Сейчас опять будет угрожать, измываться и давить психологически… Ненавижу!
Никогда в своей жизни никого не ненавидела, а его — всем сердцем! Наверное, даже больше, чем Крейстона.
Когда я вошла в круглую студию, за столом перед Айзеком сидела высокая светловолосая четверокурсница, из тех, что тяготели к его предмету. Айзек, как хороший преподаватель, давал ей какие-то советы. Я не сильно вслушивалась, но, кажется, речь шла о танце, способном вогнать зрителя в транс и на время сделать его послушным воле адептки лунного света.
Я невольно поежилась. Жуть!
Их беседа продлилась еще несколько минут, после чего девушка вежливо попрощалась и ушла, а господин Адерс переключил свое внимание на меня.
— Поздравляю, теперь наши особые занятия стали официальными. Мариам разработала для тебя индивидуальную программу, в которую включила и их.
Сдержать горестный стон я не смогла. Это не закончится никогда!
И отвертеться теперь уже точно не выйдет.
— Садись ближе. — Тем временем Айзек вошел во вкус и собственноручно придвинул один из стульев к своему столу.
Готова поклясться, он прекрасно видит, насколько мне неприятен, и получает от этого какое-то извращенное удовольствие.
— Мне и здесь хорошо.
Но попытка сопротивляться была встречена снисходительной улыбкой.
— Сегодня будешь опять угадывать жуков. — Преподаватель обосновал необходимость находиться рядом. — Лучше это делать с близкого расстояния.
Пришлось перебираться.
Первую половину занятия мы занимались тем, о чем он и говорил. На этот раз не все жуки были ценные, только мой. Я положила его на стол перед Айзеком… а секунду спустя лапки скарабея пришли в движение. Жук словно ожил и снова посветлел, стал серебряным. Приподняв светлую бровь, Айзек какое-то время наблюдал за ним, а потом с удивлением в голосе отметил:
— Это потому, что ты отчасти метаморф. Магия, заложенная в жука, чувствует тебя и поддается влиянию.
Как надо реагировать, я не знала, поэтому просто кивнула.
Скомандовав мне закрыть глаза, Айзек создал еще нескольких иллюзорных жуков и изменил единственного настоящего. Мне предстояло вычислить своего. И так — бесчисленное количество раз. Время, которое мне требовалось на то, чтобы справиться с заданием, постепенно сокращалось, а число скарабеев, наоборот, возрастало. В последний раз их было четырнадцать.
Ошибки не было ни одной.
Даже невзирая на отвлекающие факторы в виде дыхания Айзека, которое согревало мне щеку, или попытки мужчины как бы случайно придвинуться ближе и коснуться моей руки, я справилась. Нужный жук, несмотря на любые иллюзии, если хорошенько присмотреться, всегда показывал мне свои сапфиры. Даже когда Айзек превратил всех магических насекомых в тусклых ночных бабочек.
Преподаватель довольно щурился, постепенно усложняя задание, а я старалась незаметно отодвинуться подальше от него. Не выношу, когда без спроса пытаются просочиться в мое личное пространство.
— У тебя неплохо получается, — наконец отметил Айзек.
— Если бы эта похвала исходила от кого-то другого, я бы поблагодарила, — честно призналась я.
Чувства были смешанные. С одной стороны, я не могла не радоваться своим успехам, но с другой… Лучше бы ничего не было! Ведь именно из-за способностей метаморфа и проявителя в одном флаконе меня собираются использовать представители элиты разных частей города. И кто лучше, Крейстон или Мариам, определить я затруднялась.
Так, может, имело смысл притвориться бестолочью и неумехой?
Может, еще не поздно?
— Шалисса, запомни: острый язычок — не всегда достоинство для девушки, — вкрадчиво сообщил мужчина, запихнул учебные планы в темно-синюю кожаную папку и перекинул через руку свой пиджак.
Его рабочий день… в смысле, рабочая ночь закончилась, и он намылился куда-то по своим делам.
К выходу из студии мы прошли вместе. Так уж получилось.
— Для вас я не девушка, а студентка, — не удержалась и напомнила я.
Следовало, конечно, смолчать, но его дыхание все еще горело у меня на щеке, и хотелось вымыть руки с мылом. И лицо тоже. Будто я боялась, что после часа нахождения рядом с ним на мне остались склизкие следы.
Мы как раз перешагнули порог.
— Вот как? — недобро усмехнулся Айзек и повернул ключ в замке.
— Только так и никак иначе, — подтвердила я, стараясь игнорировать облизавший спину холодок.
Мучительное занятие закончилось. Скарабей надежно спрятан в сумке под подкладкой. Я могу идти.
То, что однажды Айзек сказал Крейстону, прочно засело в голове. Я ему понравилась. Не только как студентка. Но не может же он…
На локте сжались теплые пальцы, пресекая побег.
— Я тут подумал… — Мужчина сменил тон, теперь его голос звучал беззаботно. — Скоро город опустеет, и тебе наверняка будет страшно одной… Не поужинаешь со мной? Или ты предпочитаешь называть это завтраком? У меня в комнате есть…
Реагировала я предсказуемо: потеряла дар речи, широко распахнула глаза, слушала и не верила своим ушам. Какой же он все-таки негодяй! Хоть бы в Лунной школе имелся запрет на отношения преподавателя со студенткой!
Но что именно у него там есть в комнате, я так и не узнала.
Из-за поворота вынырнул Кэйлик и уверенной, чуть развязной походкой направился к нам. От меня не укрылось, как Айзек поморщился при виде молодого человека. И осекся, не стал продолжать.
— Сожалею, — холодно и слегка высокомерно, как общался со всеми, кроме меня и моих друзей, изрек младший Орлгорд, — но эта прекрасная девушка уже занята. Сегодня, завтра, всю следующую неделю и остальные недели тоже. Избавьте ее от своего внимания, иначе я избавлю эту часть Блэкдорна от вас.
Айзека перекосило. Судя по изначальной реакции, он и не ожидал от Кэйлика ничего хорошего, но и такого вот выступления тоже не ожидал!
Тем временем парень бесцеремонно вырвал мою руку у преподавателя, и мы пошли. Куда-то.
Слезы застили глаза, я не разобрала дороги. Просто шла, куда он вел.
Остановились мы во дворе. Прохладный утренний ветерок холодил щеки, сбил крупную каплю, повисшую на ресницах, постепенно прогонял панику. Метаморф повернул меня к себе, заключил лицо между ладоней и внимательно заглянул в глаза.
— Он к тебе приставал? — Рычащие нотки заставляли его голос вибрировать.
Луна, как хотелось пожаловаться, рассказать все-все… Я громко всхлипнула, слезы полились рекой, а секунду спустя лоб уткнулся в плечо парня. Напряжение, скопившееся за последние дни, прорвалось рыданиями. Я тряслась, жадно хватала ртом воздух, не понимая, что делаю, цеплялась пальцами за футболку Кэйлика.
