До конца не ясна ситуация в бригаде Декера. В полку дивизии Хёйернляйна на 24.00 10 июля находился 71 танк, в том числе 3 Т-2,8Т-3.36Т-4,10 «тигров», 1 командирский танк и 13 огнеметных. Данные о состоянии «пантер» разнятся. Так, в журнале боевых действий за 10 июля после занятия выс. 258.5 отмечается:
«19.45. … Положение с танками в дивизии „Великая Германия“, принимая во внимание тяжелые бои, сильно ухудшилось. В полной боеготовности находятся лишь 6 „пантер“, 3 „тигра“ и еще около 11 танков типа III и IV»
[171]
.
В то же время в приложении к отчетной карте группы армий «Юг» за 9, 10 и 11 июля 1943 г. число боеспособных танков в обоих батальонах 39-го тп неизменно — 16 машин
[172]
. Учитывая высокие боевые качества Т-5, ремонтники могли сосредоточить усилия в основном на этих танках и в течение вечера и ночи на 11 июля восстановить 10 «пантер». Поэтому к утру 11 июля 16 машин вполне могли быть боеспособны. Вызывает недоверие лишь то, что, несмотря на тяжелые бои, в строю находится одно и то же количество танков. При отсутствии точной информации будем ориентироваться на число — не более 16 танков.
Если не вдаваться в детали, то утром в 48-м тк находилось не более 249 бронеединиц, в том числе 197 танков и 52 штурмовых орудия. Из этого числа 87 танков и 26 штурмовых орудий имела дивизия «Великая Германия», 32 танка и 2 штурмовых орудия — 3-я тд. Следовательно, в дивизии, готовившейся нанести удар по левому флангу группы А. Л. Гетмана, оказалось сосредоточено 60,4 % танков и 53,8 % штурмовых орудий от находившихся в строю в корпусе. Напомню, что часть танков и штурмовых орудий «Великой Германии» поддерживала гренадерский полк на участке Калиновка — Круглик и какое-то число находилось в составе разведбатальона у выс. 247.0. Имел в своем составе бронетехнику и разведотряд 3-й тд, также действовавший перед фронтом 10-го тк и 67-й гв. сд. Сколько находилось бронетехники в перечисленных частях и подразделениях, неизвестно. Но, учитывая значение, которое придавал Кнобельсдорф скорейшему окружению на Пене, наверняка немного. Хотя в той ситуации каждый танк у противника был на счету.
Н. Ф. Ватутин возлагал большие надежды на контрудар 12 июля, поэтому все события за двое суток до его проведения оценивал, главным образом, с точки зрения их влияния на его подготовку. Он стремился нанести максимально мощный удар, поэтому старался не распылять ударные группировки и под Прохоровкой, и на обоянском направлении. Параллельно с выработкой плана контрудара и сосредоточением войск, для командующего фронтом было важно решить две проблемы. Во-первых, удержать немцев по всему фронту на прежних рубежах. Во-вторых, выполнить это необходимо соединениями, уже введенными в бой, чтобы не тратить свежие части. И для этого он делал все от него зависящее, даже порою «пережимал», как это случилось со 2-м гв. Ттк.
Из событий 10 июля руководство Воронежского фронта сделало два главных вывода.
1. Противник понес существенные потери и уже не в состоянии вести столь масштабное наступление, как прежде, сразу на всех трёх обозначившихся направлениях и при этом надёжно прикрывать растянутые фланги. Это подтверждало правильность решения на проведение контрудара.
2. Истощение войск заставило командование ГА «Юг» заняться ликвидацией фланговых угроз, поэтому и на обоянском, и на прохоровском направлениях немцы будут прилагать все силы, чтобы окружить и уничтожить 48-й ск 69-й А и группу А. Л. Гетмана, нависавшие на флангах4-й ТА. Причем в районе Пены противник уже вышел на «стартовые позиции» для рывка (вечером 10 июля его войска прорвались в излучину), а под Прохоровкой ему ещё предстоят бои.
