— Скажи — узнаю.
— На Вере Портнягиной. Как тебе такой финт нравится?
Джон отложил журнал:
— У тебя, Вадик, хороший вкус, если твои девочки идут нарасхват. Надю Хрусталеву увел Коля Бормотов, а Верочку хочет застолбить писаный красавец Сева.
— Об этом у меня с ним и состоялся разговор. Красноперов предложил за Веру сто тысяч «зеленых». Я отказался…
Корягина словно укололи:
— Олух царя небесного! Немедленно забирай баксы, и пусть виноторговец катит с Верочкой на все четыре стороны!
— Не дергайся, выслушай до конца…
— Да что пустое слушать! За такой куш я любую из своих «гаремщиц» отдам и не охну.
— Весь твой «гарем» Вериного мизинца не стоит.
— Смотри, какая цаца! Расплатимся с долгами, подберешь себе принцессу похлеще. Если захочется, то и титьки ей, как говорит маман, отрастишь покруче Верочкиных.
Вадим исподлобья глянул на брата:
— Заткнись, циник. Веру ни за какие баксы не отдам.
— Чего ты за нее ухватился, будто черт за грешную душу?
— Вера безгрешна. Она или прорицательница, или экстрасенс.
Корягин махнул рукой:
— Пустое! Все расплодившиеся ныне колдуны, прорицатели да, извини за каламбур, «экстрасексы» плетут откровенную ерунду на постном масле. Иными словами, вперемешку бред сивой кобылы и — лошади жуют овес.
— Перестань, Джон. У Веры мощное биополе. Она постоянно держит меня в узде.
— Тебе нравится ходить под уздой?
— Это избавляет от дурных замыслов и поступков.
— Забавно… Не пойму, к чему столь долгий и туманный треп?
— К тому, что в надежде выиграть Веру Всеволод согласился покрутить рулетку.
— Когда?
— Хоть сейчас.
— В зале много ротозеев?
— Никого нет.
— Выпускай жениха к барьеру!
Вошедшего в игровой зал Красноперова Корягин встретил радушной улыбкой. Крупье «Золотого петушка» умел приветить клиентов и при удобном случае блеснуть перед ними эрудицией. Любимым коньком Джона Ивановича были увлекательные пересказы литературных мемуаров об известных людях, увлекавшихся в свое время азартными играми. В этот раз он с ходу завел разговор о Достоевском, имевшем непреодолимую страсть к рулетке. Всеволод слушал, не перебивая, с улыбочкой, а когда Джон спросил, читал ли он биографический роман классика «Игрок», иронично усмехнулся:
— Нет, ограничился «Идиотом». — И сразу поторопил: — Иваныч, не вешай на уши спагетти. Запускай свою машину.
— Пардон, Сева, на какую сумму будем играть? — мгновенно отреагировал Корягин.
— Лично меня устраивает выигрыш в сто тысяч долларов.
— А вдруг проиграешь?..
— Буду ставить фишки до победного конца.
— Приятно слышать голос настоящего мужчины.
— Трус не играет в хоккей…
Первую ставку Красноперов почему-то сделал в сто двадцать пять долларов. Покатившийся по вращающемуся кругу шарик после недолгой пробежки закатился в гнездо, расположенное далеко от «застолбленного» Всеволодом деления. Всеволод увеличил ставку вдвое — результат тот же. Последующие увеличения тоже к успеху не привели. Когда ставка достигла трех тысяч ста двадцати пяти долларов, Джон с наигранным удивлением сказал:
— Удачная цифра сложилась! Может, аллегро сыграем?
— Из какой симфонии? — усмехнувшись, спросил Всеволод.
— Если эту ставку увеличить в тридцать два раза, получается ровная сотня тысяч.
— И что?..
— В случае выигрыша ты без канители пополняешь свой капитал.
— А в случае проигрыша разом его теряю?
— Естественно.
— Заманчивое предложение. Разве в рулетку такие блиц-турниры играют?
— Я предлагаю, ты вправе отказаться, — изворотливо ответил Джон.
Красноперов задумался. Невесть откуда появившаяся Вера Портнягина положила ему на плечо руку и, как показалось Джону, не разжимая губ, еле слышно произнесла: «Играй». Всеволод тотчас глянул на Корягина:
— Поехали!
Стремительно помчавшийся по кругу шарик столь же быстро стал терять скорость и словно притянутый магнитом медленно вкатился в ячейку Красноперова. Oтизумления Корягин зажмурился, а когда открыл глаза, то Портнягиной в игровом зале уже не было. Она исчезла будто привидение. В зал ворвался Вадим с белым, как мел, лицом. Надвинувшись на проигравшего брата, угрожающе спросил:
— Чем будешь платить, «музыкант»?..
Осмысливая происшедшее чудо, Джон словно онемел. Вместо него спокойно заговорил Красноперов:
— Вадим, договор дороже денег. Я предлагал тебе валюту чистоганом. Ты предпочел рулетку. Хотел, как говорится, и рыбку, съесть, и на… что-то сесть. Фортуна улыбнулась мне. Торг неуместен. Когда отпустишь Веру со мной?
— Подожди пару недель.
— Ради чего?
— Может, Вера откажется от тебя.
— Вряд ли. На игру я согласился с ее одобрения.
Вадим натянуто усмехнулся:
— Сердце красавиц склонно к измене.
— Пусть будет по-твоему, — сухо сказал Красноперов. — Полмесяца подожду и, если Вера не передумает, о выкупе ее не заикайся…
Между закрывшимися в комнате отдыха братьями произошел жесткий разговор. Вадим, что называется, рвал и метал, а обескураженный проигрышем Джон не мог сказать в свое оправдание ничего вразумительного. Случай был настолько феноменальным, что без учета магической силы Портнягиной никакому объяснению не поддавался. В порыве гнева младший братец чуть не застрелил старшего. По чистой случайности Корягину удалось вырвать из руки Морева пистолет. Лишь после этого Вадим успокоился и впал в меланхолию. На следующий день он приехал из дому в казино мрачнее тучи.
— Ну чего ты так убиваешься? — стараясь утешить брата, спросил Корягин.
— Вера собирается уходить к Красноперову. Обиделась за то, что поставил ее на кон, — обреченным голосом ответил Морев.
— Пусть улепетывает поскорее. Тебе же легче будет без колдуньи.
— Не плети чушь, «музыкант» дерьмовый. Думай над тем, где взять деньги.
— Нынче модно захватывать самолеты и автобусы с заложниками, — в шутку сказал Джон.
— Глупо, маэстро… — Вадим задумался. — Хотя что-то в твоей глупости есть. Надо поразмышлять…
Размышлял Морев двое суток. Плодом его умственных изысканий явилось вооруженное ограбление автобуса с «челноками», которые каждую ночь отправлялись спецрейсами из Кузнецка в Новосибирск. Выслушав предварительные наметки Вадима, Корягин испугался:
