Поначалу напуганные люди поговаривали, что, видимо, злые феи воруют детей, но постепенно в души начали закрадываться страшные подозрения. Стоило Жилю отправиться из Тиффожа в замок Шантосе, а оттуда в небольшую крепость де ля Суз или в Нант, обнаруживались пропажи детей. Крестьяне заметили, что маленькие мальчики исчезают и после краткого пребывания в тех или других местах приближенных Жиля - Прелати, Роже де Брикевиля, Жиля де Сийе. Наконец они с ужасом обнаружили, что некая старуха, Перрин Мартэн, бродит по дорогам, одетая в серое платье, прикрыв лицо черной кисеёй, подманивая к себе детей, ласково заговаривает с ними, приподнимает вуаль, и её добродушная внешность внушает им доверие. Они охотно идут за ней, она заводит их в лес, где они попадают в лапы здоровенных мужчин, вторые связывают их и уносят куда-то в мешках.
Скольких детей маршал зарезал, изнасиловав их? Даже он этого не знал, потеряв счет своим злодеяниям. Источники называют от семисот до восьмисот жертв. Но эти цифры неточны, они учитывают далеко не все преступления. В деревнях вокруг Тиффожа не осталось ни одного юноши, около Сузы все семьи лишились сыновей, в Шантосе подвал одной из башен был забит пеплом полусожжённых трупов. Один из свидетелей, показания которого приведены в деле, Гийом Гилере, заявил, что "Дю Жарден обнаружил в замке огромную бочку, заполненную телами убитых детей". И до сих пор, говорю же тебе, находят следы злодеяний, набредают на тайники, заваленные черепами и костями.
В сумерки Жиль и его присные, отяжелев от сочного мяса крупной дичи, переходили к возбуждающим напиткам, а затем укрывались в одной из отдаленных комнат замка. Из подвала туда приводили мальчиков. Их раздевали, затыкали рот кляпом. Жиль ощупывал их, осматривал, удовлетворял свою похоть, а потом наносил удары кинжалом, расчленяя тела на части. В ещё не опубликованной части дела де Рэ говорится о том, что "вышеупомянутый сир тешил себя маленькими мальчиками, а иногда и девочками, которых при сношении клал на живот, так как, по его словам, в этом случае ему было проще достигнуть желаемого и он испытывал большее удовольствие". Двое приближенных Рэ - Анри Гриар, 26 лет, и Этьенн Корилло по прозвищу Пуату, 22 лет, дали показания перед обоими Трибуналами. Пуату сказал, что он видел, как его хозяин "занимался своим противоестественным распутством с упомянутыми детьми, для чего сначала с распутной страстью брал свой член в руку и тёр его, чтобы он стал прямым и торчащим, затем помещал его между бедрами мальчиков или девочек, не беспокоясь насчет естественного женского вместилища, и с большим удовлетворением, пылом и сладострастным возбуждением терся о них своим мужским членом, пока не испускал на них сперму".
Перед светским судом Пуату, как было заявлено, "без пыток первой или второй степени" присягнул, что слышал, как Рэ говорил, что, "получал значительное удовольствие, наблюдая за отделением голов детей от туловища. Иногда делал надрезы на их шеях, чтобы заставить их умирать медленно, от чего сильно возбуждался, и, пока они истекали кровью до смертельного исхода, иногда мастурбировал с ними, а иногда делал это после их смерти, пока тела были ещё теплыми. Трупы, одежду, белье бросали в костер из сухих веток и трав, пепел частично ссыпали в отхожие места, частично развеивали по ветру с высокой башни, а частично выбрасывали в канавы и рвы, заполненные водой".
Постепенно приступы зверства Жиля приобрели ещё более мрачный оттенок, ему надоело усмирять бьющиеся в конвульсиях тела, он начал осквернять погребения, остужая свою горячку холодом могил. После каждого приступа чувствовал себя совершенно обессиленным и впадал в тяжелый сон, состояние, напоминающее летаргию.
