Она почесала в затылке и спросила:
– Хочешь, чтобы я наладила тебе печку?
– Ой, сможешь? – спросила Энни, моментально повеселев. – Я готова буду встать на колени и лобызать тебе туфлю. Только вот… я видела, как ты разминалась. Ты ведь собиралась сделать пробежку, да? То есть мне не хотелось бы тебя…
– Нет проблем. Пары секунд хватит.
Дженн вышла на улицу и схватила одно из погнутых ведер, которые использовала для отработки обводки. Вернувшись с ним к печке, она начала выгребать в него золу совком. Похоже, Энни решила, что совок и кочерга, пристроенные у печки, – это деталь интерьера. Судя по слою лежащей на них пыли, к ним уже много лет никто не прикасался.
Вычищая топку, она сказала:
– Здесь никто не жил… типа, всю мою жизнь. Уверена, что хочешь тут остаться? По-моему, тут можно серьезно заболеть.
– Да уж, тут надо бы все привести в порядок, – согласилась Энни. – Но я вроде как надеюсь, что горячая вода, нашатырь, питьевая сода, хлорка и моющий порошок делу помогут.
– Либо так, либо вообще все взорвать, – сказала Дженн.
– Что, – подхватила Энни, – было бы неглупо.
Они рассмеялись. У Энни оказался приятный смех. У нее были ровные белые зубы и славная улыбка. Дженн решила, что приезжая ей нравится – и ей стало любопытно, сколько той лет. Явно намного больше, чем самой Дженн, но Дженн показалось, что они все равно могли бы подружиться. В этих местах, на острове, с друзьями было туго.
Под поленьями она заметила несколько газет и, вытащив их оттуда, показала Энни, как надо разводить огонь: сначала кладутся скомканные газеты, потом – щедрая порция сухих щепок, а уже сверху – поленья. Она взглянула на Энни, проверяя, запоминает ли она ее наставления, и Энни ответила улыбкой. Правда, Дженн вынуждена была признать, что женщине с номерными знаками Флориды, наверное, нечасто приходится разводить огонь.
Она встала и отряхнула руки. Энни протянула ей спички, но она заявила:
– Сначала труба.
Выйдя на улицу, она забралась на крышу прицепа и пробралась через мусор, который вместе с братьями много лет закидывала наверх. Труба обнаружилась именно там, где она ожидала, и на ней оказалось большое птичье гнездо. Убрав его, она крикнула в трубу:
– Полный вперед, Энни!
Через несколько мгновений в воздух вырвался порадовавший ее клуб дыма.
Внутри прицепа Энни стояла на коленях перед печкой и грела руки, словно молясь божеству огня. Дженн подбросила в пламя еще щепок и объяснила Энни, как сгребать угли на ночь, чтобы утром легче было затопить. Энни рассеянно кивнула, села на пятки и, глядя на Дженн, сказала:
– Я что подумала… Тебе, случайно, работа не нужна?
Работа Дженн всегда была нужна. Рабочие места в этой части острова были такой же редкостью, как и возможные друзья.
– Что за работа? Топить у тебя печку?
– Ха! И это тоже. – Энни неопределенно повела рукой. – Давай говорить прямо, Дженн. В этот прицеп нужно вложить массу труда. Кое-что смогу сделать и я, но не все, потому что мне надо заниматься и другими вещами. Не хочешь помочь? Понятно, что я заплачу.
Слова насчет платы радовали. А вот то, что придется торчать рядом с автоприцепом, – нет.
– Не знаю, – промямлила Дженн. – Может быть. Понимаешь, этот прицеп – такая помойка! И тратить кучу времени на то, чтобы привести его в порядок?.. Не обижайся, но меня от него вроде как тошнит. Кстати, сколько ты отвалила за то, чтобы тут жить?
Когда Энни назвала ей цифру, Дженн уставилась на нее, разинув рот.
– Да тебя же надули! – объявила она. – Это же совершенно нечестно. Тебе надо разыскать Эдди Боддоу, и пусть он назначит нормальную плату.
С досадливой гримасой Энни осмотрела запущенное помещение.
– Но я вроде как сама виновата, что так поспешила.
– Спешка еще не означает, что тебя нужно было ограбить.
– Конечно. Но я же согласилась на его цену. Если я попытаюсь ее изменить, он может сказать, чтобы я перебиралась отсюда.
– Неплохая идея, если хочешь знать мое мнение.
Энни покачала головой.
– Я уже сказала: мне нужен Позешн-пойнт и мне нужна эта вода.
– Зачем?
– Ну… просто затем.
– Это что, какая-то тайна? Типа, у нас в проливе плавает йети, и ты приехала его сфотографировать.
Энни ответила не сразу, так что на секунду Дженн даже показалось, что она угадала, как бы нелепо ни звучало ее предположение. Она добавила:
– Или тут что-то доисторическое? Типа, наше собственное лох-несское чудовище?
Оказалось, она не так уж сильно ошиблась. Энни сдалась и сказала:
– К черту! Надо думать, ты рано или поздно узнаешь. Особенно если будешь на меня работать.
– Что узнаю?
– Будешь на меня работать?
– Ладно. Буду. Но ты должна мне платить.
– Я уже сказала, что буду. Договорились?
– Ладно, договорились. Ну, так зачем ты приехала?
Энни бросила взгляд на дверь, словно опасаясь, как бы ее не подслушали.
– Я здесь из-за тюленя, – сказала она.
* * *
Довольно много времени спустя Дженн поняла, что в тот раз, когда Энни заговорила о тюлене, ей следовало сказать «притормози-ка!». Потому что тюлени бывают разные, но Дженн-то сразу поняла, что Энни говорит про одного-единственного. Эту самку тюленя звали Нерой. Она была угольно-черная, от кончиков ласт до макушки. И по какой-то причине, которую никто не желал упоминать, как бы ни велись расспросы, она уже давно появлялась в водах у острова Уидби, всякий раз в одно и то же время. Обычно она ошивалась у Сэнди-пойнт и небольшого городка Лэнгли: резвилась у местной стоянки яхт и тявкала на туристов, местных жителей и рыбаков, словно пловец, пытающийся привлечь их внимание. Но – и это было самой большой странностью ее поведения – она совершала заплыв от Лэнгли до Позешн-пойнт в один и тот же день, в одно и то же время, в один и тот же месяц года. Она задерживалась в водах Позешн-пойнт ровно на сутки, беспокойно плавая туда-сюда, стеная и взлаивая, словно брошенный пес. После этого она возвращалась в Лэнгли, проводила еще месяц-другой в водах за Аллеей волноломов, а потом уплывала куда-то до наступления следующего года, когда все повторялось снова. Для обитателей южной оконечности острова Уидби ее появления и исчезновения казались волшебными и совершенно таинственными. И, как догадывалась Дженн, жители южного края острова Уидби будут весьма недовольны, если узнают, что кто-то приехал сюда совать нос в их волшебство и тайну.
И потому Дженн сказала:
– Из-за тюленя? Какого тюленя? Зачем тебе тюлень понадобился? – словно не понимала, о каком именно тюлене говорит Энни.
