– Привет, меня зовут Максим, – дружелюбно представился, присаживаясь рядом с Федором.
Тот еще сильнее запыхтел и демонстративно отвернул голову.
– Хорошая машина, – похвалил, ничуть не обманывая. – Большая, красивая. Можно погладить?
Федор чуть скосил на меня взгляд, буравя подозрительным взглядом.
– Ну, нельзя так нельзя, – примирительно поднял я руки. – А ты почему ее держишь?
– Моя машина! – категорично буркнул Федор, вжимаясь в ее поверхность. – Мне ее мама подарила.
– Ясно; то есть ты не хочешь, чтобы у тебя ее забрали, верно?
– Ну, – шмыгнул Федор, все еще недоверчиво глядя на меня.
– И пока ты ее держишь, никто не сможет ее забрать, – улыбнулся я, с пониманием озвучив его желание. – Молодец! Только вот вдруг, пока ты держишь машину, украдут папу и сестренок?
Федор нервно заерзал, стараясь не отпускать машину и посмотреть назад. Его отец предусмотрительно отступил ему за спину, так что вскоре парень все-таки убрал одну руку, чтобы оглянуться.
– Вон и дядька какой-то подозрительный рядом уже стоит. Вдруг заберет их себе? Что тебе дороже, а?
Стремительным движением Федор врезался в ноги отцу, вцепился в них руками и тревожно глянул на Валентина.
– Я же говорил, – поднялся я, небрежным жестом отряхнул руки и с чувством превосходства глянул на мужчину. Тот, правда, смотрел на своего малыша, так что для полного удовлетворения я скорчил рожицу девчонкам на его плечах. – Всего наилучшего!
Люблю делать хорошие дела!
– Эмм, молодой человек… – затравленно прозвучало из-за спины.
– Что опять?
Отец семейства перевел взгляд со своих ног на меня и с еще большей паникой, чем раньше, громко прошептал:
– Я не могу идти!
Хватка у Федора оказалась на редкость добротной, так что зафиксировал он отца надежно – точно никто не украдет.
– Хм…
– Спасите! – покачнулся после очередного движения мужчина и чуть не завалился на бок.
– Ладно, – вздохнул я, возвращаясь к непутевой семье. – Федор! Тебе же так ничего не видно.
Федор глянул на меня, ожидая новых указаний. Толковый парень!
– Тебе нужна высота!
Тело стремительно поползло вверх.
– Федор, стоять! – озвучила конструкция и тревожно пошатнулась, готовясь снова паниковать, так как по бокам заревели девочки, совершенно не желая делиться полезным пространством на плечах.
– Хм, а как вы раньше перемещались? – зачесал я подбородок, рассматривая причудливую конструкцию из четырех тел, одно из которых продолжало покорять высоту.
– У нас была мама, – пропыхтел отец семейства. – То есть у нас есть мама, но она уехала вперед, поэтому я тут – вот так… один. Да сделайте что-нибудь!
Это Федор решил зацепиться за что-нибудь, например, за отцово ухо.
– Федор! Там неудобно смотреть. Слазь, у нас есть высота повыше, – оценивающе глянул я на дядьку.
– Я на это не подписывался, – ужаснулся Валентин, постыдно прячась за мою спину. А еще охранник!
– Ладно, карабкайся на меня, – великодушно разрешил, приседая рядом.
Федор тут же забрался на мои плечи, поерзал и уцепился за волосы.
– Волосы не дергать! И ногами не дрыгать! – сразу разочаровался я в своем добродушии.
Все-таки хорошие дела – это не мое.
– Да не дергай ты ногами! – снял я с него кеды и протянул наверх. – Вот, держи оружие. Увидишь врага – бей ботинком по голове.
Тут же раздался глухой звук меткого выстрела.
– Эй! – возмутился Валентин.
– Федор, это дядя Волк.
Второй ботинок впечатался в лоб дядьки.
– Но он хороший дядя Волк, – глянул я наверх, в серьезные глаза Федора. – Его бить не надо. Он с нами. Валентин, верните кеды.
– Не-а.
– Он больше не будет.
– А если он по патрульному кедом саданет? – разумно предположил Валентин.
– И верно. Федор, будешь подавать сигнал об опасности. Увидишь опасность…
– Бей его по голове! – буркнул дядя.
– Отставить. Увидишь – читай стихи, тогда никто не догадается, что ты подаешь сигнал. Все понял?
Федор серьезно кивнул.
– М-может, мы теперь пойдем? – заметил мужчина, со странным взглядом слушая наш диалог.
– Ага. Меня, кстати, Максимом зовут. Это Валентин, у меня на шее Федор, а вас как зовут?
– Михаил Александрович. А это Катя и Тоня, – обозначил он девчонок, приподнимая то одно, то другое плечо.
– Тогда – в путь!
– У нас еще сумки, – замялся Михаил, глядя на джип. – Нет-нет, я сам понесу! Просто если вы бы могли помочь их достать…
– Валентин?
– Сделаю, – без охоты произнес дядька, под руководством отца семейства разгрузив багажник машины.
Четыре солидных баула разместились в руках дяди Волка.
– Мне руки нужны свободными, как я работать буду… – буркнул он, взвесив поклажу и игнорируя слова и без того перегруженного Михаила.
– Меняемся? – кивнул я на Федора.
– Ладно, скину на землю, если что, – тут же снял он все возражения и двинулся впереди нас.
– А это ваш отец? – почему-то обратился ко мне Михаил Александрович.
– Наемный охранник, – не стал я обманывать.
Все равно Валентин скоро повернет обратно и покинет город так же, как мы в него вошли. Мне совсем не нужно, чтобы он узнал мое новое имя.
– А где ваши родители? Простите за бестактность. – Мужчина постарался опередить меня и заглянуть в глаза.
– Сирота.
– Простите… – замялся отец семейства и чуть приотстал.
– Вы в этом не виноваты, – хмыкнул я, продолжая разглядывать пеструю толпу.
Постепенно вся улица тонким ручьем вливалась в гигантскую площадь перед пятиэтажным зданием – в настоящий людской океан, с людскими вихрями и рифами палаток, течениями людей, подхватывающих вновь прибывших, и отдельных омутов без всякого движения.
– «Я покидаю город, как Тезей – свой Лабиринт, оставив Минотавра», – продекламировал над головой тонкий голос Федора.
– Это что? – вздрогнул я.
– Это Бродский, – подсказал Михаил Александрович из-за спины.
– Это к нам приближается местный патруль, – расшифровал сигнал тревоги Валентин, указав подбородком на троих мужчин с автоматами, в серой форме с белоснежным кантом на рукаве.
– Да вроде не к нам, а ко всем, – озвучил я свои наблюдения, заметив, как отряд останавливает каждую группу, внимательно смотрит на лица, сверяясь с распечаткой на руках, и идет дальше.