Он освоил все пороки, и шагнул в бездонный мрак Зла. Когда его спросили, кто внушил ему мысль о преступлениях, ответил правду: "Никто, меня толкнуло на это мое воображение, во всем виноваты мои тайные помыслы, мои привычки, склонность к распутству и оргиям".
Но близилось возмездие. Жители прилегавших к замкам маршала мест дознались, кто на самом деле похищает и убивает детей. Но Жиль был уверен в своей безнаказанности, ибо любой крестьянин счел бы безумием выступить против господина, одного слова которого было достаточно, чтобы вздернуть его на ближайшем дереве. Простой люд боялся его, а пэры не желали связываться с ним из-за каких-то мужланов. И была только одна сила, способная отомстить за обездоленных, - Церковь. И она в лице Иоанна де Малеструа, епископа Нанта, поразила негодяя. Иоанн происходил из знатного рода, был в близком родстве с герцогом Жаном V, его набожность, глубокая ученость, милосердие весьма почитались герцогом.
Стоны обезлюдевших деревень достигли его слуха, он втайне начал следствие. Вскоре Жиль совершил набег, позволивший епископу расправиться с ним. Он продал свое поместье Сент-Этьен-де-Мер-Морт одному из подданных Жана V, Гийому ле Феррону, который отправил своего брата Иоанна ле Феррона осмотреть его новые владения. Спустя несколько дней маршал во главе войска из двухсот человек двинулся на Сент-Этьен. Была Троица, и люди собрались на праздничную мессу. Жиль ворвался в церковь, разметал ряды верующих и подступил с угрозами к Иоанну ле Феррону. Ход богослужения был нарушен, и толпа хлынула из церкви. Жиль силой оккупировал крепость, а своего пленника отправил в Тиффож. Тем он нарушил закон Бретани, запрещавший баронам снаряжать войско без согласия герцога, и дважды провинился перед Церковью, осквернив предел храма и учинив расправу над Иоанном ле Ферроном, духовным лицом.
Епископ уговорил колебавшегося Жана V выступить против маршала. Через месяц следствие было закончено. Иоанн де Малеструа огласил грамоту, в которой Жиль обвинялся во многих преступлениях, и после того, как все формальности были соблюдены, появилось предписание об аресте. На следующий день гвардейский капитан Жан Лабо, действовавший по поручению герцога, и Робин Гийоме, нотариус, выступавший от имени епископа, в сопровождении небольшого отряда подошли к замку Машекуль. Ближайшие приспешники, Роже де Брикевиль и Жиль де Сийе, бежали. Жиль и Прелати были закованы в цепи. Робин Гийоме обыскал весь замок, от подвалов до верхних этажей, обнаружил окровавленные рубашки, обугленные кости, черепа и пепел - всё то, что Прелати не успел сбросить в канавы и сточные ямы. Жиль и его помощники были препровождены в Нант, в замок де ля Тур Нёв. Сразу были созданы два Трибунала. Один, церковный, должен был рассматривать преступления против Церкви, другому, гражданскому, подлежали прочие злодеяния. Вел заседание Иоанн де Малеструа. Судьями он выбрал епископов Мана, Сен-Брийока и Сен-Ло, кроме высшего духовенства, в процессе принимали участие законоведы: Гийом де Монтинье, адвокат, Жан Бланше, бакалавр-правовед, Гийом Гроиге де Робер де ля Ривьер, лиценциаты "обоих прав", Эрве Леви, сенешаль Квимпера. Пьер де л"Оспиталь, канцлер Бретани, который в соответствии с законодательством должен был возглавлять гражданское судебное разбирательство, помогал Иоанну де Малеструа. Прокурорский надзор в церковном Трибунале был поручен Гийому Шапейрону, кюре Сен-Никола. К нему были приставлены помощники: Гоффрой Пипрер, настоятель Сант-Мари, и Жак де Пенткетдик, член церковного суда Нанта.
Инквизиторский надзор осуществлял грозный и опытный Иоанн Блуин из нашего ордена. Он был послан главным инквизитором Франции Гийомом Мереси и исполнял должность вице-инквизитора епархии и города Нанта.
