— Хулиганка!
Он потащил ее к выходу из парка. Мороз крепчал, настроение у Дарьи Витальевны явно улучшилось, ей бы еще стаканчик пунша…
— Прекрасный день сегодня. — У выхода из парка стоял Дмитрий Сажин. В белой куртке. Без шапки. На каштановых волосах и на длинных ресницах лежали снежинки, отчего его взгляд казался еще более темным и словно бы затягивал в воронку.
— Дима? Ты разве не на работе? — искренне удивилась Дарья Витальевна.
— Я сам себе хозяин, как ты теперь знаешь.
— Ты здесь случайно или…
«У нее в кармане мобильник. Служба безопасности холдинга наверняка за ней присматривает, — сообразил Алексей. — Сажину ничего не стоит узнать, где его жена проводит время».
— Я подумал, что твой спутник человек занятой, в отличие от меня он на службе, а не в свободном полете. Поэтому домой отвезу тебя я. Идем. — Сажин крепко взял жену за локоть.
— Передаю вам ее с рук на руки, — шутливо сказал Алексей. — Она погуляла, съела сосиску в тесте, залепила мне в лицо снегом и прекрасно себя чувствует. Я бы еще порекомендовал глинтвейн.
— Милая, ты хочешь глинтвейна? — Сажин заглянул в глаза жене, словно пытаясь там чтото найти.
— Дда. Пожалуй, — кивнула она.
— Только не тащите ее прямиком в Куршевель, — посоветовал Алексей. — Я понимаю, что вы мужчина с размахом, Дмитрий Александрович, но достаточно и одного персика, необязательно вагон.
— Это сейчас о чем? — нахмурился Сажин.
— Ах, Алексей Алексеевич, он же совсем не читает книг! — рассмеялась Дарья Витальевна. — Ну откуда ему знать, что есть такой писатель — О’Генри. И у него есть замечательный рассказ о капризной женщине, которая не разобралась в том, чего ей больше хочется, персиков или апельсинов. А ее муж изза этого чуть ли не весь город разгромил!
На лице у Сажина отразилось огромное удивление. Он посмотрел на нее, на Алексея и вдруг расхохотался. Дарья Витальевна, глядя на него, тоже разулыбалась.
«Порядок, — подумал Алексей. — Я только что отошел от края бездны. На море почти что штиль».
…Панов позвонил ему вечером, в этот же день.
— Лешка, пляши! Мы раздобылитаки эту видеозапись! — радостно сказал он. — Я тебе ее переслал по электронке, но зная, что дел у тебя по горло, сам разокдругой просмотрел, потом мои мужики, и мы решили тебе помочь. Отсекли всех ненужных. Сразу скажу: как я и предполагал, с верхней, открытой палубы почти ничего нет. Качающийся свет фонаря и мечущиеся тени. Да и не хотели они, чтобы их видели, эти люди. А вот с верхней закрытой палубы запись очень даже вполне. Лица узнаваемые.
— Голицына поднялась, но так и не спустилась?
— Угадал! Похоже, убили ее. За борт столкнули. Новогодняя ночь, видимость плохая, темнотища, дождь со снегом. Вот вахтенные и проморгали. Или пили. Новый год всетаки. Да, поднималась Голицына в шубе. В накинутом на плечи норковом полушубке, — поправился Панов.
— Похоже, у нее в кармане лежал загранпаспорт, — задумчиво сказал Алексей. — Она просто забыла переложить его в сумку. Отсюда и версия, что Анжелика Ивановна осталась в Таллине. Долго же мы ходили по кругу!
— Но теперьто картина прояснилась, Леша! Итак: в два тридцать две по московскому времени на открытую палубу поднялись Дарья Сажина и Даниил Голицын.
— Знаю. При них была бутылка итальянского шампанского.
— Откуда, Лешка?! Неужели они тебе признались?!
— Только в том, что пили шампанское. Продолжай. Я записываю. — Он нацелился ручкой в блокнот.
— В два пятьдесят одну под камеру попали Дмитрий Сажин и Анжелика Голицына. Первый был в белом костюме, не мерзнет, видать, парень, а мадам, как я уже сказал, в норковом полушубке. Тоже белом. В руках клатч. Так это, кажется, называется. Узкая длинная сумочка со всяким дамским барахлом. Красная. И высокие красные сапоги были в ту ночь на мадам.
