Затрещал костёр. Англы достали тушёнку, луковицы, хлеб и, о боже, шоколад! Маленькую, грамм на пятьдесят, плитку молочного шоколада. Андре присвистнул и даже слегка ругнулся от восторга, Франс облизнулся и без слов побежал к ручью за водой, попутно собирая чайные травы.
– Вот и славно, – сказал Андре, проводив взглядом сверкающие пятки друга, – не будет отвлекать. Я хочу поговорить с вами, мсье Николс и мсье Джек…
– Просто Ник и Джек, – предложил старший.
Андре изо всех сил старался выглядеть взрослым и серьёзным, компетентным и важным человеком, с которым можно решать военные вопросы. Ведь сейчас именно от него зависела судьба самого крупного в Альпах партизанского поселения.
– Ник и Джек… Вы утверждаете, что ваш штаб сотрудничает с нашим старостатом… И вот внезапно появилась реальная угроза для Посёлка, о которой вы узнали первыми, и пришли предупредить. Почему не по радио?..
Он говорил и, слыша сам себя, кривился. Неправильно подбирал слова, коряво склеивал фразы. В общем, первый круассан всё-таки кривой.
– Алеманы раскусили наш последний шифр, к тому же информация, которую мы хотим передать старосте Жаку, настолько конфиденциальна, что доверять радиограмме, почтовым голубям и прочим видам связи мы не можем, да попросту не имеем права – слишком велико её значение!
Ага, он знает имя первого старосты, уже хорошо, хотя кто его не знает – Жак давным-давно превратился в легенду…
Джек то хмурился, то ухмылялся нарочитой важности юного партизана. А вот старый вояка Николс, давно лишившийся нетерпимости, свойственной молодости, принял правила парня и решил вести переговоры в тоне, который задал юный франкон. Вероятно, мужчина был настолько уверен в своём превосходстве, что не считал нужным его демонстрировать.
Банка с говяжьей тушёнкой, которую молодой англ положил в пламя костра, набухла. Он палкой вытащил её из огня и ножом сделал пару отверстий, чтобы вышел пар и мясо быстрее остыло. Андре про себя отметил, как хорош новенький нож Королевской армии; что ни говори, а оружие англы делают добротное. Вместе с паром вытекло немного горячего жира (о, непростительное расточительство!), а воздух наполнился мясным запахом. Этот сладостный аромат через ноздри ворвался в мозг и парализовал мысли. Рот Андре моментально наполнился слюной, и теперь, чтобы нормально говорить, приходилось часто сглатывать. Парень начал нервничать. Благо, проницательный Джек, не став дожидаться, пока тушёнка остынет (зачем её вообще было греть!), легко и быстро вскрыл жестянку, покрыл ломоть хлеба толстым слоем мяса и протянул Андре.
– Спасибо! – Ничего не евший со вчерашнего обеда парень в два укуса проглотил половину сэндвича, больно обжёгся, но виду не подал. – Сразу говорю начистоту: дальше я вас не поведу.
– В смысле?! – возмутился Джек, дуя на свой бутерброд.
Ник пока молча слушал.
– В прямом смысле. Лично я вам верю. Но партизану нельзя никому доверять, даже себе. Вдруг вы шпионы фашей, профессионалы разведки высшего класса, и хотите выйти на наш Посёлок с помощью такой вот хитрой басни. Значит, дальше мы делаем вот как… – Он сделал небольшую паузу, ещё раз мысленно всё взвесив. – Отправляем Франса с запиской к старосте, и пусть он сам всё решает, присылать советников или боевиков.
– А покамест он думает, ты будешь нас здесь сторожить? – усмехнулся Джек. – Не боишься? Вдруг мы действительно эти самые шпионы?
Он боялся. О, как Андре боялся! Но другого варианта не было. Ему оставалось держать хорошую мину при любой игре.
– Да это вы должны бояться, если я вас здесь брошу. Сами вы не выберетесь из этой глуши.
