– К нам домой? Ты все еще чувствуешь себя здесь гостьей?
– Да.
– Как и я.
– Как и ты.
– Но ведь ты тоже вернешься домой, что бы тут ни обнаружилось?
Ирен со вздохом кивнула:
– Куда же я денусь? Там Годфри.
Я сделала глубокий вдох и высказала самое заветное:
– И Квентин.
Ирен протянула мне руку. Это было заключением договора.
Мы обменялись рукопожатием, готовые искать американские истоки ее прошлого. Ради этого нам пришлось отказаться от того, что было дорого сердцу.
– Если бы только я знала тебя, Нелл, когда была ребенком! – воскликнула Ирен.
«Если бы только я знала тебя, – подумалось мне, – когда была гувернанткой».
Глава тридцатая
Предательство в Нью-Джерси
Хотя Нелли Блай и не получила блестящего образования и ей порой не хватает культуры и воспитания, это женщина с мощным интеллектом, высокими целями и незапятнанной репутацией.
«Эпок мэгэзин» (1899)
На следующий день мы снова занялись охотой, причем весьма нудным способом.
Правда, к моему облегчению, мы больше не наносили визиты эксцентричным личностям, которые когда-то выступали в шоу вместе с Ирен. Однако не могу сказать, что получила удовольствие от общения с архивариусами.
Целых два дня мы с подругой корпели над записями о рождениях в Нью-Джерси и Нью-Йорке за период с 1857 по 1859 годы. В результате я приобрела стойкое отвращение к американским свидетельствам о рождении, написанным аккуратным каллиграфическим почерком.
Наконец архивная леди с пенсне на орлином носу и в сильно накрахмаленной блузке сжалилась над нами.
– Вы ищете ребенка, получившего при крещении имя Ирен Адлер, – обратилась она к нам. Это был скорее не вопрос, а утверждение.
– Да, – осторожно ответила примадонна. Она держала в тайне предмет наших поисков.
– Я не могла не заметить даты записей, которые вы просматриваете. Вы не первые спрашиваете эти тома. Ими интересовались совсем недавно.
– Не первые? Какое… совпадение. Быть может, мы зря стараемся. – Ирен лукаво улыбнулась. – Боже мой, а мы-то проделали такой долгий путь! Моя приятельница – из Парижа.
– Париж? – Леди взглянула на меня с сомнением – очевидно, я не была похожа на парижанку. – Боюсь, вы действительно зря ищете. Один джентльмен попросил меня показать эти самые записи всего несколько дней назад.
– Джентльмен? – насторожилась Ирен.
– Да.
– Что за джентльмен? – осведомилась примадонна обманчиво безмятежным тоном, который всегда ужасно действовал мне на нервы.
– Очень хорошо одет. Цилиндр, полосатые брюки, визитка. Не какая-нибудь там пиджачная пара, которую носят нынешние щеголи!
– Замечательно, – слабым голосом вставила я.
Леди кивнула мне:
– Вот именно! Я не потерплю фатов у своей стойки. Так вот, упомянутый джентльмен спрашивал о тех же самых годах и местностях. Я не могла не удивиться подобному совпадению. А также акценту.
– Акценту? – переспросила Ирен.
Женщина кивнула в мою сторону, словно уличая вора:
– Точно такой, как у нее. Иностранный.
Подруга повернулась и принялась изучать меня с большим интересом.
– Определенно иностранный! Значит, английский?
– Я не спрашивала. – Тон архивной дамы намекал, что и Ирен не следовало любопытничать. – Джентльмен явно не женат, и мне не хотелось, чтобы он превратно меня понял.
Про себя я подумала, что ей не стоит беспокоиться на этот счет. Впрочем, мне тоже, хоть я и моложе ее не на один десяток лет.
– Почему вы считаете, что он холост? – упрямо продолжила расспросы Ирен.
– На нем не было обручального кольца. Только часы с цепочкой, на которой болтался какой-то золотой брелок. И больше никаких украшений. Кстати, именно поэтому я поняла, что он англичанин. Помимо акцента – такого, как у нее.
Ирен снова с большим интересом оглядела меня, словно какую-то диковинку.
– Золотой брелок? – повторила она. – Тогда он, верно, из Калифорнии.
– Нет, то был не грубый золотой самородок, какие встречаются в тех местах. – Леди тихонько фыркнула. – Возможно, иностранная монета. Я не разглядела: неприлично рассматривать джентльмена.
Тут я была согласна.
– Может быть, английский соверен? – предположила Ирен.
– Или французское су, – надменно добавила я, с вызовом взглянув на даму в пенсне.
– Я не знаю, что это была за монета! И вообще не уверена, что это монета. Мне известно только одно: этот джентльмен интересовался теми же записями, которые попросили вы. Вы его знаете?
– Нет! – выпалила я.
– Нет, – сказала Ирен, пожав точеными плечиками. – Возможно, он знает нас.
– Он ничего не нашел.
– Откуда вам известно? – заинтересовалась примадонна.
– Он ушел.
В конечном итоге мы последовали примеру загадочного джентльмена.
– Гм-м. – Ирен впала в задумчивость, как только мы распрощались с услужливой дамой.
– Это же не может быть… тот господин!
– О, тут нет никаких сомнений! Интересно, он действительно ничего не нашел или просто позволил этой глупой женщине так думать?
– Это не он!
Ирен остановилась и взглянула на меня с удивлением:
– Почему?
– Он не похож на человека, способного легко пересекать океаны.
– Ты тоже не похожа, однако пересекла Атлантику.
– Мне было чудовищно плохо всю дорогу.
– Может быть, ему тоже, – предположила Ирен с улыбкой Чеширского кота. Затем она сурово нахмурилась. – Что же привело Шерлока Холмса в архивы Нового Света и заставило рыться в записях о рождении, прослеживая мою биографию?
Я прикусила язык. Ни за что на свете не открою я то, что известно только мне и доктору из Паддингтона с его литературными амбициями. Ах, зачем он так небрежно оставил предательскую рукопись на письменном столе! И теперь мы оба знаем: Шерлок Холмс безразличен к женщинам (должна признать, восхитительное свойство для мужчины) – ко всем, кроме одной. И эта женщина – Ирен.
Если он действительно питает тайную страсть к моей подруге, то не был бы сейчас в восторге, услышав, как она отзывается о его возможном приезде в Америку.
