– У тебя две минуты, чтобы объясниться! – отчеканил Балиан.
Юан расхохотался.
– Ты должен похвалить меня, – весело проговорил он. – Это я еще в Дилане придумал. Мы оказались в темноте, и поначалу было так тяжело, помнишь? Полная дезориентация! Наше слабое место. Вот я и решил, что нужно не расслабляться. На улице светло, ну так и чудно, а тут волей-неволей приходится находиться в темноте. Тем более что я в Градероне бываю. Мало ли что.
– А-а… – протянул Балиан. – Ну да, неплохая идея. Тогда ладно.
– Отдыхай, – улыбнулся Юан. – Я когда вернусь, тебя разбужу, поедим и поищем Тристана.
– Хорошо, – Балиан скинул сапоги и, не раздеваясь, растянулся на кровати. Его и впрямь клонило в сон.
Юан помахал ему рукой и с той же энергичностью выпорхнул из комнаты. Усталость была ему неведома.
Глядя сонным взглядом на закрывшуюся дверь, Балиан вяло подумал, куда же девалась его собственная хваленая неутомимость. Должно быть, слишком тяжел был свалившийся на него груз – повзрослевшие люди, отсутствие старшего брата и покрытая льдом рука. Это уже не казалось непоправимой трагедией, но сильно раздражало. Балиан чувствовал, как развеянная было печаль снова по крупицам скапливается в мутное облако, и всеми силами отрицал это. Прежде яркий и радостный мир стал серым и мрачным…
Лейан исправно стояла на посту, но глаза ее решительно ничего не видели. Все ее мысли были заняты Балианом. Строго говоря, они были заняты им чуть ли не с самого рождения, с тех самых пор, как он в возрасте одиннадцати лет стал стражем, начал охранять Врата Рассвета и, соответственно, постоянно бывать в башнях Эндерглида, где жила и Лейан – ведь ее дедом был сам Гволкхмэй. Но когда ей исполнилось шесть, Балиан ушел и больше не вернулся. Лейан сказали, что он погиб на задании. Девочка проплакала несколько дней, пока ее не увидел Юан. Он, после исчезновения брата и сам похожий на привидение, пожалел ее и под строгим секретом рассказал, что Балиан не умер, а попал под проклятие, и что Кристиан попытается сделать так, чтобы он вернулся. Лейан тут же решила помочь им всем, чем можно, но Юан, вздохнув, сказал, что даже ему остается только ждать. Ну и стать хорошим воином – мало ли что потом может случиться. Девочке тоже не хотелось сидеть сложа руки, и она потребовала у Гволкхмэя, чтобы он отправил ее обучаться владению мечом. Правитель Эндерглида не имел ничего против.
Учеба давалась Лейан тяжело. Тренировки выматывали ее, оружие оставалось для нее совершенно чужим даже тогда, когда ей удавалось выполнять сложнейшие удары. Но она, вспоминая Балиана и видя, как старается Юан, набиралась сил и терпения и не сдавалась. Статус хранителя Врат она получила на два года позже, чем ее ровесник Юан, ставший воином в одиннадцать лет. Однако это было совсем не плохим результатом – многие, начинавшие обучение в шесть лет, добивались статуса только к четырнадцати или пятнадцати. Что касается Юана, на его стороне был талант и то, что братья начали тренировать его, как только он научился ходить – так, по крайней мере, утверждал сам Юан. Но, так или иначе, Лейан стала единственной девушкой-хранителем. Отчасти из-за этого, отчасти из-за ее «одержимости» Балианом, как посмеивались у нее за спиной, она была довольно одинока – ее постоянным собеседником был только Юан, остальные ее сторонились. Конечно, повзрослев, Лейан старалась не показывать своих чувств, но все припоминали ее детские выходки, байки о которых передавались из уст в уста, и любые ее слова списывали в совсем неправильную сторону. Юан считал, что это