Девушка выпустила Сирру из дома, и та скоро исчезла в ночной темноте.
VI. Лейб-гвардеец
Мы оставили развалины дервишей в то самое время, когда все бросились искать Золотую Маску, появившегося в развалинах.
Могущественный глава последователей пророка, шейх-уль-ислам Мансур-эфенди, сам явился среди падавших перед ним ниц дервишей, чтобы убедиться, действительно ли Золотая Маска показывался в развалинах. Дервиши в беспорядке кидались то туда, то сюда, пытаясь обнаружить таинственную личность, которую великий муфтий, могущественный баба-Мансур, назвал своим врагом.
Все поиски были напрасны. Золотой Маски нигде не было! Старый шейх бросался туда и сюда, всех расспрашивал – он сам видел фигуру Золотой Маски и отлично узнал его. Караульный клялся, что он также ясно видел таинственного незнакомца, но тот исчез, точно вдруг сделался невидимкой. Поиски продолжались до утра, и даже на следующий день видно было, как несколько дервишей обыскивают развалины, но все было напрасно.
Поздно вечером на другой день к старым развалинам подъехал всадник. Когда он подъехал, то можно было видеть, что это капиджи-баши
[4]
, принадлежащий к числу высших офицеров турецкой армии. Он был одет в темно-синий с серебряными шнурками сюртук и черные панталоны, на боку была сабля, за поясом кинжал и пистолеты. Подъехав к развалинам, он сошел с лошади и бросил поводья караулившему у входа старому дервишу, который приветствовал приехавшего в высокопарных выражениях. Магомет-бей, угрюмый, суровый, не обратил никакого внимания на старика и прямо пошел в развалины. Привратник низко поклонился начальнику капиджи-баши и ввел его в приемную. Вскоре дверь в зал Совета отворилась, и бей вошел в нее. Увидев сидящего на подушках шейх-уль-ислама, он бросился на колени. Мансур-эфенди был один.
– Ты приказал мне явиться, мудрый и великий баба-Мансур, – начал пришедший, – и твой верный слуга Магомет-бей поспешил исполнить твое приказание.
– Мне надо передать тебе важное приказание, Магомет-бей, – сказал Мансур-эфенди таким тоном, каким господин говорит со своими слугами. – Ты знаешь, что пятнадцатое рамадана очень близко, это день, когда султан, сопровождаемый мной, торжественно отправляется в мечеть, где хранится плащ нашего пророка. Для тебя, которого я сделал начальником капиджи-баши, этот день также большой праздник.
– Я всем обязан тебе, и мой полк тебе же обязан своим значением, мудрый баба-Мансур, – вскричал начальник стражи сераля. – Приказывай твоему слуге Магомет-бею, я, не колеблясь, исполню все! Окажи мне милость, дав случай доказать тебе мою преданность. Я горю желанием укрепить твою власть!
– Пятнадцатого рамадана ты будешь иметь случай снова доказать мне твою верность, Магомет-бей, – отвечал шейх-уль-ислам. – Рашид-паша, который будет в серале пятнадцатого рамадана, не должен выйти из дворца живым, он стал врагом Корана и сделался опасен и вреден для дела нашего святого пророка, поэтому смерть отступника неизбежна!
– Твое приказание будет исполнено, могущественный и мудрый баба-Мансур.
В эту минуту в комнату вошел молодой привратник и низко поклонился.
– Что тебе надо? – спросил шейх-уль-ислам.
– Пришел посланный от принцессы Рошаны по имени Сади, который принес письмо и требует личной встречи с Мансуром-эфенди, – сказал дервиш.
– Принцесса очень рекомендовала мне этого юношу, – сказал шейх-уль-ислам, обращаясь к Магомет-бею. – Я решил поместить его под твое начальство, в дворцовую гвардию, я очень рад, что он пришел именно теперь, когда ты здесь. Посмотри на нового лейб-гвардейца!
Затем, обращаясь к дервишу, он приказал ввести Сади. Дервиш поклонился и вышел, чтобы привести терпеливо ожидавшего молодого человека.
Сади вошел в зал Совета и увидел Магомет-бея, в котором по мундиру узнал офицера, лежащего у ног сидевшего на подушках сановника. В первую минуту Сади не знал, что ему делать, но затем подошел к пристально глядевшему на него Мансуру-эфенди, опустился на колени и подал ему письмо принцессы Рошаны. Казалось, что красивый стройный юноша понравился шейх-уль-исламу. Мансур взял письмо, распечатал и стал читать.
– Тебя очень хорошо рекомендуют в этом письме, Сади, – сказал он, – говорят, что ты благоразумен, решителен и верен, а это величайшие достоинства мужчины. Ты желаешь служить под знаменем великого пророка? Я исполню твое желание, ты поступишь в полк, который охраняет не только священную мечеть в султанском дворце, но также и внутренние покои султана.
– Ты хочешь сделать меня лейб-гвардейцем, мудрый Мансур-эфенди? – вскричал Сади.
– В императорскую гвардию назначаются только за особые отличия, потому что принадлежать к числу капиджи-баши большая честь, и я надеюсь, что ты отплатишь усердием и преданностью за оказываемую тебе милость, чтобы мне не пришлось изгнать тебя. Я требую от тебя слепого повиновения и предупреждаю заранее, что всякое нарушение будет строго наказано.
– Благодарю тебя, великий и милостивый Мансур-эфенди! – вскричал с восторгом Сади. – Ты делаешь меня лейб-гвардейцем, положись на меня, я вечно буду благодарен тебе за эту милость.
– Магомет-бей, – обратился тогда шейх-уль-ислам к офицеру, разглядывавшему Сади, – возьми этого юношу в ряды твоих храбрецов и давай ему с завтрашнего дня такое же жалованье, какое получают и все остальные. Пока он может сохранить свое имя, если же он отличится, тогда от меня будет зависеть, дать ли ему новое, более достойное. Я не сомневаюсь, что из него выйдет хороший солдат, который употребит все усилия, чтобы отличиться.
– Завтра утром ты получишь платье, – сказал начальник капиджи-баши, обращаясь к Сади, – вместе с тобой поступил ко мне сын одного знатного черкеса, Гассан.
– Завтра утром! Я горю желанием сейчас же начать службу! – вскричал Сади. – Дай мне случай отличиться, и ты увидишь, что я не дорожу жизнью!
– Иди и обратись завтра к Зора-бею, – приказал Магомет-бей, – случай, о котором ты говоришь, не заставит себя ждать.
Сади поклонился баба-Мансуру и начальнику капиджи, затем встал и оставил комнату, полный блестящих надежд.
Когда Сади вышел, шейх-уль-ислам снова обратился к Магомет-бею:
– Ты видел своего нового солдата, что ты о нем думаешь? – спросил он.
– Мне кажется, что он будет усердным слугою пророка, – отвечал Магомет-бей.
– Обещай произвести его в баши и вели ему и еще двум другим гвардейцам убить Рашида-пашу, когда он пятнадцатого рамадана будет уезжать из дворца, – приказал Мансур-эфенди. – Да смотри, чтобы приказание было исполнено без рассуждений, сейчас же покончи с ним, потому что тебе необходимы такие люди, которые бы слепо повиновались каждому приказанию.
– Ты знаешь, мудрый баба-Мансур, что я так и держу своих солдат, – отвечал начальник телохранителей.