О том, что немецкие дивизии дерутся из последних сил и уже не способны одновременно решать задачи и по прорыву обороны, и по прикрытию флангов, свидетельствовали события на всем фронте. Так, на правом фланге 69-й А10 июля эсэсовцы увязли, пройдя лишь 3,5 км. В полосе 1-й ТА заметный успех наметился лишь на участке Калиновка — Верхопенье, но он был связан с тем, что здесь оборонялись обескровленные бригады и полки группы А. Л. Гетмана. На участках других армий в течение дня было относительно спокойно. Еще один важный показатель — противник развернул свои ударные соединения в полосе армии М. Е. Катукова от Обоянского шоссе на запад и юго-запад, а у В. Д. Крючёнкина — на Прохоровку и приступил к ликвидации угрозы на флангах. Этого момента командующий фронтом ждал с нетерпением. Появилась надежда, что операция прошла кризисную точку и приказ Верховного: удержать танки Манштейна в системе армейских рубежей, будет выполнен. А подход значительных резервов позволял не только не допустить окружения соединений 69-й А, но и, возможно, разгромить поредевшую вклинившуюся группировку ГА «Юг».
Поэтому для руководства фронта было крайне важно удержать оборону на Пене группой А. Л. Гетмана. Шла тяжелейшая оборонительная операция. До этого момента войска правого крыла 1-й ТА и 6-й гв. А, удачно используя сложный рельеф местности, оттягивали на себя значительные силы противника, изматывали их и не давали возможности командованию 4-й ТА перебросить часть сил к Прохоровке.
Жёстокие правила войны были придуманы не Н. Ф. Ватутиным или Н. С. Хрущёвым, они лишь следовали им. 6-й тк к этому моменту полностью выполнил свою задачу — удержал свой рубеж. Его бригады, за редким исключением, понесли очень большие потери, а люди сражались на пределе физических сил. Поэтому использовать его для контрудара было невозможно. Но в излучине оставалось в общей сложности около 9000 человек — это штатная численность стрелковой дивизии. Эти силы ещё могли сковать боем какое-то количество войск противника.
По расчётам штаба фронта им необходимо было продержаться хотя бы сутки, и усиливать войска А. Л. Гетмана фронт пока не собирался. Вечером 10 июля М. Е. Катуков получил приказ Н. Ф. Ватутина: удержать излучину как можно дольше. Думали ли советские генералы, отдавая распоряжения, о том, что войскам сражаться было нечем? Не было необходимых вооружения и техники, отсутствовали боеприпасы, но, похоже, этот вопрос никого не заботил, кроме самих бойцов.
Справедливости ради замечу, что держаться — это не значило бросить корпус в окружении на произвол судьбы, командование армией имело приказ в критический момент отвести его в западном направлении в район 1 — я Александровка, Новенькое, за позиции 184-й и 219-й сд 40-й А. И он был отдан командармом. К сожалению, выполнен этот приказ был командиром 6-го тк по-варварски, иного слова подобрать трудно.
Какими силами располагали войска фронта в Пенской дуге? Примерные данные, которые удалось собрать из разрозненных боевых донесений, сведены в таблице № 3. Но их нельзя назвать полными, это данные, которыми располагали штабы на утро и середину дня 10 июля. После этого войска несли существенные потери, особенно в танках. Так, согласно более точным данным журнала боевых действий 6-го тк, на утро 11 июля корпус имел всего 35 машин, в том числе 17 Т-34, 13 Т-70 и 5 Т-60
[173]
. В этой ситуации бригады и полки превратились в роты, а то и взводы. Так, в 60-м тп осталось девять машин: 7Т-34и 2Т-70, а 200-я тбр вообще была разбита, у неё в строю числилось лишь 3 танка. Не намного больше танков имела и 22-я тбр, по некоторым данным, у нее на ходу было 12 машин, из них 6 Т-34, 2 Т-70 и 4 Т-60. При этом надо учесть, что 60-й тп и 17-й тп оборонялись в районе лога Кубасовский и Круглика, поэтому вся их бронетехника была выведена из обороны на Пене.
