Он показал лист с рисунком, но женщина только качнула головой и ушла. Сван вытер глаза и пошел за ним, не слушая протестующее ворчание Хью.
Полчаса спустя все четверо стояли на другом конце деревни, бессильно привалившись к стене. Они задали вопрос о рисунке раз пятьдесят, но люди только рассеянно пожимали плечами – все, кажется, были так взбудоражены уходом скриплеров, что даже не думали о том, с чего по деревне бродят четверо чужаков, и один из них, как и указано в объявлении, хромает. На улицах знак восьмерки с двумя хвостами тоже не попадался. А тучи все сильнее затягивали небо, стремительно темнели, наливались обещанием дождя, и Генри пытался убедить себя, что чувство опасности, которое не давало ему покоя, просто из-за погоды.
И тут Джетт вскинулся, как суслик от резкого шума.
– Видите вывеску? – звенящим голосом спросил он и ткнул в дом на другой стороне улицы.
Над узкой облупленной дверью висела надпись: «Диваны для старых людей». Ничего похожего на восьмерку там не было, и Генри пожал плечами:
– Мы же не старые люди.
– Начну издалека: посланники из отдела поиска ездят по королевству и скупают старинные вещи. Говорят, после потери Сердца они так спасали предметы от Освальда, но на самом деле всякий знает: в королевском дворце хотят жить красиво и удобно, а для этого нужно все старое. Многие просто из упрямства не хотят продавать свои ценности посланникам из дворца, особенно при нынешнем короле – его не особо любят.
– Да как ты смеешь его величество ругать! – побагровел Хью, но Джетт только отмахнулся и продолжил:
– В общем, мало кто это знает, но есть подпольные местечки, где можно продать или купить почти любой старинный предмет. Если тебе понадобилась пила, или игрушка для ребенка, или ты прямо жить не можешь без фарфоровых чашек – пожалуйста! А если быстро нужны деньги – неси свой подсвечник или книгу и получай монеты.
– Это же незаконно, – выдавил Хью, бледнея прямо на глазах, и Генри опять удивился его способности мгновенно менять цвет лица.
– Ясное дело. Поэтому такие места маскируются под лавки, трактиры, постоялые дворы. Но те, кому надо, знают: из букв в их названии всегда можно сложить имя Сиварда. Он же хотел, чтобы дары были для всех, а тут каждый, если нужно, может найти то, что сделано даровитыми предками. Генри, соображай быстрее. «Диваны для старых людей». Тебе показать, где тут буквы, из которых складывается «Сивард», или сам справишься?
– Я не понимаю, как это нам поможет.
– Места вроде этого обычно держат мощные, суровые типы. Их вечно пытаются ограбить, да еще посланники уже сотни лет вынюхивают, как их найти, так что слабакам и тупицам в таком деле не выжить. Они обычно все на свете знают – столько людей и предметов успевают на своем веку повидать, что всякого порасскажут. Если хоть кто-то в деревеньке знает, что это за восьмерка, он сидит за этой дверью. И кстати, Хью, я прямо мысли твои читаю: вздумаешь выдать посланникам секрет, как искать такие места, – суровые типы где угодно тебя найдут.
И с этими словами он зашагал к двери.
– С кем мы связались, – проворчал Хью, догоняя его.
Дверь была не заперта. Внутри оказалось тесное помещение, заставленное обитыми тканью лежанками, – очевидно, они и назывались диванами. Ставни были закрыты, и в полутьме Генри не сразу разглядел сгорбленную фигуру за столом. Человек в натянутом на голову одеяле ловко затачивал ножом куски угля для письма.
– Добрый день, – Джетт поклонился. – Как поживаете? Мы пришли купить диван. Нам какой-нибудь зелененький, в любимом цвете Сиварда.
Фигура кивнула, покопалась в стопке плотных бумажных табличек на столе и подняла ту, на которой было написано: «Четко изложите запрос».
– Мы у вас в деревне проездом, и нам сказали, что у вас есть отличный постоялый двор. А найти его можно вот по этому знаку.
И Джетт выложил на стол лист бумаги с восьмеркой.
Хозяин лавки заметно вздрогнул.
– Если не объясните, что это за знак, мы расскажем посланникам, что у вас тут за диваны, – спокойно сказал Генри, не отходя от двери, чтобы, если что, было куда бежать.
Джетт возмущенно обернулся:
– Ты просто ужасно ведешь переговоры. Послушайте, – он опять развернулся к столу и согнулся пополам, прижав ладонь к груди, – я знаю, такому, как вы, угрожать не стоит. Но нам правда нужно узнать про знак. Он ведь обозначает какое-то место, верно? Скажете нам, заплатим золотую монету.
Фигура медленно втянула воздух и достала из стопки табличек еще одну: «Уходите».
– Две золотые монеты. Это отличная цена за простой ответ на простой вопрос.
Хозяин лавки сунул табличку «Уходите» Джетту под нос и встал, повернувшись к низкой двери в углу, и тут Генри решил, что с него хватит. У него и так полно неприятностей, а теперь еще какой-то торговец в одеяле, который явно знает ответ на его вопрос, отказывается помочь.
Прежде чем кто-нибудь успел двинуться, он оказался на другом конце комнаты, рывком сдернул с фигуры одеяло и удивленно замер.
Темноволосая худая девушка смотрела на него с бесконечной, убийственной яростью – как медведица на охотника, который целится в ее детенышей. Она схватила со стола подсвечник и замахнулась, но Генри был быстрее, выкрутил ей руку и дернул к себе. Она в ответ больно и явно со знанием дела пнула его в колено, но он уже тащил ее к двери в соседнюю комнату, бездумно отбивая удары. Она явно целилась в нос и в глаза, а он понятия не имел, что будет, если она тронет его голой рукой. Полминуты спустя он отошел – ее руки были надежно привязаны шарфом к ручке двери, а сама дверь подперта диваном, чтобы не открывалась. Девушка рычала и пыталась освободить руки, но куда там – вязать крепкие узлы отец научил его еще в детстве.
– Просто скажи, где находится место с таким знаком, и я развяжу тебя. Потом мы сразу уйдем, – спокойно пояснил Генри, сделав еще шаг назад: чутье подсказывало, что она сейчас размышляет, сумеет ли достать до него ногой.
– Вот это поворот, – выдохнул Джетт. – Слушай, приятель, развяжи ее. С девчонками так не обращаются.
– Почему? Самки животных хитрее и опаснее самцов.
– Меня твои манеры иногда прямо убивают. А если это говорит такой, как я, – повод задуматься. Слушай, красотка, лучше скажи ему, что он хочет, и разойдемся.
Джетт шагнул к девушке, и она, сделав рывок вперед, едва не откусила ему нос – Генри едва успел дернуть его назад.
– Да она же бешеная! Может, ее по голове чем-нибудь слегка приложить для сговорчивости? – проворчал Хью.
Джетт рассерженно обернулся к нему:
– Тебе обязательно быть таким мерзким?
– А ну повтори, уродец, что ты мне сказал?!
– Хватит! – рявкнул Генри, и все тут же замолчали, даже девушка перестала биться.
Темные глаза смотрели на него остановившимся злобным взглядом, по которому сразу было понятно: ждать от нее уступки все равно что просить лису откусить себе хвост. Может, еще раз предложить ей денег? Или, в самом деле, отвязать и позволить Джетту вести переговоры? Или сидеть и ждать, пока передумает?
