— Морган…
— Ш-ш-ш… — сказал он, заглядывая ей в глаза, и она почувствовала, что начинает дрожать — сначала тихонько, потом все сильнее. Что-то непонятное происходит с ней. Где-то в глубине ее тела зародилось тепло и стало накатывать вдруг волнами, и она, повинуясь волнам, понеслась куда-то. С каждым новым толчком неизвестная земля все ближе и ближе, и с каждым новым толчком трепет становился все сильней. Опять обморок? — подумала она, пока не услышала собственный стон. Закрыв глаза, она увидела летящий сноуборд, и в тот момент, когда он коснулся берега, раздался взрыв. Она содрогнулась.
— Ой, что это? — Она зарыла лицо в ладони. — Боже мой! Я не верю. — Она покачала головой. — Ты даже не представляешь. Ты не знаешь. Боже мой…
— Джессика, что с тобой?
Теперь она была в Альпах и стояла на вершине горы, уверенно стояла на лыжах. Нужно набраться смелости, выставить ногу вперед — и она покатится по снежному склону. Если она упадет… если упадет, ну и что, что она упадет? Джессика отняла руки от лица.
— Женись на мне, — сказала она. — Ты должен на мне жениться, Морган. Если ты этого не сделаешь, клянусь, я тебя убью.
Для кого-то радость, для кого-то нет, думала Джорджи, глядя на Моргана и Джессику, сидевших рядышком на тахте. Держась за руки, они через каждые двадцать секунд принимались целоваться. Хоть поцелуи длились не так долго, но Джорджи от них стало дурно. Снова ей лет четырнадцать-пятнадцать, к Джессике все так и липнут, а на нее никто внимания не обращает. Господи, неужели в жизни и правда ничего никогда нельзя изменить? А теперь Джессика еще и помолвлена — и все из-за чего? Из-за какой-то чашки капуччино.
Прекрати. Порадуйся за нее, приказала она себе. Значит, Джесс не рассказала ей, что посылала Моргану цветы, — ну и что? Она ведь тоже не рассказывает о том, что шлет за океан открытки; во всяком случае, теперь уж точно не расскажет. Морган Блейн не примчится сюда, чтобы предложить ей руку и сердце в «Кафе де Пари», так что ей нечем похвастать.
Возьми себя в руки. Задави в себе зависть. Постарайся быть хорошей сестрой и подругой, не думай о том, что неплохо бы сейчас взять кувшин холодной воды и вылить на головы этим двум голубкам. Могут они хоть на минуту разлепить губы?
— Кхм… — кашлянула Джорджи.
Джессика оторвалась от губ Моргана и улыбнулась.
— Извини, я знаю, что нехорошо проявлять свои чувства при посторонних. — Она сжала коленку Моргана. — Я просто не могу терпеть.
— Ничего. — Джорджи помахала в воздухе рукой. Ей хотелось курить, очень хотелось курить, но сигарет не было. — Я вот что подумала. Можно отметить помолвку, созвать гостей. Вы же еще побудете здесь, Морган? Не сразу увезете от меня Джесс?
— Нет, нет. Конечно, нет. Надо еще познакомиться с ее родителями, хотелось бы повидаться с ее друзьями. Так что я пробуду здесь еще пару недель, пока мы все это организуем.
Он не красавец, но очень приятной наружности, подумала Джорджи. Ни капли не похож на Моргана Блейна, это уж точно. Морган Блейн. Где его черти носят, когда он ей так нужен! Вышвыривает из постели другую несчастную женщину?
— Да, навестите Джоанну. — Джорджи позволила себе усмехнуться. — Это будет очень весело.
— За маму не беспокойся. Морган ходил в частную школу. Это ее успокоит.
Да? А много ли он зарабатывает на своих микробах? Ты думаешь, Джоанна не упадет замертво, когда он расскажет ей, каким образом зарабатывает себе на жизнь? Джессика поняла, что Джорджи думает о том же — лицо ее слегка омрачилось.
— Неважно, забудь о Джоанне. Забудь о родителях. Давайте устроим вечеринку. Как насчет субботы? Уверена, нам удастся к этому времени все подготовить. Соберем всех здесь, можно заказать еду там же, где обычно заказывает наша фирма. Правда, Джесс, это будет… — Джорджи подбирала слова.
— Забавно, — засмеялась Джессика. — Ты так говорила про «Проект икс», я помню. Но теперь все будет по-другому. Все теперь у нас по-другому.
Да. Любовь преображает все вокруг. Глупая песенка. Кто ее пел? А кто сочинил слова? О Господи, они опять целуются!
— Послушайте. Я пойду наверх и начну звонить по поводу вечеринки. А вы двое сходите в итальянский ресторан, там романтично. Вам, Морган, там должно понравиться.
Пожалуйста, пожалуйста, уходите поскорей и оставьте меня одну хоть ненадолго. Мне нужно все это переварить. Преодолеть. Пережить. Ведь Джессика не просто выходит замуж — она переезжает в Нью-Йорк. И оставляет меня… одну…
— Здорово придумано. — Морган Хэнкок снял очки и сразу же снова надел.
От одной этой привычки я бы на стену полезла, подумала Джорджи. Но у него приятная улыбка.
А надо бы, когда они вошли и рассказали обо всем, мне бы надо взять бутылку шампанского из холодильника, потрясти как следует — и пусть брызжет на все четыре стороны. Это было бы правильно. Джесс бы очень понравилось.
Почему я этого не сделала?
— Ладно, я пошла звонить. — Джорджи встала и пошла вверх по лестнице.
Почему?
Потому что, если бы я так сделала, я бы — во второй раз в жизни — разрыдалась.
Глава двадцать восьмая
Когда пришла Сэди, на первом этаже дома Джессики и Джорджи от гостей было не протолкнуться. Стоял теплый летний вечер, все радостно облачились в легкие одежды, которые можно позволить себе надеть лишь пару раз в году, — в Англии жаркие дни большая редкость. Сэди удивилась, что ее пригласили, но еще сильнее удивилась, когда узнала, что и Эндрю приглашают вместе с ней.
— Если будет скучно, вы с братом можете побросаться яйцами, — сказала Джорджи, войдя в кабинет к Сэди. — Помнится, в самолете вы рассказывали что-то в этом роде.
Эндрю, когда Сэди передала ему приглашение, сказал:
— Ну и ну! У меня появилась возможность увидеть людей-личинок! Нет, этого я не пропущу ни за что.
И вот они пришли вместе, и пока Сэди пыталась найти в толпе Джорджи — Джессику, Эндрю выискивал, где раздают напитки.
— Ага, — он ткнул Сэди в бок, — видишь там за домом садик? И длинный стол, а за ним человек. Похож на бармена. Пошли проверим.
Сэди пошла за ним, обшаривая взглядом гостиную в поисках своих работодательниц. Ей показалось, что в дальнем конце комнаты она увидела Джессику, но наверняка сказать было трудно: какой-то мужчина загородил предполагаемую Джессику прежде, чем она успела рассмотреть. Комната была забита так, как бывает лишь в аэропорту Хитроу под Рождество: люди топчутся, ищут место побезопаснее, проливая на пол коктейли, потому что проходящие мимо невольно задевают их. В саду будет поспокойнее, подумала Сэди, и хорошо, что со мной Эндрю. Они пробирались сквозь толпу к двери, ведущей в сад, в уголках которого еще оставалось никем не занятое пространство.
— Он ученый, — сказала одна дама другой, когда Сэди проходила мимо. — Должно быть, по ядерной физике.