Неизвестно, что бы на это ответил Джек, если бы старший не встрепенулся, словно просыпаясь после глубокого сна, и не вмешался.
– Так, всё понятно, Андре, – он поднялся, разминая ноги, – мы принимаем твои условия и готовы здесь с тобой ждать посыльных. В принципе можем и без тебя, нам в лесу одним не страшно, даже в таком глухом. Но, я так полагаю, ты опасаешься, что мы тихонько пойдём за вами следом, поэтому решил остаться. Отлично, и тебе спокойно, и нам какая-никакая гарантия того, что вы не забудете о бедных англских союзниках. Конечно, я бы мог надавить, сказав, что это мы ВАМ оказываем услугу, и что это ВАМ важно в первую очередь. Но, чёрт возьми, я прекрасно тебя понимаю, как солдат солдата. Кто знает, возможно, на твоём месте я поступил бы точно так же… Джексон, – англичанин резко переключился на другое, – а ну-ка сваргань и мне сэндвич. И куда, чёрт возьми, запропастился шоколад Франса?
Почти не жуя, за секунду проглотил свой кусочек шоколада Франс и тут же начал плотоядно поглядывать на порции остальных. Старший англичанин расхохотался и отдал свою долю. Парень и не думал демонстрировать условную вежливость и, не отказываясь, отправил в рот шоколад Николса.
– Франс, – сделал замечание его старший товарищ. – Нельзя быть таким обжорой.
– Можно-можно-можно-можно! Ты, кстати, своим кусочком не хочешь поделиться? Тебе, между прочим, больше всех досталось.
– Чего?! – возмутился Андре. – А ну быстро собирайся, ты уже четверть часа как должен выйти. И гляди не потеряй записку!
Невооружённым глазом было заметно, что «малышу» Франсу не по душе затея друга – ему понравились новые знакомые. Он вообще не мог уразуметь, зачем в одиночестве топать в Посёлок. Наверняка хитрый Андре планирует единолично съесть всё вкусное, что таится в рюкзаках англов. Но приказы старших не обсуждаются, этому в Посёлке учат с колыбели. Николс вмешался и попросил на секунду записку, чтобы вписать номер Лондонского штаба, имя начштаба, свои с напарником имена и ещё какие-то служебные коды.
– Ну, всё понял? Пройдёшь пост, сразу беги к младшему советнику.
– Да, понял, понял… – бубнил Франс. – Грибы!
– Какие грибы? А… грибы. Мы захватим твои грибы, потом. Давай беги.
И он неторопливо побежал; всё же быстрее, чем ходьба. Франс – сильный, выносливый и, как говорил его дядя, невыработанный жеребец.
С ума сойти, они пересчитали каждый патрон, проверили другие боеприпасы, почистили оружие – одно слово, педантичные англы. Андре для себя отметил, что даже отлить они ходили вместе. Чем-то эти люди были друг на друга похожи, между ними чувствовалась неразрывная связь.
Незаметно стемнело, и после бурного дня на свежем воздухе спать хотелось невероятно. Но Андре однозначно решил сегодня ночью бодрствовать.
– Твоя очередь, Ник, почему не ложишься? – поинтересовался Джек.
– Не хочется… С возрастом потребность во сне уменьшается.
– Ха, старик! Так может, я… это… того…
– Да спи уж, великий воин.
Джек быстренько соорудил себе постель из сухих листьев и уснул, едва коснувшись головой подстилки. Андре позавидовал англу и ещё подумал, что если он сам так и дальше будет сидеть в темноте, упёршись в дерево спиной, то сон сломит его под баюканье ночного леса. Франкон встал, встряхнулся, сходил к ручью, умылся… Через полчаса желание уснуть вернулось с новой силой. Заговорить с англом, который был старше лет на тридцать, Андре не решался, считая это неудобным. К тому же Ник о чём-то крепко размышлял, сидя со скрещенными ногами. Интересно, о чём? Но вот мужчина достал сигарету, откинулся назад и закурил.
