Когда судебный процесс по делу «Макса» завершился, в Разведупре состоялось совещание, в работе которого приняли участие О. Стигга, М. Полякова и И. Венцель.
В ходе совещания Венцель сказал, что он твердо убежден в том, что «Макс» никого из членов агентурной группы не выдал. По его мнению, два важных источника военно-технической информации, которые действовали в Рейнской области на заводах «Рейнметалла», остались невредимыми.
Стигга и Полякова знали, что источники Венцеля из «Группы 446» действительно были ценными, и разведчикам очень хотелось восстановить с ними связь. Это мог сделать только Венцель. Он знал этих людей. Агент «Лаборант» работал на заводе фирмы «Рейнметалл» в Дюссельдорфе. Он передавал сведения о новых образцах брони для танков и противотанковых снарядов. Второй агент работал на фирме, где разрабатывались новые образцы противотанковой и зенитной артиллерии.
Третий источник, которого завербовал сам «Герман», был сотрудником фирмы «Леман» в Берлине. Фирма специализировалась на разработке новых методов сварки особо прочных сплавов и поддерживала связи с рядом военных заводов и лабораторий, где разрабатывались и производились элементы брони для танков.
Венцель прошел полный курс обучения в разведывательной школе и в начале 1937 года был вновь направлен на нелегальную работу. На этот раз — в Голландию.
Перед Венцелем стояли следующие задачи: легализоваться в Голландии и восстановить связь с «Группой 446».
Говорят, человек предполагает, а бог располагает. Замысел Центра Венцель реализовать не смог. Он опять возвратился в Москву. В Центре Иоганн прошел дополнительную подготовку, освоил радиодело и летом 1938 года был направлен в новую нелегальную спецкомандировку. Вначале в Голландию, затем в Бельгию. Венцель должен был создать условия для ведения разведки против Германии, в которой уже основательно укрепился фашистский режим.
«Создать условия...» Эти слова предполагали огромный объем работы, который Венцель должен был проделать в расчете только на собственные силы и, возможно, с использованием старых знакомых. Венцель совершил четыре поездки в Германию, но восстановить старые связи ему не удалось. Он доложил об этом в Центр. Развед-управление Красной Армии, учитывая хорошую подготовку Иоганна в области агентурной радиосвязи, поручило Венцелю создать резидентуру связи.
В 1938—1939 годах Венцель задачу Центра выполнил. Он вновь выехал в Голландию, восстановил контакты с видным деятелем голландской компартии Даниэлем Гу-лузом и попросил его выделить для подпольной работы надежного товарища.
По рекомендации Гулуза Венцель познакомился с Антоном Винтериком. Он работал в организации «Красная помощь» и занимался оказанием содействия политзаключенным и членам их семей
[147]
.
Венцель предложил Винтерику принять участие в подпольной борьбе против фашистской Германии. Винтерик согласился. Ему был присвоен псевдоним «Тино». Венцель научил «Тино» пользоваться радиопередатчиком. «Тино» предложил привлечь к работе своего друга радиолюбителя Адама Нагеля. Венцель изучил все сведения на знакомого Антона и согласился с его предложением. Нагелю был присвоен псевдоним «Ян».
Вскоре «Тино» и «Ян» из имевшихся у «Яна» радиодеталей смастерили радиопередатчик. В начале 1940 года «Тино» установил радиосвязь с Центром. В подпольной работе группы принимала участие и невеста Антона Винтерика. «Мари» вела себя исключительно осторожно, не была членом компартии, не принимала участие в каких-либо акциях протеста. Она стала шифровальщиком подпольной группы «Тино».
Венцель продолжал поездки в Германию. В конечном счете ему все-таки удалось найти в Германии надежных людей, из которых пятеро стали передавать ему секретные сведения о работе некоторых военных заводов.
Несомненно, Венцель умел работать с людьми и находить надежных единомышленников. Мария Полякова, один из опытных сотрудников военной разведки, в 1937 году подготовила характеристику на Иоганна Венцеля. По ее мнению, Венцель «...в 1932—1937 годах приобрел значительный опыт разведывательной работы и превратился из простого рабочего в хорошего агентурного работника...»
В результате нескольких поездок в Швейцарию «Герману» также удалось завербовать еще четырех человек. К осени 1939 года разведывательная группа Венцеля имела в своем составе 15 человек, которые действовали в Бельгии, Германии, Голландии и Швейцарии. Эта группа работала активно, имела прямую радиосвязь с Центром и регулярно направляла в Москву ценные сведения о фашистской Германии.
В начале сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу. Началась Вторая мировая война. Сведения о предстоящем нападении Германии на поляков поступили в Разведуправление Красной Армии от Рудольфа Гернштадта за две недели до начала войны. Советская военная разведка напряженно готовилась к работе в новых условиях. В Центре считали, что во время войны наиболее работоспособными будут нелегальные резидентуры. В 1939 году руководством Разведуправления были предприняты дополнительные меры по укреплению существовавших и созданию новых нелегальных резидентур, главной задачей которых было добывание разведсведений о Германии, Венгрии, Италии, Японии и Финляндии. В сентябре 1939 года в Бельгию направлен разведчик-нелегал Константин Лукич Ефремов, военинженер 3-го ранга. Ему было 29 лет. За плечами у Ефремова — рабфак и Военно-химическая академия, которую он блестяще окончил в 1937 году.
В 1937 году для работы в разведке отбирали лучших офицеров, проявивших способности к изучению иностранных языков. Ефремов оказался одним из них. Вместе с ним для прохождения дальнейшей службы в Разведуправление был отобран и Виталий Никольский.
Ефремова и Никольского связывала дружба со школьной скамьи. Они учились в одном классе в школе-семилетке в деревне Заводской Хутор Тульской области, оказались в одной группе рабфака в Туле, после окончания которого поступили в Московский химико-технологический институт имени Менделеева. На его базе в 1937 году была создана Военно-химическая академия. Туляки Ефремов и Никольский стали слушателями инженерного факультета.
Ефремову в одинаковой степени легко давались как точные, так и гуманитарные науки. Вспоминая своего друга, генерал-майор В. Никольский в 1997 году писал: «Он оказался очень толковым человеком. Недюжинные способности этого крестьянского парня умножались на упорство, большую работоспособность, неутомимую жажду знаний. Достаточно сказать, что за время обучения на рабфаке и в академии он изучил немецкий и английский языки, да так, что мог свободно делать на них доклады, переводить с листа сложные технические и военно-политические тексты. Как человек, мой земляк уже тогда отличался большой принципиальностью, развитым чувством ответственности за порученное дело, нетерпимостью к недостаткам. Характер у него был ровный, он не любил многословия, формулировал свои мысли четко и ясно...»
В 1937 году Ефремов блестяще закончил обучение в академии. Государственная экзаменационная комиссия отметила его выдающиеся способности к научной работе. Одним из немногих выпускников академии Константин Ефремов был рекомендован в адъюнктуру. Но продолжить обучение Ефремову не пришлось. Когда он заканчивал последний курс, с ним познакомился представитель военной разведки. Перед выпуском Ефремов был приглашен для беседы в Разведуправление. Молодого офицера принял комдив Оскар Стигга. Он предложил Ефремову стать сотрудником военной разведки. Константин согласился стать сотрудником военной разведки. Никольский тоже был отобран для работы в разведке.
