— Кто дал вам на это право? — не сдавалась Лиза.
Пейнтер придвинулся ближе.
— Лиза, возможно…
— Подождите, мистер Кроу. — Анна шагнула к Лизе. — Кто дал нам право, спрашиваете вы? Опыт, доктор Каммингс, печальный опыт. Поверьте моему слову, убийства в монастыре действительно были проявлением доброты, а не жестокости.
— А ради чего погибли люди, с которыми я прилетела на вертолете? Их гибель тоже проявление доброты?
Анна вздохнула, словно устав от разговоров.
— Иногда приходится принимать непростые решения. Наша работа имеет слишком большое значение.
— А что станет с нами? — крикнула Лиза вслед удалявшейся женщине. — За сотрудничество вы обещаете безболезненную смерть. А если нам не захочется с вами сотрудничать?
Анна шагнула к снегоходу.
— Пальцы вам никто выкручивать не станет, если вы об этом. Мы применяем только медицинские препараты. Мы не варвары, доктор Каммингс.
— Нет, вы просто нацисты! — бросила ей в лицо Лиза. — Мы видели свастику!
— Не говорите глупостей. — Анна перекинула ногу через сиденье снегохода и снисходительно посмотрела на пленников. — Мы больше не нацисты.
18 часов 38 минут
Копенгаген, Дания
О чем только думала Фиона, решив явиться на аукцион после того, что произошло днем? Ответственность за девушку оказалась нелегкой ношей. Грей признался самому себе, что ее внезапное появление давало ему желанный повод лично побывать на торгах. Именно сюда вели следы злодея, который взорвал магазин и убил Гретту Нил.
Косые лучи заходящего солнца превратили дверь аукционного дома в серебряное зеркало. Подойдя ближе, Грей замедлил шаг и придирчиво себя оглядел: немыслимо дорогой костюм от Армани, темно-синий, в едва заметную полоску, сидел как влитой, вот только ворот крахмальной сорочки давил на шею. Грей поправил бледно-желтый галстук. Приходилось мириться с ролью американского толстосума.
Обстановка холла была выдержана в чисто скандинавском стиле, то есть с полным отсутствием предметов интерьера: выбеленное дерево да стеклянные перегородки. Единственный предмет мебели — тонкий, причудливой формы стул, стоящий рядом с крохотным столиком. На столешнице одинокая орхидея выбросила тонкий стебель с анемичными коричневато-розовыми цветками. Швейцар затушил сигарету в цветочном горшке и с кислой миной шагнул навстречу посетителю.
Грей извлек из кармана и протянул приглашение. Чтобы получить эту бумажку, потребовалось перевести в фонд аукционного дома депозит размером в четверть миллиона евро, подтверждающий, что участник столь эксклюзивного мероприятия располагает достаточными ресурсами. Швейцар изучил приглашение, кивнул и направился к бархатному шнуру, который перегораживал проход к широкой лестнице. Внизу лестница упиралась в стеклянные вертящиеся двери, ведущие к аукционному залу. Их охраняли два сотрудника службы безопасности. Один держал в руке металлоискатель. Грей покорно развел руки в стороны и позволил себя обыскать, заодно приметив видеокамеры у входа. После досмотра второй охранник нажал на кнопку и открыл дверь.
В шумном многоголосье угадывались итальянские, голландские, французские и английские фразы. Казалось, весь мир решил посетить престижный аукцион. Грей вошел в зал, ловя на себе пристальные взгляды. Однако всеобщее внимание было приковано к нескольким стеклянным витринам вдоль стен. Работники аукционного дома, все в одинаковых черных костюмах, выстроились за стеклянным прилавком, словно продавцы в ювелирном магазине. Надев белые перчатки, служители любезно помогали покупателям осмотреть предметы, выставленные на торги. В углу тихо играл струнный квартет, несколько слуг разносили по залу высокие бокалы с шампанским.
Грей подошел к ближайшему столу, где ему вручили табличку с номером, и неспешно двинулся вдоль зала. Кое-кто из покупателей уже занимал места в партере. Грей заметил девушку и юношу, что явились на торги последними. Тех самых «звезд немого кино». Молодой человек, наклонившись, шептал что-то на ухо своей спутнице. Их поза была до неуместности интимной. Возможно, такое впечатление складывалось из-за внешности девушки: ее гибко изогнутая шея, длинная и податливая, словно ждала поцелуя.
Грей не спеша покружил по помещению и не заметил ничего, что бы его встревожило. И никаких следов Фионы. Где же она?
Один из служителей извлек книгу в кожаном переплете и осторожно выложил на витрину, чтобы тучный джентльмен мог посмотреть раритет поближе. Тот заинтересованно склонился над фолиантом, водрузив на нос очки. Грей тоже обратил внимание на книгу: трактат о бабочках с рисунками автора, тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года.
Вновь дойдя до входа, Грей обнаружил, что стоит перед полной невысокой женщиной, которую, конечно же, тоже сфотографировал час назад. Она протянула ему белый конверт. Не успев подумать о том, что может находиться внутри, он взял его. Женщина невозмутимо удалилась. От конверта пахло духами. Странно. Грей сломал печать ногтем большого пальца и извлек сложенный пополам листок дорогой бумаги с водяными знаками. Короткая записка, написанная аккуратным почерком, сообщала:
«Даже «Гильдия» не играет с этим огнем. Будь осторожен. Целую».
Внизу вместо подписи изящно изогнулся маленький дракон, выведенный алыми чернилами.
Рука Грея безотчетно коснулась цепочки с серебряным подобием нарисованного дракона, подарком коллеги из лагеря противника. Сейхан работала на «Гильдию», теневой картель террористических ячеек, с которым в прошлом пересекались пути «Сигмы».
Грей почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Обернувшись, он окинул комнату взглядом. Полная невысокая профессорша, передавшая конверт, исчезла. Грей прочитал записку-предупреждение еще раз. Лучше поздно, чем никогда. Зато теперь он знает, что сюда просочилась «Гильдия». Значит, если верить записке…
Его взгляд привлекло движение. Из дальней части помещения появился высокий джентльмен и взошел на подиум. Сам мистер Эргеншейн, наряженный в смокинг, взял на себя обязанности аукциониста. Он пригладил явно крашеные, напомаженные черные волосы, и мертвенно-бледное лицо озарилось неискренней улыбкой, словно вырезанной из книжки и наскоро приклеенной. Следом шагала «причина» недовольства Эргеншейна. Возмутительницу спокойствия, крепко держа за плечо, вел охранник.
Фиона.
Лицо девушки покраснело. Сразу было видно, что она злится. Фиона так сжала губы, что они побелели. Грей двинулся ей навстречу.
Неся предмет, завернутый в небеленую замшу, аукционист подошел к пустой главной витрине. Один из служителей отпер замок. Эргеншейн бережно развернул предмет и уложил его на пустующее место.
Заметив приближающегося Грея, он нервно потер руки и шагнул ему навстречу, сложив ладошки, словно на молитве. За его спиной служитель запер дверцу. Грей узнал в предмете, уложенном в шкаф, Библию Дарвина. При виде Грея Фиона широко распахнула глаза. Словно не заметив ее, Грей обратился к Эргеншейну:
