Империя Гуптов (320–550 гг. н. э.) вновь ознаменовалась территориальным объединением субконтинента от Инда до Бенгалии на востоке и от Гималаев на севере с Деканским плато по центру, оставляя практически весь юг вне своего контроля. Правители из династии Гупта неоднократно страдали от набегов азиатских кочевников, когда неприятельская конница вторгалась с северо-запада, опустошая Раджастан и западную часть равнины Ганга. Более того, подобно империи Маурьев, государство Гуптов не было унитарным, а скорее, представляло собой ситуативный союз зависимых государств, которые объединялись ввиду торговых отношений и расположения в долине Ганга. Индуизм зародился к югу от империи Гуптов, на землях, которые эта империя не контролировала, а оттуда распространился уже на север, к долине Ганга. На юге полуострова преимущественно доминировала дравидийская группа языков, в то время как на севере говорили на санскрите. Юг был исключительно самобытным регионом, который отделяло от севера Деканское плоскогорье, и находился он под влиянием Ближнего Востока и Индокитая благодаря морской торговле. На протяжении шести веков после заката империи Гуптов, который ускорили вторжения гуннов из центральной части Азии, субконтинент представлял собой совокупность мелких государств, что свидетельствовало о значительном отличии Индии от Китая, учитывая стремление последнего к централизации и политическому единству. И действительно, по словам Стайна, после империи Гуптов наступил длительный период раздробленности, во время которого царства объединялись «по языковому и религиозному признаку, а не по административному».
[377]
«Начиная с VII и по XVI в., — пишет Фейргрив, — в Индию последовательно вторгались мусульмане. Арабы, вполне естественно, сначала пришли с суши, прошли по побережью, потом по морю вдоль берега. Но их присутствие не имело никаких постоянных последствий. Вслед за арабами пришли турки, — продолжает он, — приблизительно около 1000 г. н. э. Они пришли по Иранскому нагорью, через Афганистан. Спустя примерно столетие, в основном из-за постоянных распрей между местными индуистскими правителями, вся северная равнина оказалась мусульманской».
[378]
На юге Белуджистан и Синд были частью того же «пояса пустынь», который простирался до самой Месопотамии.
[379]
Индийский субконтинент стал частью Большого Ближнего Востока. Основные вехи истории: начало VIII в. — арабы из Ирака оккупируют Синд, Пенджаб, Раджастан, Гуджарат. В начале XI в. Махмуд Газневи, происходивший из знатного тюркского рода гвардейцев-гулямов, захватил власть в Восточном Афганистане, объединив в единую империю территории современных иракского Курдистана, Восточного Ирана, Афганистана, Пакистана и северо-западной части Индии до самого Дели и осуществив набег на Гуджарат, на юге у Аравийского моря. С XIII по начало XVI в. так называемый Делийский султанат, первое крупное мусульманское государство на территории современной Индии, установил свое владычество над севером страны, а при тюркской династии Туглакидов, афганской династии Лоди и некоторых других династиях из Центральной Азии власть султаната распространилась и на ее юг.
Выбор Дели в качестве столицы диктовался в том числе и географией. Как пишет Фейргрив: «Синд и долина Инда, включая Пенджаб… представляли собой вход в Индию, к которому ведет достаточно узкий, около 250 км, проход между Великой Индийской пустыней (Тар) и Гималаями. На выходе из этого прохода и находится Дели».
[380]
Позади — исламский мир; впереди — индуистский. (Буддизм на тот момент практически исчез из Индии, своей колыбели, распространившись к востоку и северо-востоку.) На основании географических особенностей рельефа сложилось так, что на северо-западе у Индостана нет фиксированной границы, а лишь бесконечная череда перепадов высот, которые начинаются в Иране и Афганистане, а заканчиваются неподалеку от Дели, что в очередной раз доказывает справедливость идей Мак-Нила в его грандиозной истории человеческой цивилизации.
Империя Великих Моголов стала культурным и политическим выражением данного факта. Немногие империи в истории человечества могут похвастаться подобным культурным и религиозным эклектизмом в изобразительном искусстве и религии, как империя Моголов. Они энергично правили Индией и центральной частью Азии в 1526–1858 гг., после чего их империя быстро распалась. Слово «могол» — это арабская и персидская форма слова «монгол». Термин «могол» применялся населением в Индии для обозначения всех мусульман северной части Индии и центральной части Азии. Империя Великих Моголов была основана Захиром ад-дином Мухаммадом Бабуром, чагатайским тюрком, родившимся в 1483 г. в Ферганской долине, на территории современного Узбекистана, который свои молодые годы потратил на то, чтоб захватить Самарканд, старинную столицу Тамерлана (Тимура). Потерпев сокрушительное поражение от чингизида Мухаммада Шейбани-хана, Бабур и его последователи направились на юг и захватили Кабул. Уже оттуда, из Кабула, Бабур спустился со своей армией с высокогорий Афганистана в Пенджаб, а захватив его, он мог начать завоевание Индийского субконтинента. Империя Великих Моголов, или Тимуридов, которая окончательно оформилась при внуке Бабура, Акбаре Великом, имела среди своей знати представителей раджпутов,
[381]
афганцев, арабов, персов, узбеков, чагатайских тюрков, индийских суннитов, шиитов и индусов, не говоря уже о более мелких группах. Это был этно-религиозный мир, который начинался с юга России, на северо-западе, и тянулся на запад до Средиземноморья.
[382]
Индия в значительной степени являлась сокровищницей культурных и политических направлений времени на соседнем Большом Ближнем Востоке.
Кабул и Кандагар были естественным продолжением владений этой династии с центром в Дели. А вот индуистский юг Индии, в районе современного Бангалора, технологической столицы современной Индии, таковым был в значительно меньшей мере. В частности, в конце XVII в. Аурангзеб, «повелитель мира», под чьей властью Могольская империя достигла своих максимальных размеров, каких не имела ни при его предшественниках, ни при его наследниках, весь конец своего долгого правления провел в бесконечных военных походах, подавляя постоянные мятежи. Так, ему было уже за восемьдесят, когда пришлось подавлять восстания маратхов в северо-западной части Декана, на юге и западе Индии. Умер Аурангзеб в 1707 г. в своем военном лагере на Деканском нагорье, все еще безуспешно пытаясь подавить мятеж. Декан, по словам Кавалама Паниккара, «всегда представлял собой великий центральный крепостной вал Индии», который не покорялся людям из долины Ганга. Более того, течение рек с запада на восток на субконтиненте, ориентированном с севера на юг, как показал опыт Аурангзеба, препятствовало контролю севера Индостана над югом вплоть до относительно недавних времен. Попросту говоря, между севером и югом Индии относительно мало географических связей.
[383]
В сущности, именно длительное тлеющее противостояние на юге пошатнуло сплоченность и моральные устои северной элиты Могольской империи. То, что Аурангзеб был занят подавлением бунтующих маратхов, пренебрегая остальными частями империи, помогло голландцам, французам и британской Ост-Индской компании закрепиться на побережье, что впоследствии привело к британскому управлению в Индии.
[384]
