Реми постучала по первому из деревянных сундуков, что стояли вдоль обоих бортов судна, там, где сидели гребцы. Такие сундуки были единственным настоящим складом на драккаре, если не считать маленького отделения под настилом, в корпусе. Фарго обнаружили разбитую мачту, лежащую в центральном проходе, куда ее, видимо, убрал экипаж. На судне осталось всего несколько весел — все остальные, наверное, пошли на дрова, прежде чем уцелевшая команда умерла от голода и замерзла насмерть.
— Сэм! Иди сюда. Думаю, я очистила его ото льда! — позвала женщина.
Ее муж, который в пятнадцати футах от нее осторожно работал молотком и долотом, кивнул.
— Ты работаешь быстрее, чем я, — сказал он и осторожно двинулся к супруге по скользкой палубе.
Вместе они приоткрыли крышку сундука, и Фарго осторожно ее откинул. Реми сунула руку в сундук и вытащила маленькую обсидиановую статуэтку.
— Не похожа на скандинавскую, — сказал Сэм из-за ее спины.
Миссис Фарго без слов передала ему статуэтку и вынула красиво расписанную глиняную чашу.
— Это… потрясающе! — прошептала она. — Посмотри на ее состояние. Ее как будто сделали всего несколько недель назад. Я никогда ничего подобного не видела.
Муж взял у нее и чашу и внимательно рассмотрел:
— Невероятно.
Уэс Холл, присматривавший за работами на носу, подошел к ним и тоже посмотрел на чашу, которую держал Сэм, но воздержался от комментариев.
Реми тем временем взяла тяжелую медную маску и окинула ее опытным взглядом.
— Не хочешь поделиться мнением? — прошептал Фарго, не в силах поверить собственным глазам.
— У меня нет мнения, — ответила женщина, и по ее голосу было ясно, как она потрясена. — Все эти предметы — не европейские. Все они относятся к доколумбовому периоду.
— Ты говоришь об ацтеках? — скептически спросил Холл.
Реми покачала головой:
— Я не эксперт по доколумбовому искусству, но побьюсь об заклад на бутылку прекрасного коньяка, что эти вещи привезли сюда тысячу лет назад из Центральной Америки. Я бы предположила, что их сделали ольмеки, тольтеки или майя. А возможно, еще какая-нибудь культура Центральной Америки. Мне кажется, это предшественники ацтеков.
— Но что они делают на корабле викингов в Арктике? — спросил капитан Уэс.
Сэм пожал плечами:
— Догадкам нет числа.
Миссис Фарго продолжила исследовать содержимое сундука, пересчитывая лежащие в нем статуэтки — большинство из них были покрыты непонятными символами. Ценность этих оставшихся без владельца сокровищ не поддавалась исчислению. Это были не золотые или серебряные монеты, это было кое-что куда более дорогое — доказательство того, что викинги путешествовали к берегу Америки и имели тесные контакты с тамошними племенами.
Закончив, Реми тщательно сфотографировала все предметы, чтобы впоследствии изучить снимки, и уложила оригиналы на прежние места в сундуке. Сэм вернулся к тому сундуку, над которым трудился раньше, и, счистив достаточно льда с этого простого деревянного вместилища, приоткрыл крышку.
— То же самое, — сказал он, взяв изящно выполненную глиняную вазу и передав ее супруге.
День пролетел быстро. Они открыли еще два сундука, в которых тоже хранились предметы древнего доколумбового искусства, а кроме того, кое-какие личные вещи гребцов. В глубине корабельного хранилища Фарго обнаружил тяжелый камень с резьбой по ободку — руны викингов. Такие камни довольно часто встречались в Скандинавии. Этот был меньше тех, которые использовались в качестве примитивных надгробий, но ни Сэм, ни Реми не умели читать древнескандинавские письмена, поэтому сфотографировали камень и отложили его, чтобы позже исследовать повнимательней. К обеду они обнаружили множество артефактов, благодаря которым стало очевидно, что корабль этот — находка, которая изменит историю.
Теперь, когда стал очевидным масштаб открытия, Сэм и Холл согласились временно приостановить откапывание драккара. Они провели полчаса, ведя по рации переговоры со взбудораженными членами Канадской археологической ассоциации и университетом Уотерлу, а также с Канадской исторической ассоциацией в Монреале. Все согласились, что следует немедленно снарядить экспедицию и что место раскопок нельзя оставлять без надзора, учитывая важность артефактов. К концу дискуссии Фарго заключил соглашение, которое боялся обсуждать с Реми. Но другого выхода у него просто не было.
— Что-что ты сделал? — переспросила его супруга, скрестив руки на груди.
Она сидела на кровати в их каюте с недоверчивым выражением лица.
— Я вызвался провести некоторое время в лагере на льду, — покаянно вздохнул Сэм. И не успела Реми возразить, как он быстро добавил: — Ты же видела, что в тех сундуках! Мы не можем как ни в чем не бывало продолжить путь на «Альгамбре», зная, что там. Ну же! Я тебя знаю. А ты знаешь меня. Эта находка — своего рода воплощенные мечты.
Миссис Фарго еще несколько секунд продолжала сурово хмуриться, но потом расслабилась, не в силах и дальше сердиться на мужа:
— Теперь ты и вправду у меня в долгу. Застрять на этой жестянке из-под сардин и без того достаточно плохо, а в придачу к этому я еще должна жить в лагере, разбитом на леднике? В целом мире не хватит спа, чтобы возместить мне это!
— Уэс говорит, что у него есть специальные палатки с термоизоляцией. И пропановые обогреватели. Все будет не так плохо, как ты думаешь, — сказал Сэм — и тут же пожалел, что лег на этот галс.
Как только он произнес эти слова, они показались глупыми ему самому. Конечно, все будет плохо. Было пять градусов мороза, и они пробудут на льду как минимум неделю, а то и больше.
— Но я не спорю, что я перед тобой в долгу. И сделаю все, что только ты сможешь придумать, — заверил Фарго разгневанную супругу.
— Все, что угодно?
— Абсолютно.
— Я это запомню.
На следующее утро Сэм и Реми наблюдали, как «Альгамбра» дала задний ход и с треском, который раскатистым стаккато разносился во все стороны, вырвалась изо льда. Позади них, как жалкая сиротка, стояла большая серебристая теплоизолированная палатка со светоотражающим покрытием. То был их новый дом, забитый столькими предметами удобства, сколько удалось найти среди корабельных запасов.
— По крайней мере, с холодильником у нас проблем не будет, — сказал Сэм.
— Все имеет свои светлые стороны, а? — усмехнулась его супруга.
— Когда жизнь дает тебе лимоны…
Корабль прошел еще дюжину ярдов задним ходом, а потом в три приема выполнил разворот, чтобы можно было взломать новый лед носом. Оставшаяся на льду пара наблюдала, как судно приблизилось к узкому каналу — и пропало из виду. Затихающий шум хриплых дизельных двигателей был единственным напоминанием о его уходе, если не считать следа из сгрудившихся на поверхности воды обломков льда.
