А Счастливчик лежит в ратуше на мягкой подушке из красного бархата с золотыми кисточками и спит.
Время от времени он открывает один глаз, чуть улыбается и говорит вполголоса:
— Мяяяя…
И сразу снова засыпает.
— История мне, конечно, понравилась, — сказал Лев, когда Пёс закончил свой рассказ, — но этот пёс-профессор, по-моему, очень глуп!
— Потому что он принял кота за тигра? — спросил Пёс.
— Нет, такое часто случается, — ответил Лев.
— А почему же тогда? — продолжал допытываться Пёс.
— Потому что он сказал, что тигр — самый сильный и опасный зверь, — обиженно заявил Лев.
— Может быть, у него в книге была опечатка, — утешил его Пёс.
— Ну, если опечатка, — обрадовался Лев, — тогда это очень хорошая история. Но теперь расскажи про обезьян Шлевиана и Кукука, они мне нравятся больше всех.
— Тогда выбирай вот эту, — ответил Татуированный Пёс и помахал правым ухом.
Лев рассмотрел ухо и сказал:
— Но тут ведь лягушка, я вижу это даже без очков!
— Правильно, лягушка, — ответил Пёс. — История и про неё тоже.
— А Кукук и Шлевиан там точно есть? — на всякий случай уточнил Лев.
— Сейчас сам убедишься, — ответил Пёс и начал: — Как-то раз обезьяна Кукук…
— И обезьяна Шлевиан… — подхватил счастливый Лев.
— …нашли плитку шоколада.
— Где нашли? — заинтересовался Лев.
— На земле, — ответил Пёс. — А если ты ещё хоть раз перебьёшь меня, то дальше тебе пусть рассказывает кто-нибудь другой!
«Кто?!» — хотел спросить Лев, но вовремя опомнился и больше не задавал никаких вопросов.
Как обезьяны Шлевиан и Кукук сочиняли стихи
Как-то раз обезьяны Шлевиан и Кукук нашли плитку шоколада, и у них разгорелся спор о том, как её правильно поделить.
— Она моя, потому что я её поднял, — сказал Кукук и снисходительно добавил: — Но я, так и быть, дам тебе кусочек.
— Это моя плитка, потому что я первый её увидел, — ответил Шлевиан и добавил: — Конечно, и тебе достанется кусочек.
— Если бы нам принадлежало всё то, что мы первыми увидели, — возразил Кукук, — у меня уже был бы свой самолёт. Ведь когда он пролетал над нашими джунглями, я увидел его раньше тебя. Ну и где же мой самолёт?
— Его у тебя нет, — согласился Шлевиан.
— И поэтому плитка должна достаться не тому, кто её первый увидел, а мне, потому что поднял её я!
— Но если бы я не обратил твоего внимания на эту плитку, ты прошёл бы мимо и не заметил её! — возмутился Шлевиан.
Ломая голову, как же решить это дело, обезьяны некоторое время молчали.
Наконец один из них робко предложил разломить плитку посредине — тогда каждому достанется половинка.
Но другому эта идея не понравилась: шоколадка только тогда по-настоящему вкусная, когда ты съел больше половины. Лучше вообще не есть, чем есть половину!
Обезьяны притихли и стали думать дальше.
В таком состоянии их и застал Лягушонок, который выпрыгнул из воды, чтобы посушить на солнце свой купальный костюм.
— А чего это вы тут сидите, как какие-то обезьяны-истуканы? — удивился он. Такими присмиревшими он их никогда не видел.
— Кыш-кыш! — шикнул Шлевиан и показал пальцем на свой лоб, давая понять, что он думает и мешать ему нельзя.
— Тш-ш-ш! — прошипел Кукук и поднёс палец к губам, что должно было означать: «Тихо! Не сбивайте с мысли!» Но так как Лягушонок не понял ни того, ни другого и посмотрел на них удивлённо, обезьяны пожаловались ему на свою беду.
— Чего тут думать?! Проще простого! — сказал Лягушонок. — Надо устроить соревнование! Кто победит, тот и получит шоколадку.
— Правильно! — воскликнул Кукук. — Устроим соревнование по толканию ядра!
Он мог толкнуть ядро на целых 6,27 метра, а это для обезьяны очень хороший результат.
— Правильно! — тут же воскликнул Шлевиан. — Только лучше давайте устроим соревнование по прыжкам в высоту!
В школе он считался мастером по этой части, потому что прыгал выше всех.
— Никаких толканий и никаких прыжков! — прикрикнул на них Лягушонок. — Мы устроим соревнование по стихам. Кто сочинит лучший стих, тот и получит шоколадку!
— И кто же определит, чей стих лучше?
— Конечно, я, — сказал Лягушонок и, скрутив свой костюм в калач, принялся выжимать из него воду. — Ты будешь первым! — решил он и показал на Кукука.
Обезьяны принялись усердно сочинять, заткнув уши, закрыв рот и глаза, — они так всегда делают, когда им нужно сосредоточиться.
В это время Лягушонок осторожно понюхал шоколадку, чуть-чуть лизнул её, отломил краешек, сунул его в рот и проглотил. Украдкой он успел проделать это ещё несколько раз, пока наконец Кукук не вынул пальцы из ушей и не сказал:
— Я готов, можем начинать!
Они толкнули Шлевиана, который, конечно же, ничего не слышал, потому что был крайне сосредоточен. Вынув пальцы из ушей, он вопросительно посмотрел на друзей.
Кукук взобрался на камень, чтобы его было лучше видно, и начал:
Каждый ворон, всем понятно,
Одарён невероятно!
— Браво! Браво! — восторженно крикнул Шлевиан, совсем забыв, что это стихи его соперника.
— И это всё? — спросил Лягушонок.
— Да, всё, — с гордостью подтвердил Кукук и слез с камня.
— Теперь моя очередь! — крикнул Шлевиан, забрался на камень и начал своё выступление:
Знай, у каждой обезьяны
Есть свои на сердце раны.
Как только Кукук захотел крикнуть «Браво!», Лягушонок, который к тому времени уже успел съесть четверть плитки, перебил его.
— Так не годится! — возмутился он. — Хитрые какие! Думаете, сочинили по две строчки и отделались? Нет, теперь у нас будут новые правила. Ваши стихи должны быть в два раза длиннее и речь в них должна идти, например, о льве и о сове, а не только о глупых воронах и обезьянах. А теперь на старт… Внимание… Думаем!
Обезьяны снова погрузились в раздумья, а Лягушонок тем временем продолжил уплетать шоколад.
На этот раз Кукук долго не вынимал пальцев из ушей. Но вот наконец он встал, растормошил Шлевиана, взобрался на камень и начал:
