— А я тебя знаю. Вчера ты покупал у меня морковь, — прошамкал господин Хаас. — Не принёс ли с собой немного?
— Не для того я пришёл, чтобы угощать вас морковью. Я собираюсь отвезти вас назад. К господину Эдгару, — заявил Штернхайм.
— А мы не ко-ко-ко-хотим возвращаться, — прокудахтала одна из кур.
— Нет-нет, назад не хотим — поддержали её остальные.
— Да знаете ли вы, что произойдёт, если вас найдут? — спросил Штернхайм.
— Нет, не знаем, — ответили куры и опять принялись строить гнездо. — Нам это гнездо — ко-ко-радость, а в сарае жить — ко-ко-ко-гад ость!
На это Штернхайм заметил:
— Вы украли яйца. За это вас посадят за решётку.
Тут подал голос господин Хаас:
— А я всю жизнь просидел за решёткой. В крольчатнике.
— Да и я тоже. Только в курятнике гадость, а не жизнь, — прокудахтала какая-то курица.
— И я, и я, — зашумели все.
Самая молодая курочка, миниатюрное, изящное создание, на которой платье покойной матери господина Эдгара болталось, как на вешалке, сказала чуть не плача:
— Меня за-ко-ко-пали за решётку, едва я вылупилась.
Всё это время господин Белло молча стоял рядом. Когда он понял, что уговоры Штернхайма напрасны, он решил прийти ему на помощь.
— А то, что господин Эдгар горько о вас плачет, это вам безразлично?
— А он плачет? — спросила одна из кур.
— Господин Эдгар плачет о нас? — уточнила другая. — Настоящими слезами?
— Бедный Эдгар, — сочувственно выкрикнула изящная курочка.
— Очень сильно горюет? — изумился господин Хаас и перестал грызть морковку.
Штернхайм сообразил, что господин Белло взял правильный тон, и подхватил:
— Со слезами на глазах он ходил по пустому курятнику и ласково звал каждую из вас по имени…
— И меня тоже? — спросила молоденькая курочка.
— Да, и тебя тоже, — подтвердил Штернхайм.
— О, Эдгар! — воскликнула курочка.
Штернхайм заметил, что она растрогалась до слёз, и продолжил:
— Ни одну из вас он не забыл. От горя он потерял сон и аппетит — не спит и не ест.
— Ничего не ест! — задыхаясь от слёз, повторила одна из кур. — А нас он ко-ко-кормил дважды в день. Бедный, бедный Эдгар!
И господин Хаас тоже растрогался и грустно прошамкал:
— Вот он какой! Наш Эдгар!
Штернхайм кивнул и стал развивать свой успех:
— Да, ваш господин Эдгар! Сидит за кухонным столом один-одинёшенек рядом с мешком куриного корма и понимает, что этот корм больше ему не понадобится. Куриный корм, который он никогда не сможет насыпать своим любимым курочкам!
— Я ко-ко-ко-хочу вернуться! — воскликнула одна курица.
— Я тоже! Я тоже! — загалдели все, перебивая друг друга. — Домой, домой, к Эдгару!
Рыдая, они принялись обниматься, потом обступили Штернхайма и господина Белло.
— Отвези нас домой! Пожалуйста! Отвези нас домой! — умоляли они.
Господин Хаас присоединился к ним.
— Я тоже возвращаюсь к господину Эдгару, — сказал он. — Отвези нас домой!
Двоим есть чему удивляться
В этот день и фрау Лихтблау, и господину Эдгару было чему удивляться.
Фрау Лихтблау, вопреки своему обычаю, в обеденный перерыв пошла домой. Она, собственно, намеревалась купить в аптеке Штернхайма что-нибудь приятное: витаминные таблетки, крем для лица или упаковку натуральных фруктовых жвачек, изготовленных самим аптекарем. Покупки, конечно, были лишь поводом. Ей хотелось дать Штернхайму возможность извиниться за неожиданный вчерашний отъезд, а может быть, и объяснить причину внезапного исчезновения. Но объявление на стеклянной двери извещало, что аптека временно закрыта.
Фрау Лихтблау расстроилась. Она поднялась к себе на третий этаж и вскоре услышала внизу громкие женские голоса. Любопытство заставило её выглянуть в окно.
Она увидела Штернхайма, окружённого галдящими женщинами. Одна из них в чересчур широком и длинном платье обнимала аптекаря, заливаясь слезами, а он успокаивал её, гладя по волосам, а потом повёл к своему микроавтобусу «фольксваген», в котором сидел неестественно бледный мужчина, с любопытством выглядывая из окна. Остальные женщины друг за другом влезли в машину. Штернхайм уселся за руль.
Фрау Лихтблау покачала головой.
— Ну надо же! — Ничего подобного она не ожидала от Штернхайма.
Машина тронулась. Штернхайм помахал кому-то рукой, «фольксваген» свернул за ближайший угол и исчез.
Фрау Лихтблау высунулась из окна.
Странный итальянский родственник Штернхайма стоял, прислонившись к стене дома. И махал вслед машине.
— Так вот что вчера вечером послужило причиной внезапного отъезда, — с горечью пробормотала фрау Лихтблау и захлопнула окно. — Женщины!
Полчаса спустя микроавтобус въехал во двор господина Эдгара и остановился, на этот раз точнёхонько в одном из прямоугольников, начерченных на асфальте.
Штернхайм вылез из «фольксвагена» и открыл боковую дверцу.
Как раз когда господин Эдгар вышел из дома, из машины выскочили шесть женщин и бледный мужчина. Женщины бросились к господину Эдгару и стали его обнимать.
— Эдгар! Бедный наш Эдгар! Ты горевал, заливался слезами? — причитали они. — Но теперь мы снова с тобой.
Штернхайм гордо сказал:
— Ну, что? Я вернул тебе всех. Как обещал.
Эдгар отодвинул двух женщин в сторону и спросил:
— Кого ты мне привёз?
— Как — кого? Твоих животных! — ответил Штернхайм.
— Да-да-да, мы — твои животные, — радостно загомонили женщины. — Мы, ко-ко-вернулись к тебе, к нашему Эдгару!
Господин Эдгар вышел из себя:
— Ты что, с ума сошёл? Я отказываюсь участвовать в твоих дурацких шутках!
— Да что ты, господин Эдгар! Погляди на них внимательно! Это в самом деле твои животные, правда, бывшие, — поправился Штернхайм.
— Я понёс убытки, а ты ещё и смеёшься надо мной, — мрачно пробасил господин Эдгар.
Штернхайм повернулся и зашагал к своей машине.
— Я приложил столько усилий, долго искал твоих животных, наконец, нашёл и привёз их тебе, а ты как себя ведёшь? Орёшь на меня так, что всё вокруг дрожит! — Штернхайм не на шутку рассердился. — Мог бы, в самом деле; выказать немного больше благодарности!
