Она лежала на надувном матрасе в комнате, где ночевали мальчишки. Тут было лучше, чем на диване, и гораздо лучше, чем на излишне удобной кровати Мэтта, которая так вкусно пахла им. В этой комнате была дверь, которую она при желании могла закрыть на замок. Правда, Мэтт не давал ей повода для этого.
Но Кэлли не доверяла себе.
С того самого поцелуя все изменилось. Им удавалось не говорить об этом. Кэлли пыталась притвориться, что его и не было, но у нее никак не получалось.
В итоге она на цыпочках обходила Мэтта, а он не приближался к ней.
Это было одновременно и мило, и раздражающе.
Альдо притопал в ее комнату. Ему самому нравилось лежать на матрасе, и он был немного сконфужен, обнаружив на нем Кэлли.
Она усмехнулась, протянула руку, которую пес осторожно обнюхал:
– Извини, дружище. Пока тут сплю я.
Кэлли встала, вывела собаку и закрыла дверь. Пес был удивлен.
Мэтт вернется через полчаса. Сейчас самое время пойти в магазин и купить что-нибудь. Но когда она вышла из дома, он уже подъехал.
О нет!
Кэлли разнервничалась, в животе запорхали бабочки, когда она увидела, как он вылезает из машины. Она осознала, что сжимает свою сумочку, словно некое защитное устройство, и заставила себя ослабить хватку.
– Привет, – сказал он.
Кэлли осознала, что не может глаз отвести от него.
Она сглотнула и попыталась улыбнуться.
– Привет. Я хотела… м-м-м… – Кэлли неопределенно махнула в сторону своего минивэна, и Мэтт удивленно поднял брови:
– Убегаете?
Кэлли сделала шаг назад и нервно рассмеялась. Она не ожидала от него такой прямоты.
– Я? Конечно нет. От чего?
Он в упор посмотрел на нее:
– От меня.
Сердце ее затрепетало.
– Это несколько неудобная ситуация, – призналась она, поскольку, учитывая его прямоту, уходить от разговора не было смысла.
– Да, – согласился Мэтт. – Кэлли, извините. Я поцеловал вас. Я понимаю, что вы не готовы. Это больше не повторится.
Она должна была бы испытать облегчение, однако в глубине души была расстроена. Конечно, он прав. Это не повторится. Не может повториться. И Мэтт испытывает такую же неловкость, как и она. Короче, ей следует приписать все свои расстроенные чувства стрессу и больше не думать об этом.
– Все в порядке, – ответила Кэлли.
Она вспомнила о ключах от машины, зажатых в руке, и села в минивэн. По крайней мере, она может поехать и купить настоящие продукты, потому что еда навынос поднадоела и была дороговата.
Припарковавшись около магазина, Кэлли позвонила свекрови.
– Привет, – сказал Илай.
Кэлли улыбнулась, хотя сердце ее сжалось – она уже скучала по своим малышам.
– Привет, милый! Как ты?
Илай ответил не сразу. Посопел. Морин что-то подсказала ему.
– Хорошо. А Альдо с тобой?
Ох уж эти детские приоритеты!
– Нет, он дома. – Кэлли поморщилась. – Я имею в виду дома у Мэтта. Я из машины звоню.
Послышалась какая-то возня, затем смеющаяся Морин объяснила:
– Он пошел сообщить Лиаму, что собаки нет. Весь в отца. Тот тоже всегда мечтал о собаке.
В голосе ее смешались печаль и ирония.
– Я знаю, – вздохнула Кэлли.
Все эти проблемы с собакой, детьми и мужчиной застали ее врасплох.
– Как идет ремонт? Билл сказал, он займет неделю или чуть больше, правильно?
Ни в коем случае нельзя признаться свекрови, что у нее сдали нервы из-за привлекательного соседа.
– О, все нормально.
Тем не менее что-то, видимо, выдало ее, потому что Морин неожиданно забеспокоилась:
– Мэтт тебя плохо принимает?
От удивления Кэлли широко раскрыла глаза:
– Нет, все хорошо. Очень мило с его стороны приютить меня. Я его редко вижу. Мы оба очень заняты.
Зачем она добавила последнюю фразу? Не выглядит ли это так, словно она пытается заверить Морин, что между ними ничего нет?
– Мэтт замечательный человек. Он так долго не приезжал в наши края. Я рада, что он вернулся и живет рядом с тобой. Должна признаться, мне от этой мысли спокойнее на душе.
Кэлли уставилась на приборную доску. Это замечание походило на минное поле. Может быть, оно было ничего не значащим, а может быть, означало слишком много. Или она придает ему излишнее значение, чувствуя себя виноватой? Скорее всего, именно так.
Разговор, к ее облегчению, перешел на менее щекотливые темы. Прежде чем отключить телефон, Кэлли еще раз поговорила с мальчишками и пообещала позвонить им перед сном.
Она засунула телефон в сумочку и, нахмурившись, с минуту посидела, глядя на руль. Морин говорила таким тоном, будто предлагала ей начать отношения с Мэттом. Не может этого быть! Решив, что она неправильно поняла свекровь и все еще находится под воздействием того поцелуя, Кэлли вышла из машины. Мэтт – не ее тип. Еще один рисковый мужчина исключается. Ей с лихвой хватило риска.
Однако Кэлли понимала, что немного лукавит. В свое время она сама была достаточно отчаянной. Но после смерти Джейсона эта ее часть умерла. Точнее, она отказалась от нее. Нельзя так жить, если отвечаешь за детей.
Мэтт проводил Кэлли взглядом, потом пошел в дом. Она правильно делает, что не доверяет ему, но все равно обидно, что она сбежала.
Он пошел прогуляться с Альдо, а когда вернулся, минивэн уже стоял у дома. Мэтт уловил запах жареного мяса и услышал, что в кухне работает телевизор. У него заурчало в животе. Альдо трусцой пробежал по коридору и прилег у закрытой двери в комнату с матрасом. Сбросив кроссовки, Мэтт рассмеялся:
– Она тебя перехитрила, дружище.
Альдо посмотрел на него, потом на дверь, ожидая, что Мэтт откроет ее. Мэтт покачал головой, и Альдо закрыл глаза, обиженный на весь род людской.
Все еще улыбаясь, Мэтт вошел в кухню. Его осенило, что впервые после того, как он здесь поселился, в доме пахнет настоящей едой. Это ужасно. Следует научиться готовить. Что-нибудь, что пахнет так же аппетитно.
– Вкусно пахнет, – сказал он.
Кэлли быстро обернулась и прижала руку к сердцу:
– Ой! Я не слышала, как вы вошли.
Она потянулась за пультом, но Мэтт взял ее за руку.
При этом прикосновении она замерла.
– Пусть работает, – сказал он и отпустил ее руку. – Женщина отдернула ее, словно обожглась, и он постарался не принимать это на свой счет. – Что вы готовите?
Явно успокоенная, она вернулась к плите:
