— Добрый день, — поздоровался незнакомец. — Мы, кажется, встречались. Давным-давно. Вы заходили в ресторан, где я работал официантом. С вами еще был такой забавный рыжий мальчик. Порядочный нахал, осмелюсь заметить. Такого запомнишь на всю жизнь!
— Да, что-то такое припоминаю, — промямлил господин Пепперминт. — Что вас привело ко мне?
— Письмо от господина Жабмана, — сказал официант. — Вы знакомы с ним?
— Только шапочно, — смутившись, ответил господин Пепперминт.
— Но письмо адресовано именно вам, если вы, конечно, действительно Пепперминт, — проговорил официант.
— Да, да, я Пепперминт, — подтвердил господин Пепперминт. — Так что с письмом?
— Вчера я помогал в буфете нашего клуба любителей роликовых коньков, — принялся объяснять официант. — У них там было важное заседание. Когда оно уже началось, вкатился господин Жабман на роликовых коньках. Ну, это ладно. В конце концов, для того этот клуб и создан. Странно другое. Он подлетел к буфету, заказал десять порций сосисок и проглотил их за три минуты!
— Десять штук — это, конечно, многовато! — покачал головой господин Пепперминт.
— Да не десять штук, а десять порций, по две штуки каждая! — разволновался официант. — Представляете?! И вот при этих обстоятельствах он потребовал у меня листок бумаги и карандаш, быстро что-то написал и попросил меня отнести вам это послание, но ни в коем случае никому другому его не показывать!
С этими словами официант вручил господину Пепперминту сложенную вчетверо записку, попрощался и ушел.
Господин Пепперминт прошел к себе в комнату, сел в кресло и развернул записку. Текст был написан так убористо и буквы были такими мелкими, что господину Пепперминту пришлось подняться и взять лупу, чтобы разобрать написанное.
Папа Пепперминт! Помоги мне! — прочитал он. — Господин Дауме держит меня взаперти. Я стал совсем крошечным. Если он пожелает, чтобы я стал таким же маленьким, как мальчик-с-пальчик, то скоро меня совсем не станет. Мой водолазный костюм мне уже настолько велик, что пришлось от него отказаться. Теперь хожу, обвязавшись кухонным полотенцем, которое достает мне до пяток. Вот как я скукожился! Помоги!
Твой Субастик
Господин Пепперминт пришел в ужас. Он позвал госпожу Пепперминт, плотно затворил дверь и прочитал ей письмо.
— Какой кошмар! — ахнула госпожа Пепперминт. — Бедный Субастик!
— Тихо! Не кричи! — прошептал господин Пепперминт. — Мартину ни слова! Он у нас такой чувствительный, что будет думать об этом день и ночь. И кроме того, господин Дауме все-таки его учитель! А что если Мартин пойдет к нему и выложит все. Не знаю… Как бы ему не вышло это потом боком.
— А это не тот ли, о котором Мартин нам рассказывал? — спросила госпожа Пепперминт. — Ну, с которым они ездили в лагерь?
— Да, он еще себе завел шикарную машину, — добавил господин Пепперминт и замер. — Это значит, что он может распоряжаться веснушками Субастика?! Конечно! Ведь Субастик на это и намекает в своем письме. Иначе откуда у этого Дауме могла появиться такая дорогущая машина? Похоже, что он заполучил возвратные капли!
— Ты хочешь сказать, что он украл пузырек у Мартина? — спросила госпожа Пепперминт. — Тогда мы обязательно должны рассказать обо всем Мартину. Ему нужно остерегаться этого опасного господина Дауме.
— Нет, нет, Мартину ничто не угрожает, — заверил ее господин Пепперминт. — Давай не будем впутывать его в это дело. Я лучше сейчас позвоню Понеделькусам. Нам нужно разработать план, как вывести на чистую воду этого господина учителя. У Антона голова хорошо работает. Он нам поможет. Точно.
Господин Пепперминт задумчиво покачал головой.
— Я только одного не понимаю, — тихо сказал он. — Как этот Жабман мог написать письмо от имени Субастика?
Глава девятая
Взломщики
В понедельник утром господин Дауме стал директором.
Госпожа Блюмляйн рассказала всем под большим-большим секретом о том, что сначала пришло письмо, а потом последовал соответствующий звонок из Городского отдела школьного образования. Поступила информация о том, что господин Шеллинг отправлен в краткосрочный отпуск по состоянию здоровья в связи с небезызвестным инцидентом, произошедшим в четверг на уроке четвертого «А».
В четвертом «А» все были возмущены Рольфом Ольшлегером. Его отец был членом городского совета и заведовал этим самым Городским отделом школьного образования.
— Настучал, да? — говорили ему одноклассники. — Все из-за тебя! Рассказал папаше, как Шеллинг газонокосильщика изображал!
— Ну, рассказал, — спокойно отвечал на это Рольф. — Можно подумать, что вы не рассказали!
Тут он, конечно, был прав. В классе, пожалуй, не было ни одного, кто не сообщил бы родителям о том, что происходило на уроке литературы у господина Шеллинга.
Но еще более удивительным, чем отставка господина Шеллинга, было назначение на его место господина Дауме.
Сначала эта новость распространилась на уровне слухов. За минуту до начала большой перемены, однако, об этом было заявлено уже официально.
Из общешкольного громкоговорителя раздался легкий треск, потом три раза пикнуло, и все услышали голос господина Дауме:
— Объявление для всех учащихся школы имени Альберта Швейцера. В нашей команде, говоря спортивным языком, произошла замена капитана. Господин Шеллинг временно отстранен от своих обязанностей по болезни. Теперь я ваш новый директор. Хочу предупредить вас о том, что в самое ближайшее время произойдут изменения в учебном плане, которые мы, однако, должны обсудить с членами преподавательского состава. Более подробную информацию вы получите позднее. Пока же могу вам только сообщить, что в нашей школе, в порядке эксперимента, будут введены дополнительные предметы: спортивная гимнастика, работа на спортивных снарядах, а также специальная физическая подготовка. На эти дисциплины будут отведены дополнительные часы сверх обычных уроков физкультуры.
Йенс Ульман и некоторые другие мальчики, любители спорта, из четвертого «А» запрыгали от счастья, но их радостные вопли утонули в общем улюлюканье, которым четвертый «А» встретил объявленные новшества.
— Что будем делать? — спросил Мартин Роланда, когда они спускались по лестнице. — Если Дауме теперь директор, то он будет торчать в директорском кабинете, а там сидит госпожа Блюмляйн. Прощай наш ключ, раз Дауме теперь не будет переодеваться в учительской раздевалке!
— Давай сходим посмотрим! — предложил Роланд. — Может быть, он еще не переехал!
Они тут же развернулись и направились в сторону директорского кабинета. Когда они проходили мимо, дверь отворилась, и появился господин Шеллинг, который нес под мышкой коробку со своими вещами. Вид у него был очень печальный.
