— Да нет, что вы! — перебил его Жабман. — Вы меня неверно поняли! Дело в том, что господин Кулес — попугай.
— И этот попугай подтвердит, что вчера у вас на чердаке незнакомый человек в водолазном костюме разыскивал какую-то машину? — грозно спросил полицейский.
— Да, да, вот именно!
— Господин Жабман, даю вам ровно тридцать секунд, — заговорил полицейский тихим голосом, но постепенно дошел до крика, — и если по истечении этого срока вы не уберетесь отсюда, я не только предъявлю вам обвинение в повторном издевательстве над должностными лицами, но и немедленно арестую вас!
— Что ж, дело ваше, если вам не дорога истина, — обиженно пробормотал господин Жабман и вышел за дверь. — Ну погоди, — продолжал он рассуждать вслух, — я вернусь сюда с господином Кулесом в руках, и тут уж ты вытаращишь глаза!
Жабман бросился домой, быстро поднялся в свою комнату и слегка приподнял мусорную корзину — он хотел схватить попугая и притащить его в полицейский участок. Однако тщетно шарил он руками под корзиной. Уже полный недобрых предчувствий, Жабман обеими руками резко, поднял ее. Никого! Попугай исчез!
— Что тут творится? От всего этого лопнуть можно! — закричал он, побагровев от ярости, швырнул мусорную корзину на пол и в бешенстве начал топтать ее ногами. И, только растоптав ее так, что она стала плоской, как коврик, он постепенно начал успокаиваться.
Между тем господин Понеделькус и госпожа Брюкман после бесплодных поисков попугая возвратились домой.
— Пропал попугай, — грустно проговорил Понеделькус.
— Не надо унывать! Лучше уж дайте объявление в газету, — сказала госпожа Брюкман. — Наверняка кто-то уже нашел вашу птицу и откликнется на объявление.
Это предложение привело господина Понедель-куса в полный восторг.
— Блестящая идея! — воскликнул он. — Надеюсь, госпожа Брюкман, вам говорили, что вы на редкость милая, добрая, отзывчивая женщина? Да, вы именно такая!
— Кто милая, добрая и отзывчивая? Я? Почему? — спросила госпожа Брюкман и вдруг покраснела.
— Как почему? Кто помогал мне искать попугая? Только вы, и больше никто!
— Так ведь я потому помогала, что ваш попугай улетел по моей вине. Это же я открыла окно, — смущенно возразила хозяйка и потупилась.
— А все же именно вы помогали мне! — стоял на своем Понеделькус. — Мой друг Пепперминт тоже, казалось бы, мог мне помочь…
— Конечно, мог и должен был помочь, — согласилась хозяйка. — И этот Робинзон тоже! С этими словами они вошли в дом.
— В чем я мог бы помочь? — спросил Субастик, выглянув из комнаты Пепперминта.
— В поисках мог бы помочь! — ехидно ответила хозяйка.
— И ты тоже мог бы помочь мне в поисках! — с укором сказал Пепперминту господин Понедель-кус. — Я хотел бы видеть тебя рядом со мной.
— Это не самое лучшее желание! — улыбнулся господин Пепперминт. — Согласись, что мое желание гораздо лучше, — сказал он, протягивая Понеделъ-кусу клетку.
— А вот и попугай! — воскликнула хозяйка.
— А вот и господин Кулес! — отозвался Поне-делькус.
— А вы кого ждали? Французскую королеву, что ли? — сердито проворчал попугай. — Наконец-то ты явился, папаша! Мне здесь уже порядком надоело. Хочу домой. А ну, живо!
— Да, право, не знаю, хорошо ли, что он теперь умеет говорить, — пробормотал Понеделькус. Он подхватил одной рукой клетку с попугаем, другой — банку с золотой рыбкой, попрощался со всеми и зашагал к машине. Господин Пепперминт и Субастик пошли его провожать, а хозяйка — следом за ними.
— Приезжай ко мне опять! — сказал господин Пепиерминт, — Теперь ведь не обязательно приезжать в понедельник.
— Да, да, приезжайте! Я тоже жду вас к себе на чашечку кофе! — проговорила госпожа Брюкман и, вторично покраснев за этот день, торопливо направилась к дому.
Господин Пепперминт посмотрел ей вслед и сказал Субастику:
— Что вчера, что сегодня — чудеса, да и только! Но знаешь, что меня удивило больше всего?
— Нет… Хотя, впрочем, знаю: то, что попугай заговорил.
— Не угадал!
— То, что у тебя оказалась такая куча денег?
— Нет.
— Ага, знаю! То, что мы вдруг очутились на чужом чердаке!
— Нет.
— А что же тогда?
— То, что госпожа Брюкман пригласила Поне-делькуса на чашку кофе!
5
Субастик стоял на стуле и до блеска натирал скатертью машину желаний. Любуясь своим отражением в сверкающем металле, он напевал:
Бульдоги, терьеры и лайки Надели спортивные майки, Оскалили злобные морды И ставят по бегу рекорды.
От этого пения господин Пепперминт проснулся. И сразу же вскочил на ноги.
— Бульдог может поставить рекорд и без спортивной майки, — сказал он.
— Может, конечно, но так не полагается, — возразил Субастик. — Ты же сам любишь порядок! Почесав за ухом, он продолжал:
Когда, наконец, муравьеды
Наденут трусишки и кеды?
Когда симпатичные хрюшки
Получат хоккейные клюшки?
И скоро ль удастся коту?
Освоить прыжки в высоту?
— Хватит сочинять! — весело сказал господин Пепперминт. — Надо скорей завтракать.
— А я буду вслух читать тебе газету, — предложил Субастик.
— Что там может быть интересного? — отмахнулся господин Пепперминт.
— Кое-что есть! Вот, послушай. «Таинственные происшествия в городском банке. Похищенные деньги вернулись обратно. Полиция не в силах разрешить эту загадку», — отчеканил Субастик.
Господин Пепперминт взял у него газету и дочитал все сообщение до конца.
— А здесь еще одна интересная заметка. Послушай! — воскликнул он и начал читать: «Скандал в ресторане. В субботу вечером в фешенебельном ресторане в центре города один из посетителей подрался с официантом. Драке предшествовал сердитый разговор, в ходе которого посетитель обвинил официанта в том, что тот якобы намеренно подал ему подгоревшее блюдо. Между тем супруге посетителя угодила в глаз летающая сосиска. А многие посетители ресторана, как, впрочем, и сам директор, были обрызганы майонезом».
— Жаль, нас с тобой при этом не было, папочка, — сказал Субастик. — А больше про нас в газете ничего не пишут?
— Нет. Надеюсь, и завтра ничего не напишут, хоть я и намерен включить сейчас машину желаний.
— Если ты тщательно обдумаешь каждое желание, вряд ли будут происшествия, о которых стоило бы писать в газетах, — согласился Субастик.
Господин Пепперминт подошел к машине, перевел рычаг и произнес:
— Хочу автомобиль!
