— Нет, Михаил Матвеевич, не ошибаешься, — ответил Бормотов.
— Значит, память меня не подводит! Но как мужик сюда попал и почему мертвый, объяснить не могу.
— Когда шли с пасеки домой, его не было под березой? — вновь спросил Бирюков.
— Может, и был. Я не совался под березовые коренья. Честно сказать, шагал от Ефима Иваныча навеселе. Грибов не искал, по сторонам головой не крутил. Вот лишь на месте буксовки из шоферского интереса тормознулся.
— Кроме топора парни еще чем-нибудь интересовались на пасеке?
— Конечно, выпивка наверняка их интересовала, однако завести об этом разговор они не успели.
— Имею в виду другое: не спрашивали, где можно проехать в Новосибирск, в Кузнецк или еще куда-либо?
— В отношении дорог вопросов не было. Лопату, о которой товарищ доктор упоминал, тоже не просили. Только топор интересовал парней.
— Михаил Матвеич, — вклинился в разговор Слава Голубев, — задиристый паренек щербатым был?
Понятой неопределенно пожал плечами:
— В зубы ему я не заглядывал. При свете фонаря не все подробности видны. Но то, что паренек был пьяным, это факт неоспоримый.
— А в кармане у него действительно какое-то оружие имелось?
— Утверждать не могу. Возможно, на испуг хотел взять, однако замашка была такая, будто всерьез намеревался пырнуть Ефима Иваныча.
Глава IX
Оперативное совещание с участниками группы, выезжавшей к месту обнаружения трупа Олега Люлькина, Бирюков назначил на следующий день, дав возможность экспертам без излишней спешки сделать обстоятельные заключения. Чтобы толково подготовиться к обсуждению сложившейся ситуации, Слава Голубев с утра пораньше стал обзванивать участковых инспекторов. Все они своевременно получили ориентировки на розыск Куксина и Алтынова, но никто из них ничего существенного не доложил. Учитывая, что отрицательный результат — тоже результат, Голубев сделал вывод: либо Куксин с Алтыновым улизнули из района, либо до поры до времени «залегли» в неприметном воровском притоне. И то, и другое хорошего не сулило. В первом случае поиск подозреваемых мог превратиться в очень долгую маяту, во втором — оказавшиеся на финансовой мели уголовники вот-вот должны выйти на поиск удачи. Какую беду обнищавшие «брокеры» при этом сотворят, предсказанию не поддавалось.
Переговорив со всеми участковыми, Голубев набрал номер мобильного телефона Всеволода Красноперова. Тот отозвался сразу.
— Как живешь, торговец французским коньяком с запахом российского самогона? — спросил Слава.
— Хорошо живу и неплохо торгую, — весело ответил Красноперов.
— Куксин на тебя еще не «наезжал»?
— Если «наедет», с повернутой челюстью уедет.
— Имей в виду: у него в кармане какие-то железки.
— Зазвенит и с железками.
— Долго он обходит твою лавку стороной.
— Видать, зубы жалеет.
— Может, ты что скрываешь от меня?
— Скрывать, Вячеслав Дмитриевич, нечего… — Красноперов помолчал. — Хотя, знаешь, два телефонных звонка автоответчик зафиксировал. Звонили по квартирному номеру, который указан в телефонном справочнике. Оба раза меня не было дома. Как будто выясняют, когда в квартире никого нет.
— Кто звонил?
— Неизвестно.
— У тебя разве нет определителя номера?
— Есть, да он больше месяца ничего не показывает. Заходил к начальнику районного узла связи. Говорит, ведут реконструкцию АТС.
— У наших связистов, как у непутевых детей: если не понос, то золотуха. Смотри, чтобы опять квартиру не обчистили.
— Она теперь охранной сигнализацией оборудована.
— А магазин?
— Тоже под охраной.
— Значит, у Куксина один выход: взять лично тебя за горло.
— Для этого у него руки коротки.
Слава вздохнул:
— Ох, Всеволод, Всеволод… годков тебе уже немало, а шустришь, словно юноша-романтик.
— Я пока юноша и есть, — Красноперов хохотнул. — Скоро вот женюсь, тогда сразу повзрослею.
— Черт тебя, всесезонного котяру, женит. Или в самом деле потрясную кошечку присмотрел?
— Присмотрел.
— Из местных?
— Местные сплошь неликвидны.
— Значит, топ-модель из большого города привезешь?
— Привезу.
— Говорят, «модели» дорого стоят…
— Не дороже денег.
— Вот, богач ненормальный!.. На свадебную презентацию позовешь?
— Непременно позову!
— Скоро гульнем?
— Недели через две.
— Ладно, подожду. Ну, будь здоров, Всеволод! На свадьбе, как говорил один алкаш другому: «Под столом встретимся».
Положив телефонную трубку, Голубев задумался. Зафиксированные красноперовским автоответчиком неопознанные звонки вполне могли быть попыткой Куксина завязать контакт с преуспевающим виноторговцем, чтобы шантажировать его за прошлую обиду. В то же время, учитывая дрянную работу местной АТС, с квартирным телефоном Красноперова мог соединиться любой случайный абонент. Славе самому по нескольку раз в день приходилось отбиваться от ошибочных звонков. После недолгих раздумий Голубев стал читать сводку ночных происшествий. Сводка была короткой: дебош перепивших юнцов на дискотеке в районном Доме культуры, семейная «разборка» тоже по пьяной лавочке и попытка групповой кражи со взломом из коммерческого киоска. Вневедомственной охране удалось задержать одного из трех взломщиков и водворить его в изолятор временного содержания. Этот эпизод заинтересовал Голубева тем, что задержанным на месте преступления оказался дважды судимый карманник Синяк, который раньше ни в каких групповых делах не участвовал. Он виртуозно чистил мужские карманы и дамские сумочки всегда в одиночку. Изредка в компании себе подобных пытал картежную удачу и, как правило, уходил с выигрышем. Слава тут же позвонил дежурному ИВС и попросил срочно доставить Синяка к нему в кабинет.
Смахивающий на худощавого подростка двадцатилетний Витя Синяков не блистал обаятельной внешностью, но, отправляясь «помышковать», чтобы не отпугивать от себя людей, наряжался опрятно и по последней моде. В отличие от многих карманников в своей «работе» он не применял ни и бритв, ни монетных заточек. Единственным надежным его «инструментом» были натренированные тонкие пальцы, длинекоторых мог позавидовать любой профессиональный пианист. На этот же раз Синяк предстал перед Голубевым в виде опустившегося до крайности бомжа. Мешковатые брюки и явно с чужого плеча черная рубаха были основательно измяты. Продолговатое лицо с узкими щелками бесцветных глаз опухло, а длинные пальцы дрожали, как у паралитика.
— Витюшка, ты на кого похож?! — притворно удивился Голубев. — И вообще: ты это или не ты?..
