Противник оставлял русским все больше трофеев.
Так, 6 ноября части 1-й сибирской стрелковой дивизии, продвинувшись до Константинова и наступая на Константинов — Лютомерск, взяли свыше 400 пленных
{170}.
9 ноября бойцы 6-й сибирской стрелковой дивизии в Брезинах захватили в плен 100 нераненых немцев
{171}.
День 9 ноября стоил германской армии потери 2,4 тыс. человек пленными
{172}.
10 ноября разведчики 17-го сибирского стрелкового полка захватили свыше 1 тыс. пленных
{173}. В этот же день бойцы 6-й сибирской стрелковой дивизии взяли до 600 пленных
{174}. Отличился 3-й батальон 21-го сибирского стрелкового Ее Величества полка.
Итак, 42 тыс. человек (около 90% своего состава) потеряла только ударная группа (3 пехотные и 2 кавалерийские дивизии), то есть чуть более 25% пехоты и менее 50% конницы от общей численности главных сил 9-й армии.
В других корпусах германской 9-й армии, которые вели напряженные бои в течение двух недель, потери также оказались очень большими. Сильно пострадали как остальные 4 корпуса главных сил, так и силы вспомогательной группировки 9-й армии (т. н. крепостные корпуса).
11-й армейский корпус за сутки кутненского боя (на 1 ноября) лишился до 1 тыс. солдат и 38 офицеров
{175}. 1-й резервный корпус с 29. 10. по 17. 11. потерял 8 тыс. человек
{176}. К 11 ноября боевой состав пехотных рот 1-го резервного корпуса составлял по 60–70 человек.
В боях 8 ноября отличились соединения русской 5-й армии. Энергичной контратакой 1-й Сибирский армейский и 19-й армейский корпуса не только вынудили немцев к беспорядочному отходу с большой потерей пулеметов, орудий и пленных — была разбита германская 38-я пехотная дивизия. В этот же день бригадой 10-й пехотной дивизии 5-го армейского корпуса бригада немцев была отброшена на линию Тыхов — Чарноцин — Кальска Воля, потеряв пленными свыше 100 нижних чинов и 3 офицеров.
15 ноября в ходе Ловичского сражения русский 6-й корпус начал наступление на местечки Собота и Белявы, потеснил части германской 1-й пехотной дивизии, перешел р. Мрогу и закрепился на новых позициях. Причем частями 67-й пехотной дивизии в Белявах были захвачены более 100 пленных
{177}.
При наступлении 15 ноября отрядам генерала от кавалерии М.М. Плешкова после упорного боя удалось овладеть: 10-я пехотная дивизия — частью дер. Новоставы, 1-я сибирская стрелковая дивизия — дд. Липка — Сержня — Бертолин. При взятии дер. Бертолин 2-й сибирский стрелковый полк захватил 2 офицеров и 120 нижних чинов
{178}.
На заключительном этапе Лодзинской битвы велись не менее напряженные бои.
Так, 20 ноября 1-я автопулеметная рота встала в засаду вдоль дорог на стыке между 5-й армией и левым флангом 19-го армейского корпуса — у Пабьяниц. В итоге на рассвете 21 ноября пятью русскими бронеавтомобилями были уничтожены два полка германской пехоты, пытавшиеся начать окружение левого фланга 19-го армейского корпуса.
В полковой истории лейб-гренадерского Эриванского полка (активного участника Лодзинской битвы) есть следующие строки: «27 ноября: Сильнейший обстрел позиции всего корпуса. Немцы ведут атаки густыми построениями, вводя в бой все новые и новые части. Все поле впереди I и II батальонов эриванцев, насколько хватает глаз, покрывается телами убитых и раненых немцев. Выписка из полковой истории 116 резервного п. п. XIII гер. ар. корп. (116-го резервного пехотного полка 13-го германского армейского корпуса. — А.О.): «…ружейный и пулеметный огонь русской пехоты чрезвычайно меток, и полк сразу же стал нести большие потери… I батальон 116-го резервного пехотного полка, насчитывавший 24 ноября 1103 штыка, имел через 12 дней, т.е. 6 декабря, только 190 штыков»
{179}.
Германский очевидец отмечал: «Почва замерзла как камень; не было возможности действовать лопатой. Поэтому пехота бросилась по открытой местности вниз к речке и затем, несмотря на страшный артиллерийский огонь, наверх к расположенной высоко деревне; ее поддерживала доблестная батарея Ланселя, которая последовала за левым флангом до южной окраины Олехова. Деревня горела во многих местах. При свете горящих домов смерть в это воскресенье поминовения усопших собирала свою богатую жатву среди храбрейших из храбрых; страшный мороз и ревущий ветер ускорили смерть многих тяжело раненных, которым дивизионный пастор Гейзе под огнем противника успевал давать последнее напутствие»
{180}.
Рейхсархив отмечает, что за 7 недель 9-я армия потеряла более 100 тысяч человек, из них 36 тыс. — «похоронено на местах боев»
{181}. Хотя временной отрезок включает в себя несколько более широкий промежуток времени, нежели собственно Лодзинская битва, но и цифра потерь не охватывает иные германские войска (прежде всего крепостные или вспомогательные корпуса), так что вышеупомянутую цифру следует признать верной. Называл ее и британский военный агент в России А. Нокс
{182}. Он отмечал, что русские взяли 15 тыс. пленных немцев, а общие германские потери достигают 120 тыс. бойцов
{183}.
Из 36 тыс. погибших немцев до 10 тыс. человек похоронено на кладбищах в районе Лодзи
{184}.
Кроме того, значительные потери понесли и австрийцы, содействовавшие операции. Потери австрийских армий Русского фронта за первую неделю ноября — от 70 до 80 тыс. человек
{185}, часть из них приходилась на наиболее ответственный период Лодзинской операции.
Потери только германских войск в Лодзинской операции — почти 36% германской группировки. Общий германо-австрийский урон в Лодзинской операции достигал 160 тыс. человек
{186} — или 42% от группировки противника. В т. ч. 20 тыс. пленных
{187},
[11]
— немногим более 5% от группировки противника, принявшей участие в операции. Уже это говорит о напряженности и ожесточении лодзинских боев.
Первое Праснышское сражение 20–26 ноября привело к захвату 1 тыс. пленных. Германцы заявили о потерях группы Цастрова с 13 по 24 ноября в 2 тыс. человек
{188}.
