Осборн отогнал печальные мысли и снова оглядел зал. Если фон Хольден или Вера и были здесь, то он их не увидел. Он пошел к лифту; в этот момент двери кабины открылись, и вышла пожилая пара. Осборн обернулся, в последний раз окинул взглядом зал, вошел в лифт и нажал кнопку следующего этажа. Когда лифт остановился и двери скользнули в стороны, глазам стало больно от голубого сияния льда. Это и был Ледовый Дворец – вырубленный во льду длинный полукруглый туннель со множеством ниш, каждую из которых украшала ледяная скульптура. Далеко впереди Осборн увидел американских туристов, среди которых была и Конни, – они бродили по залу, очарованные скульптурами: людей, животных, автомобиля в натуральную величину и даже бара, со стульями, столами и допотопным бочонком виски.
Поколебавшись, Осборн вышел из лифта и устремился вперед по туннелю, стараясь слиться с толпой и выглядеть, как все. Он всматривался в лица и корил себя за то, что не прибился вовремя к компании американцев. Он прикоснулся рукой к стене коридора, словно сомневаясь, что она изо льда, и ожидая ощутить пальцами тепло пластмассы. Но это был лед. Ледяными был и пол, и потолок туннеля. Осборн снова подумал, что нет на земле лучшего места для экспериментальной хирургии при низких температурах.
Но где же это место? Ведь Юнгфрауйох такой маленький. Для проведения операций, особенно таких сложных, необходимо большое пространство. Для хранения оборудования, стерилизации, операционных, палат интенсивной терапии… А комнаты для персонала? Где, где все это могло размещаться?
Конни говорила, что единственное место, закрытое для посещений, – метеостанция.
Неподалеку фотограф снимал группу подростков на фоне ледяного туннеля; рядом стояла девушка – швейцарский экскурсовод. Осборн спросил у нее, как пройти на метеостанцию. Это наверху, объяснила она, около ресторана и открытой террасы. Но станция сейчас закрыта из-за пожара.
– Пожара?
– Да, сэр.
– А когда это произошло?
– Прошлой ночью, сэр.
Прошлой ночью! Как и в Шарлоттенбурге!
– Спасибо, – сказал Осборн.
Если, конечно, это не совпадение, то здесь случилось то же, что и там. И все, что было разрушено там, сгорело и здесь. Но фон Хольден, видимо, не знал этого, иначе не приехал бы сюда – разве что у него назначена здесь встреча?
Внезапно что-то заставило Осборна поднять взгляд.
Фон Хольден и Вера стояли в конце коридора; казалось, их окружает зловещий голубоватый ореол ледяного сияния. Только миг они смотрели на него, затем резко повернулись, шагнули в проем и исчезли.
Сердце Осборна забилось со страшной силой.
Он снова спросил экскурсовода:
– А что там? – Он указал туда, где только что стояли Вера и фон Хольден. – Куда ведет этот проход?
– Наружу – к лыжной школе и площадке для катания на собачьих упряжках. Но сейчас там все закрыто.
– Спасибо, – едва смог прошептать Осборн.
Ноги его словно вмерзли в лед – он не в силах был пошевелиться. Рука легла на рукоятку револьвера. Ледяные стены отливали синевой. Изо рта шел пар. Осборн вцепился в перила и медленно двинулся вперед, к тому повороту, за которым скрылись Вера и фон Хольден.
Туннель, куда они свернули, был пуст; в конце него виднелась дверь с висящими над ней указателями: «Лыжная школа» и «Катание на собачьих упряжках».
«Ты хочешь, чтобы я пошел за тобой? Да, ты этого хочешь. Через эту дверь. Наружу. Один. Подальше от людей. – Мысли Осборна беспорядочно мчались, обгоняя друг друга. – Ну что ж, Пол Осборн, иди. Стоит тебе выйти в эту дверь, и он убьет тебя. Назад ты уже не вернешься. А фон Хольден швырнет твои жалкие останки в пропасть, в глубокое ущелье, где их не найдут до весны. Или вообще никогда не найдут».
* * *
– Что вы делаете? Куда вы меня ведете?
Фон Хольден и Вера вошли в крошечную ледовую клетушку, расположенную в узком проходе – ответвлении главного коридора. Фон Хольден крепко держал Веру за локоть, идя по проходу, и остановил ее в тот момент, когда появился Осборн. Фон Хольден намеренно выжидал и, почувствовав, что Вера готова крикнуть, позвать на помощь, круто повернул ее и увлек назад, в боковой туннель, а затем – в клетушку.
– Это был поджог. Они здесь. Они поджидают нас. Охотятся на вас и на документы, которые я привез.
– Но Пол…
– Возможно, он – один из них.
– Нет… Никогда! Он выжил, уцелел…
– Да что вы говорите!
– Он, должно быть… – Вера вдруг осеклась. Она отчетливо вспомнила лица тех людей, которые представились полицейскими из Франкфурта, за миг до того, как фон Хольден застрелил их. «Где женщина-полицейский?» – спросил один из них. «Не было времени», – ответил фон Хольден. Только теперь Вера поняла, что они имели в виду. Их интересовала не какая-то другая арестантка, а соблюдение процедуры. Мужчина-детектив не имеет права везти в закрытом купе арестованную без сопровождения женщины – сотрудницы полиции!
– Мы должны выяснить об Осборне все, иначе нам обоим не выйти отсюда живыми.
Фон Хольден, улыбаясь, приблизился к Вере; в воздухе повисло облачко от его дыхания. Правая рука, – на поясе, за левым плечом – нейлоновый рюкзак. Он спокоен, нетороплив, уверен в себе – как в поезде с теми людьми. Как и Авриль Рокар за миг до расстрела французских агентов.
Только сейчас Вера поняла, что тревожило и мучило ее всю дорогу из Интерлакена, – до этого она была слишком взволнована и подавлена, чтобы сопоставлять факты.
Да, фон Хольден знал верные ответы на все вопросы – но по другой причине. Те люди в поезде были полицейскими. Нацистские убийцы – не они, а фон Хольден.
Глава 146
Осборн пробежал по узкому туннелю назад. В дальнем конце Ледового Дворца американские туристы садились в лифт. Он догнал их, когда двери уже закрывались, просунул руку в щель и втиснулся в переполненную кабину.
– Извините…
Двери закрылись; лифт пополз вверх. Что делать дальше? Осборн слышал, как кровь бьется у него в висках, будто стучит молоток. Лифт остановился перед входом в огромный ресторан. Осборн вышел первым, но затем отстал и снова смешался с толпой. За окнами стемнело; виднелись лишь заснеженные пики гор над ледником Алеч и сгущающиеся грозовые облака.
– Что поделываешь? – раздался за спиной голос Конни.
Осборн повернулся к ней и внезапно вздрогнул – от резкого порыва ветра зазвенели оконные стекла.
– Что делаю? – Осборн нервно разглядывал зал, двигаясь вслед за очередью к кассе. – Думаю… думаю, не взять ли чашечку кофе.
– Что случилось?
– Ничего. А что должно было случиться?
– У тебя, похоже, проблемы? За тобой что, гонится полиция?