зависть. Во-первых, Лейан была единственной наследницей правителя светлого города, и, хотя власть в Эндерглиде не передавалась по наследству, перспектив у нее с самого начала было куда больше, чем у других. Во-вторых, Лейан проявила небывалое упорство и смогла получить статус стража, а его жаждали многие девушки ее возраста, ведь это залог многочисленных привилегий и права свободно общаться с воинами и другими стражами, которые пользовались у слабого пола огромной популярностью. И, наконец, в-третьих, Лейан была весьма хороша собой. Ровесники считали, что лучше к ней не приближаться, тем более что она внучка самого Гволкхмэя, и не находили ничего лучше, кроме как шептаться у нее за спиной, смакуя подробности ее счастливого детства, в котором она бегала за Балианом по всей Главной башне, требуя поиграть с ней. Радости все это, конечно, не доставляло, но Лейан привыкла к подобному и, когда Юан уходил из Эндерглида, сидела за книгами или тренировалась в полном одиночестве. Она бы с удовольствием сама отправилась к горам и посмотрела на спящего Балиана, однако Гволкхмэй тщательно оберегал внучку и не отпускал ее из города даже после получения статуса и нескольких серьезных битв, которые она выдержала у Врат Рассвета. Поэтому ей только и оставалось, что надеяться – однажды, верила Лейан, Балиан проснется и вернется сюда. Так и случилось. Он будто бы воскрес из ее воспоминаний, точь-в-точь такой, как она помнила…
Лейан грустно улыбнулась. Да, Балиан был таким же, вплоть до мельчайших деталей – он по-прежнему грубил ей и кричал. В детстве это расстраивало гораздо меньше, даже, пожалуй, вообще не расстраивало. А теперь было немного больно. Но его можно понять, – убеждала себя девушка. Проснуться через десять лет – это наверняка нелегко. А тут к тебе еще сходу выбегают навстречу. И Лейан укорила себя, что не была сдержаннее.
– Ау, – кто-то похлопал ее по плечу.
Лейан вздрогнула и обернулась. Оказывается, пришел Рэвенлир, лучший из воинов Рассвета. Его глубоко уважали за воинские заслуги, но у Лейан с ним установились вполне дружеские отношения – все-таки, он был учеником Тристана, а Тристан принимал в воспитании и обучении Лейан самое активное участие.
– Неужели ты будешь город охранять? – спросила она.
– Что, не доверяешь? – Рэвенлир добродушно усмехнулся.
– Напротив, – улыбнулась Лейан. – Слывешь лучшим, а стоять тут, да еще без Врат, как-то глупо.
– Согласен, – кивнул Рэвенлир. – Но нам нехорошие новости принесли, говорят, в округе градеронцы ходят. О, а вот и вестник. Сейчас он тебе все расскажет.
– Лейан! – подлетел к ним Юан. – Здорово, Рэвенлир! Я ее забираю. Все, пока.
Лейан и слова сказать не успела, а Юан уже схватил ее за руку и потащил за собой.
– Ты чего, Юан? Я думала, ты будешь с Балианом…
– Он отдыхает, – сообщил Юан и сбавил ход. – А я должен тебе все-все рассказать. Ну, слушай!
Он поведал ей и о том, как они освободили Балиана, и что произошло по пути к Эндерглиду, и о разговоре с Гволкхмэем. Лейан его рассказ тронул и взволновал. Она единственная была посвящена во все подробности жизни Юана и знала о положении Кристиана. Старшего из братьев она помнила смутно, но очень ему сопереживала и считала, что он воистину великий человек – ведь он отправился в Градерон только ради того, чтобы спасти Балиана.
– Слушай, – сказал Юан, когда они уже подходили к башням. – Ты сильно на Балиана обиделась?
– Совсем не обиделась. А что?
– Да я тут подумал, – почесал затылок Юан. – Может, ты не откажешься повлиять на Гволкхмэя? Нехорошо, конечно, такими путями пользоваться, но…