— Ботфорты. Так это, кажется, называется. А Сажин, как всегда, в белом. Заметная пара.
— Еще бы! Их ни с кем не спутаешь! Буквально через пять минут Дарья Сажина с Даниилом Голицыным опять прошли под камерой. То есть пробежали. Они очень торопились. Стали спускаться на палубу, где находятся их каюты. В три ноль шесть наверх поднялся Зебриевич.
— Что ты сказал?!
— Семен Абрамович Зебриевич. Банкир. Он был сильно пьян, судя по походке.
— Он был один?
— Да. В три одиннадцать вниз спустился Сажин. Тоже один. Они буквально в минуте разминулись с Голицыным, который опять поднялся наверх. Сажин зашел в бар на верхней закрытой палубе, поэтому они и не столкнулись. Видать, замерзтаки бедняга и решил согреться, выпить виски. Или нервы.
— У него нет нервов. Скорее согреться. Значит, Дан вернулся, — задумчиво сказал Алек сей.
— Да, возможно, он искал жену. Но, видимо, не нашел, потому что через восемь минут спустился вниз, на закрытую палубу.
— А Зебриевич?
— Зебриевич спустился через три минуты после Голицына. Семен Абрамович шел очень быстро, похоже, что протрезвел.
— Или раньше притворялся пьяным… Да, Юрка! Ничего себе хронометраж! И кто из них, потвоему, убил Анжелику Голицыну?
— Уж точно не Дарья Сажина.
— Это я еще вчера понял. Но у всех троих был шанс. У Сажина, Голицына и Зебриевича. Много ли надо времени, чтобы столкнуть за борт пьяную женщину? Какието секунды.
— Думай. А видеозапись я тебе уже переслал.
Панов дал отбой. Алексей уставился в свой блокнот и задумался. Мотив был у Сажина: завещание. У Голицына тоже вроде бы был. Нет жены — не надо просить развод. Но с другой стороны, нет жены — нет акций. Алиса — это журавль в небе. Срочно надо узнать, какие у них сейчас отношения?
Зебриевич… Алексей с досадой отбросил ручку. Вот кто темная лошадка! А ведь Зебриевич спустился вниз последним! И молчит как рыба. Либо сам убил, либо он — ценный свидетель. Который видел, кто именно убил Анжелику Голицыну.
Что до остального… «Отсекли всех лишних». А вот в этом Юрка Панов не прав. Среди этих лишних тоже могут быть ценные свидетели. Которые ныне рассеялись по Галактике, словно звездная пыль, то бишь по нашей огромной стране. Кто знает, может, парень, который в ту новогоднюю ночь поднялся наверх освежиться, приехал в Питер, чтобы сесть там на паром, из города Самары? А девушка, которая в роковой момент тоже вышла покурить, родом из Сибири? Видеть они ничего не видели, только слышали, а если даже и видели… Кому охота тратить свое драгоценное время на какието свидетельские показания? Тем более никто ничего и не спрашивает.
Нет, на это рассчитывать не приходится, на свидетелей, которые вдруг объявятся добровольно. Их надо искать, а это кропотливый труд. Проще додуматься.
«Задачка с тремя неизвестными. Всегото. X, Y, Z. Неужто я ее не решу? — занервничал Алексей. — Зебриевич крепкий орешек, Сажин так просто не подарок, а Голицын… Похоже, редкая сволочь. Если он решил жениться на дочери, то за каким тогда пудрит мозги матери? Вербует ее в союзники? Ведь это же не так просто — подойти к Дарье Сажиной и сказать: мы с Алисой теперь пара. Еще неизвестно, как Дарья Витальевна на это прореагирует. А она, похоже, еще ничего не знает. Сажин, как обычно, молчит. Он надеется за год решить эту проблему. И Алиса молчит, потому что дала отцу слово. Зачем торопить события? Выдержка у Алисы Дмитриевны железная. Девушка много чего знает, но предпочитает помалкивать. И всетаки: кто же убил Анжелику Голи цыну?»
