— Зинаида, — признался он вечером жене. — Я решил сменить фамилию.
— Правильно, — ответила Зинаида Петровна. — Я давно тебе говорила, что Краснозадов очень уж напоминает Казнокрадов.
— Тьфу, сплюнь! — возмутился Каллипигов.
— Что если твоя секретарша, эта легкомысленная дурочка, опечатается в документе? А с нее станется, у нее одни мужики на уме.
— Да? А мне клялась, что однолюб. В смысле, однолюбка.
— Оставь ее! Давай подумаем, какую фамилию ты возьмешь? Необходимо, чтобы она была созвучна старой. Чтоб смена произошла незаметно для широких масс.
— На ту же букву?
— Верно! На букву «К». И с приставкой «красный».
— Краснорожин? — предложил Каллипигов.
— Зинаида Краснорожина. Нет, не то.
— Красноруков? Красноглазов?
— Прекрасноглазов, может быть? Зинаида Прекрасноглазова. Звучит.
— Но ведь это на букву «П».
— Ах да, — вздохнула Зинаида Петровна.
— А что если — Красная-Площадь? Товарищ Красная-Площадь. Впечатляет? Торжественно и емко.
— Неплохо. Хотя… Представь, два раза в год по телевизору и радио будут сообщать «В цветах и кумачовом убранстве Красная площадь». И население каждый раз будет думать, что ты умер. А я буду ломать голову: умер или нет?
— Сплюнь! Тьфу-тьфу-тьфу.
— Вот тебе и тьфу. Будешь, как привидение по райкому ходить, и объяснять каждому, что ты не призрак коммунизма, а Краснозадов.
— Что же делать?
— Посоветуйся с профессором Маловицким. Все ж таки он специалист в таких вопросах.
— Таки! Был бы он в этих вопросах специалист, давно себе фамилию на Малышева поменял.
— Краснозадов, откуда в тебе этот сионизм?
— Хотя, ты, пожалуй, права. Завтра проконсультируюсь с Маловицким. Зинаида, а если в общем разрезе, так сказать в принципе, изменять фамилию идеологически верно? Все же я не актриса какая-нибудь из театра оперетты и балета, чтоб псевдонимы менять.
— О чем ты говоришь! Ульянов-Ленин. Джугашвили-Сталин. Это ли не величайшие примеры?
— Фу черт, Ленин у меня как-то из головы выскочил.
Леонид Яковлевич Маловицкий деликатно выслушал Каллипигова в его кабинете второго секретаря.
— Вопрос не так уж сложен, хотя, несомненно, имеет свои подводные камни. Желательно, чтобы новая фамилия отражала ваше мировоззрение, политические взгляды или литературное кредо, и, в идеале, перекликалась со старым родовым именем.
— То-то и оно, — ответил Каллипигов.
— Давайте воспользуемся примером из литературы? — предложил Леонид Яковлевич.
— Советской? — уточнил Каллипигов.
— Вне всякого сомнения!
— Краснопушкин?
Леонид Яковлевич не изменился в лице, лишь слегка склонил голову к столу.
— Не думаю, что это самый удачный вариант.
— И я не думаю, — поразмыслив, согласился Каллипигов. — О! Горькокрасный? Красногорький, в смысле. Пусть сильнее грянет буря! Нет, бурь, пожалуй, не надо.
— Если бы вы мне позволили продолжить.
— Ну-ну.
— Есть такой советский писатель Борис Полевой.
— Красное-поле? Ну, ничего. Хотя, Гуляй-поле напоминает. Я там так однажды погулял!.. Конечно, до знакомства с Зинаидой Петровной.
— Понимаю. Так вот, предок Бориса Полевого был священнослужителем.
— Э-э, это мне не подходит. Религиозный дурман отбрасываем сразу!
— Нет-нет, никакого дурмана. Это просто в качестве примера. Полагаясь в священный сан, тот человек принял фамилию Кампусов. Борис же Полевой впоследствии сделал ее вольный перевод с латыни на русский: кампус, что значит «поле» — Полевой.
— Кампус, — раздумчиво прикинул Краснозадов. — Примус уж очень напоминает. В то время как наш район газифицирован почти на 43 процента, и газификация продолжается быстрыми темпами.
— Никакого газа! Но зад останется на месте, и даже слово «красный», которое издревле у русичей означало «красивый, прекрасный, благолепный», никуда не денется.
— Благолепнозадов, что ли? Зинаиде Петровне понравится. Но мы хотели на букву «к».
— Все как вы хотели! Позвольте вам предложить: Каллипигов! Что в переводе с древнегреческого означает «прекраснозадый».
— Точно?
— Слово филолога!
— Товарищ Каллипигов. Очень, очень даже ничего. Вот только — древнегреческий, — поморщился Каллипигов. — Греция. Отсталая, преимущественно сельскохозяйственная страна с бедными революционными традициями. А нельзя, чтобы с итальянского переводилось? Все-таки Гарибальди, движение сопротивления. Это было бы созвучнее моим политическим устремлениям и идеологически верно выдержанно. Как бы в духе грядущей мировой социалистической революции. На какую букву в итальянском слово «красивый» начинается?
— На «б».
— Не-не-не! Не то.
— Но отчего вы боитесь древнегреческих корней? Смею вас заверить, что эта страна — родина демократии.
— Точно?
— Уверяю!
— Что ж, демократический централизм — важнейший принцип управления социалистическим обществом, построения и деятельности коммунистической партии, социалистического государства, общественных организаций.
— Греция славна многими именами, на чьих трудах воспитывался Ленин.
— Да вы что?
— Платон. Архимед. Аристотель.
— Ну-ну!
— В Древней Греции зародилось театральное искусство, о важной роли которого неоднократно говорили товарищ Владимир Ильич и товарищ Леонид Ильич Брежнев.
— Интересно.
— Искусство театра рассчитано на коллективное восприятие.
— Трудовым коллективом? — уточнил Каллипигов.
— И трудовым в том числе, — согласился Леонид Яковлевич. — Самобытность театра…
— Советского, — поправил Каллипигов.
— Самобытность советского театра, как вида искусства — в современности, делающей его важным фактором воспитания масс.
— Так-так-так. Значит, вы рекомендуете остановиться на Калли… как там?
— Каллипигов, — подсказал Леонид Яковлевич. — И не забывайте, что именно в древней Греции рабы настойчиво боролись за освобождение трудящихся, вспомните знаменитое восстание Спартака.
— Землю — рабам?
— Что-то вроде того, — уклончиво ответил Леонид Яковлевич.
— И именно в СССР этот лозунг был претворен в жизнь, — гордо уточнил Каллипигов. — Вы меня убедили. Спасибо-спасибо.
