. И однажды пришло неожиданно в голову: печаль можно разбавить хоть капелькой радости.
Ну а если попробовать смехом? Правда, ей не до смеха. А кукле ее? Ее кукла Оксана ведь здесь за компанию и ничем не болеет, так девочка всем говорит… И тогда я решила – «смеяться» над куклой, проводя все обходы в палате в стихах, над которыми дети смеялись, потому что с Оксаной все время что-то происходило смешное. Но смеялись другие больные, Поленька ко всему лишь прислушивалась.
Этот трюк полностью не удался. Правда, девочка стала немного контактнее, став рассказывать мне иногда, что Оксана ее вытворяла, когда не было меня в больнице. Но болезнь, как и прежде, прогрессировала.
Я решилась опять на попытку помочь девочке жить без лекарств. Попросила, чтоб мама ее пропустила свидание и в больницу к ней хотя бы раз не пришла. В этот день у девчушки не было приступа, но она целый вечер смотрела в окно, ожидая, что мама придет, хотя ей и сказали, что мама больна, папа же на работе. На второй день опять была та же история. Поленька уже не задыхалась.
Аллергия на маму?! Такой результат не могли дать мне даже в лучшей лаборатории мира. Тем не менее это почти было так.
Но ведь девочке надо вернуться домой.
И однажды меня осенило: кроме прочего, надо лечить баловством – Несмеяны болеют, Смеяны же – вряд ли. Надо выбить клин клином. Мне пришло тут же в голову постараться устроить в отделении конкурс проказ. Представляю лишь только сейчас, что тогда могли думать вообще обо мне все медсестры, давно умудренные опытом: молодая, неопытная, сама без детей, а дурачится хуже ребенка.
Правда, конкурс удался на славу. Ну а Поленька, сперва боявшись с остальными больными участвовать в нем, потом так разошлась, потом так вошла в роль, что ее бы, наверно, играть в своих фильмах взял бы сам Чарли Чаплин, если б это увидел.
Затем конкурс проказ мы опять повторили, пригласив на него в отделение всех родителей больных детей и конечно же маму моей Несмеяны, предварительно ей объяснив, что к чему и как надо теперь ей вести себя с дочкой.
Увидав свою маму, девочка убежала, отказавшись участвовать в конкурсе. Но когда мама ей рассказала, что специально пришла посмотреть на нее, что была не права, что тогда наказала, девочка с радостью ей поверила. И опять оказалась самой лучшей из лучших, а вернее, большой шалунишкой, баловницей такой, как приказывал возраст, баловницей по возрасту и по характеру.
