– Слава!.. Украине!.. Слава гетману!
Столько людей собралось на вече, что их торжественный крик не на шутку оглушал. Всё закопошилось, задвигалось, козаки, напоминая пчелиный рой, принялись грузиться в длинные лодки, прозванные чайками.
Названный отец всех украинских Козаков нёс сотню «чаек» по своим водам, словно на ладонях. Спокойно и бережно. С восходом солнца по берегам Днепра взглядам открылись удивительные пейзажи. Мыкола докучал вопросами Жуку, по теме и нет, тот достойно держался. Иванко в свою очередь был заворожён тем, как девушки с чёрными толстыми косами, в расшитых сорочках идут к реке за водой, звонко напевая невероятно мелодичные песни.
– Кто это? – спросил хлопец у дремавшего в «чайке» сверстника, молодого козака Пилипко.
Пилипко протёр глаза и уставился в сторону берега, схватившись за пистоль.
– Где?! Басурманы?!
– Да нет же, вон те красавицы! Мы что, проплываем мимо Долины Фей какой-нибудь…
– Смеешься, обычные витовские девчата, у нас все такие, а имеются ещё и покрасивше. Смотри, аккуратней, причаруют тебя, Иванко, и жизнь пропала, оно ж как горячий уголь за пазуху – и выбросить не можно и держать невыносимо.
– Пилипко, там сердце уже крепко занято, разве не видно?
Это Жук вмешался, они с Мыколой разместились в носу ладьи.
– А чем живёт край, чем кормится? – продолжал сыпать вопросами Мыкола.
– Хлеборобы мы, Микола, вольные хлеборобы. Да и грех не заниматься земледелием, имея такие урожайные чернозёмы. Что не брось в почву, всё прорастает. Селяне ещё, конечно, домашний скот держат. Здесь настолько богатые места, что природа сама даёт всё, что нужно для жизни. Весной ребятишки столько яиц птичьих приносят, что складывать некуда. А рыбы сколько! Опять же охота, грибы, ягоды, мёд – рекой… – Он снова обратился к Иванко: – И как в таком краю не нарождаться красавицам да богатырям?
Хлопец согласно кивнул, улыбнулся и снова посмотрел на раскинувшиеся перед ним великолепные картины природы. Прошептал почти совсем неслышно:
– Потому и не обретёте вы, родные мои, никогда ни покоя, ни свободы, из-за земли вашей, а жаль…
Пилипко услышал, хотел спросить, почему Иванко так думает, но его отвлёк сотник, велев проверить боевой припас.
Неприятности пришли вместе с большой водой. На бескрайнем черноморском горизонте обозначилась галера турков. Большая «чайка» из куреня главного обозного пошла ей навстречу. Преимущество украинских корабликов перед турецкими заключалось в скорости и маневренности, но, увы, по размеру, численности экипажа и огневой мощи они здорово уступали. Десять галер, при удачном раскладе, могли в щепки разбомбить весь козацкий флот. Но плывущие навстречу смертельной опасности запорожцы сейчас об этом не думали. Будучи «хлопцами обозного Василя», они имели на «чайке» неслабую пушку, два-три попадания из которой отправляли на дно любое судно, но самое главное, ведали способ, как это сделать, самому не став мишенью.
Первым делом – обманный финт, и «чайка» приближается на расстояние выстрела, имея солнце за кормой. Второе: сели на нос, и громадная неповоротливая посудина уже никак не развернётся боком к козакам, чтобы взять их на прицел двадцати пушек. И последнее: три быстрых выстрела в одну точку судна… Борт разворочен. Галера идёт на дно под радостные крики козацкого войска.
– Вроде бы как всё просто, – сказал Жук, показывая Мыколе на тонущую галеру. – Но это ж сколько надобно умения и навыка. Молодцы, хлопцы!
Ликовать довелось недолго. Надвигающаяся угроза была куда большей.
Семён вопил во всё горло, надрываясь до хрипоты, но о чём кричал, было не разобрать. Он как смотровой, а сейчас ведущий, плыл на передней «чайке», расстояние и ветер глушили и относили в сторону его слова. Хотя, скорей всего, причина здесь была в страшном волнении Острого Ока.
– Что он там кричит? – спросил Иванко.
Характерник не ответил, он вслушивался, пытался понять.
– О… о-о-о… о-о…
– Флот, он хочет сказать, что в нашу сторону плывёт целый турецкий флот, девять суден. Матерь Божья!
После этих слов Жук прыгнул в воду. Иванко заметил, что в воду скользнули еще пять человек с соседних «чаек». Плыли они в одном направлении. К «чайке» гетмана.
– Да знаю я, знаю, Андрейко, – говорил Сагайдачный, вытаскивая на борт характерника, пятеро остальных остались ждать в воде. – Сможете отвести вражину?
– Смогу… – Жук задыхался и кашлял. – Сможем… Не разворачивай войско.
– Говори. – Гетман терпеливо присел и скрестил руки на груди.
– Берёте к берегу, а потом вдоль, значит, вдоль побережья быстро-быстро, что есть мочи. Мы подымаем ветер и делаем подобие шторма. «Чайки», получается, стихия особо не затронет, а вот туркам придётся спустить паруса. Так и оторвёмся, уйдём, заверяю. Я для спокойствия на пути после нас морока напущу. Только делать это нужно прямо сейчас!
На горизонте уже были видны крошечные чёрные точки. Сагайдачный кивнул головой.
И НАЧАЛОСЬ.
…Не успел Иванко прикоснуться к плечу спящего характерника, как тот открыл глаза.
– Ты просил разбудить тебя за час до прибытия.
– Да, да, да. – Тот зевнул. – Эти хмари столько сил отбирают.
– Ну, вы даёте! – восхищался Иванко. – Много чего повидать довелось, но такого…
– Я тебя обязательно научу, и не только этому. У тебя получится. Чую.
Характерник встряхнулся, достал пучок какой-то сушёной травы из-за пазухи, перетёр её в ладонях и отправил в рот.
– Ну что, бойцы, все готовы? Вперёд!
Боя словно не было. Сколько раз он уже бросался в схватку, и каждый раз новые ощущения. Всё прошло невероятно быстро, молниеносно, он видел, как палили пушки и стреляли ружья, но не слышал их. Зато он слышал, как хрустят под его ударами кости, как расходится плоть от удара лезвия его сабли, как ровно и глубоко дышит Иванко, прикрывая спину. И откуда этот хлопец взялся? Обойдя полмира, характерник искренне уверился в том, что на данном отрезке времени на землях Европы и Азии лучше запорожцев воинов нет, но, побывав с Иванко и Мыколой в бою, Жук засомневался. Откуда эти хлопцы взялись?!
Да, гетман действительно очень хорошо всё просчитал и, главное, воплотил на практике. Единственное, чего не ожидали козаки, – столь большой взрывной мощи от бомбы Владислава. В пыль разнесло лицевые врата и повалило часть стены. Серьёзно поранило пятерых Козаков, а взрывник, не успев достаточно далеко отбежать, погиб. Правда, враги, увидав такое огненное чудо-юдо, побросали оружие и сдались.
В бою полёг Васыль, генеральный обозный. И, самое неприятное, – ослеп от ранения в голову дозорный Семён Острое Око…
Андрей Жук сидел на камне и заговаривал сильное кровотечение у Мыколы. Молодой Иванко держал голову товарища. Кровь постепенно останавливалась. Мыкола с интересом глядел на иссякающий ручеёк.
