В открывшееся окошко выглянул любопытный глаз. Пауза слегка затянулась, затем человек без особой уверенности спросил:
— Михаил Васильевич?
— Открывай, пока уши не отрезал!
Раздалось аханье, невнятный шепот и топот ног. Невидимый сторож принялся ворочать запирающий брус, причем крайне неторопливо. Все это действие сопровождалось причитаниями и уверениями в счастье видеть давно запропавшего в неизвестности господина. Кажется, просто тянет время, послав кого-то в дом с сообщением.
Наконец ворота стали медленно отворяться, и, не дожидаясь окончания действия, я послал жеребца вперед. Огромный, смутно знакомый бородатый мужик почтительно кланяется. Дубина при нем, кстати, имеется, и внушительного размера. По ночам разбойнички по-прежнему шалят? Мимоходом наклонился и дал затрещину. Не сильно, но спустить никак нельзя. Просто обругать — примет за барскую дурость и в следующий раз не станет торопиться. Это не выдумки, такие у нас нравы. Без подзатыльника любой выговор забывается через минуту.
У конюшни кинул поводья прямо в рожу очередному кланяющемуся, выскочившему из помещения мне навстречу, и осмотрелся. Запущенности не наблюдается, постройки обихожены, деревья подросли и не засохли, травка тоже зеленеет, мусор отсутствует. В целом, похоже, все выдерживается в надлежащем состоянии.
Из дома уже вывалилась встречающая делегация, выстраиваясь шеренгой. Я почувствовал себя английским лордом, заехавшим в поместье поохотиться в промежутке между клубом и заседанием в парламенте. Тем более нечто вроде униформы на слугах присутствовало. При желании по одежде можно различить даже ранг.
До моего отъезда в армию столь четкого различия не существовало. Но удобно, да. Хотя на степенных дворецких из фильмов про аристократию, что с бакенбардами и высокомерными взглядами, похожи не особо. Мужики бородатые, плечистые и солидные. Не шантрапа какая. Бабы аккуратные и на вид ничего себе. Пожилых не наблюдается. Вместо отсутствующего управляющего твердой походкой появляется Стеша, с ключами на поясе. Не столько необходимость, сколько символ власти.
Уже не девчонка, по всем параметрам. Строгое лицо, приятные женские формы, запакованные в нечто непривычное, и оттого волнующе смотрится. До делового костюма Анны недотягивает, но ни одна приличная барышня времен Первой мировой не отказалась бы с негодованием надеть такое платье с симпатичным кружевным воротничком. Ничего удивительного, что на меня будто Англией пахнуло. Чепчики на горничных, платья с фартуками. Не иначе с сестрой постоянно общается и набралась во дворце современной царской моды.
Приблизившись, Стеша поцеловала мне руку. Достаточно долго от этого, как и вечного смачного целования мужчинами и женщинами по праздникам, при знакомстве и просто после долгого отсутствия, меня откровенно воротило. Я привык к другим отношениям, когда прикосновения вещь достаточно интимная, у каждого существует личное пространство, и даже в общественном транспорте стараются друг друга лишний раз не касаться, считая это неприличным. Хорошо еще лобзание ног в грязной обуви принято исключительно у крестьян. То есть никто не удивится, если князь примется ползать по полу перед троном, однако уже не часто случается.
— Добро пожаловать домой! — провозгласила Стеша.
— Да хранит вас Господь, — слаженным хором выдали остальные, будто предварительно старательно тренировались.
Уже сохранил и устроил продолжение гейма, вместо овер, очень хотелось ответить, но давно научился держать язык на привязи и не пугать аборигенов отмороженностью и неизвестными словечками.
— Геннадий Михайлович пострадал в сражении…
В строю испуганно охнула баба. Никак жена? Раздобрела на моих харчах, сразу и не признал.
— …Опасности для жизни нет, — сказал внушительно, — однако подлечиться не мешает. Приедет позже. Это, — показал на стоящего за моей спиной некрасовца, — Афанасий. Накормить, напоить, устроить и относиться к просьбам предупредительно, но не чрезмерно, чай, не графская особа.
Народ сдержанно заулыбался шутке начальства.
— Баню затопить, с дороги в самый раз. А! — обрадовался, высмотрев Евлампию в первом ряду коллектива. — Надеюсь, хуже готовить без меня не стала?
— Обидно говоришь, — ответила моментально и аж спала с лица, так ее мои слова уязвили.
— Тогда чего на твой вкус из простого поснедать в кабинет.
— Сейчас, Михаил Васильевич, а то похудемши в поле, с лица спавши без пригляду.
Поворачиваюсь в недоумении к Стеше. Она еле заметно пожимает плечами. Видимо, у кухарки срабатывает стандартный инстинкт накормить. Уж голодать мне не приходилось. Разве дополнительный лишний жирок на маршах сбросил, однако успешно восполнил мускулами. Не зря бегал рядом с шагающими батальонами и понукал. С коня не так эффективно. Приходилось и ножки бить, и груз за спиной носить.
— Вот и ладненько. На том пока все. А нужно столько народу? — неуверенно спрашиваю, когда люди уже не могут услышать.
— Положение обязывает, — отвечает без капли сомнений. — Выезд нужен? Да! А значит, лошади, конюхи, форейторы, гайдуки…
— Достаточно, — прерываю поспешно.
Кажется, для моей управительницы быстрее доходит, чем до нового обер-камергера, зачем царица деревни подарила. Всю эту ораву придется кормить, независимо от их полезности. Иногда нужны? Пару раз в год? Достаточно! И это не вспоминая, что Анна уже выделила мне покои через две комнаты от своих во дворце и дома бывать я стану не часто.
— Крепостного театра еще не имею?
— Что? — растерялась она.
— Шутка. Лехтонена мне срочно доставить, Степанида, хоть из постели извлечь. Вон, можешь карету за ним отправить, не все ей в сарае стоять. И как к делу приставишь слуг, заходи ко мне. Что? — видя ее колебания, интересуюсь.
— А с Андреем что?
— Да ничего. Оставил присмотреть за Геной, пока тот не встанет. Заодно и отдохнет слегка. Гнал он бешено и устал всерьез без привычки.
— Мы ждали вас в лучшем случае завтра, — снимая ключ от сейфа с шеи, где тот, оказывается, висел наряду с нательным крестиком, и вручая с торжественной миной на мордашке, доложила.
— А я вот он! Урок на будущее: могу свалиться на голову без предупреждения.
— Это приятное событие, — слегка кланяется почтительно, а в глазах веселые искорки.
Кажется, еще недавно дите натуральное, а изменилась всерьез. Волнительная девица стала. И эта коса толщиной с мою руку, не самую тонкую, аж до попы. Достанется кому-то сокровище. И привлекательная внешность, и ум немалый — все имеется.
— Не нашла еще себе мужчину по душе?
— Простите, Михаил Васильевич, надо делами заняться. — И испарилась, не дожидаясь разрешения.
М-да. Похоже, чего-то не к месту снова ляпнул. И все-таки пора бы ей замуж. Обе сестры уже выскочили, а Стеша все возле меня трется. Непорядок. Кому потом перестарок понадобится?
