– Кого ты ищешь?
– Жертв! – и я хищно прищурилась на троих четверокурсников, вышедших последними. – Ирек, вот тот ненормально белый тип, это кто? Почему я его раньше не видела?
Эхо прикосновения сельо шло от того, кто был в центре, – высокого (покажите мне среди высших демонов коротышку! Вултона не предлагать!) альбиноса с бледной, как подснежник, кожей, белыми волосами и красными глазами. Белая куртка поверх кровавого цвета майки смотрелась среди студенческих мантий, как балахон палача. Если учесть, что белый цвет ненавистен демонам, то этот – либо мазохист, либо пацифист.
– Это Эльяс Генти, – процедил Ирек. – Но ты его видела. Даже трогала. На вечеринке. Ты что, забыла?
– Совсем все забыла, – раскрыв тетрадь, я вписала имя. – Ирек, он ведь тоже не принц?
– Нет, – Ирек подобрался, когда Эльяс, глянув поверх голов, направился к нам. – Он его злейший враг.
Зачеркнула и поставила крестик. Явно хороший демон этот альбинос. Но как я умудрилась одарить поцелуем это чудовище? Нарисовала на полях винную бутылку и перечеркнула косым крестом. Клянусь не пить ничего крепче кефира!
Я уже порадовалась, что оказалась не столь и развратна, если из всех бывших однокурсников Ирека отмеченным оказался всего один.
Но дверь снова открылась.
Вот не понимаю я себя. Не понимаю! Ирек хотя бы красив, островитянин впечатляющ, альбинос эффектен. А этот, нахохленный, как воробей, – сущая «серая тень». Стального оттенка волосы, серо-голубые глаза, серая хламида формы. Ничего особенного – пройдешь и не заметишь.
– А вот тот, серенький, кто? – толкнула я локтем Ирека.
– Шан Марух.
Вписала.
– А… – я не успела спросить о венценосном статусе Шана, как дверь снова открылась, выпустив мастера меча Паллера и пятерых адептов. – Ирек, – задрожали у меня руки. – Скажи, что было на той вечеринке, если я всю Академию перецеловала?
– Не всю, к счастью для Академии, – усмехнулся второгодник. – Потом расскажу, что помню. У меня, как ни стыдно признать, тоже заклинанием память отшибло, хотя я и выставил защиту. Но старина Доббер, когда разозлится, и высшего мага наверняка зашибет.
– Потом так потом. Сейчас мне нужны имена вон тех пятерых.
Ирек перечислил, я старательно записала, но он не успел уточнить, кто из них – не принц. До нас добрался альбинос, раздавая по пути тычки и затрещины и уворачиваясь от встречных, и остановился напротив меня так близко, что едва не касался коленок.
– Привет, малышка.
– А со мной поздороваться, вежливый ты наш? – лениво протянул Ирек.
– Привет, малыш, – альбинос на него и не посмотрел, в упор разглядывая меня.
– Два шага назад, Эльяс, и поздоровайся еще раз, – завелся второгодник.
– Обойдешься. Тебе место сейчас в детском саду, маленький, а не в обществе взрослых.
Так. Вот пикировок нам тут не надо. Я, протянув руку, потрепала белые волосы, улыбнулась:
– Привет, старичок, – и повернулась к Иреку. – Пойдем отсюда, раз тут такие все грубые, старые и нудные.
И соскользнула с подоконника, на миг пожалев, что на мне уже нет бронелифчика – толчок в грудь альбиноса был бы ощутимее, а так получилось весьма пикантно. Альбинос забыл дышать, но тут его аккуратненько взяли за шкирку и переставили.
– Я тоже хочу поздороваться.
– Ну, здорово, – Ирек, заслонив меня, протянул руку еще одной «серой тени» – почти полного близнеца Шана Маруха, только насмешливые глаза чуть ярче да челка длиннее.
Рука была проигнорирована.
– Имя? – строго спросила я, взяв карандаш на изготовку.
В это время Эльяс вывернулся из хватки и попытался отодвинуть незнакомца, но его перехватил Шан.
– А ты не помнишь? Я Ронар, – улыбнулся серый.
Вписала.
– Вы близнецы? – указала я карандашом на Шана.
– Можно и так сказать. Это важно?
– Надеюсь, ты не принц? – прищурилась я.
Парень засмеялся:
– А что? С принцами не здороваешься?
– Желать здоровья таким гадам – не в моих привычках.
Тут Эльяс двинул локтем Шана, и тот отлетел.
– Прошу прощения, леди, – поклонился Ронар. – Я вынужден немного отвлечься. Долг крови зовет.
С этими словами он налетел на Эльяса, занесшего кулак для удара, сгреб в охапку и, открыв дверь в аудиторию, сунул туда соперника и захлопнул дверь, для верности шлепнув ладонью по замку. Тот послушно щелкнул.
– Так на чем мы остановились? – лениво подошел Ронар, демонстративно отряхивая руки.
Дверь содрогнулась: Эльяс пытался ее вышибить, но двери в Академии сделаны на совесть.
– Сестричка, гони от себя эту сволочь! – глухо донесся голос альбиноса.
– Интересно, когда у меня появился такой белобрысый и красноглазый братишка? – округлила я глаза.
Собравшиеся вокруг бывшие одногруппники Ирека переглянулись и расхохотались.
– А ты не помнишь? – подал голос один из последней пятерки, чьих имен я еще не выучила. – Мы же все побратались на той вечеринке и приняли тебя с подружками в сестры.
– Кроме Шана, его там не было, – уточнил второй.
– Не было Ронара, Шан был, – возразили ему.
Так я выяснила наконец обстоятельства массовой раздачи поцелуев. Какое облегчение!
Я крутила головой от одного новоявленного братца к другому, пока не обнаружила, что Ирек куда-то запропастился. Да и обе обсуждаемые «серые тени» тоже. Зато кто-то выпустил Эльяса, и альбинос пытался выяснить, почему очаровательная Зулия не пришла на последнее свидание.
Прозвучал сигнал на следующее занятие. Подхватив рюкзачок, я растолкала старшекурсников и помчалась на лекцию в соседний корпус. Опоздала, конечно.
– После занятий напишешь объяснительную о причине опоздания, адептка Лика Тария, – мстительно сказал принц. Точнее, лжепринц. Теперь я точно знала, под чьей личиной прятался в Академии настоящий Дьяр.
Последнюю лекцию я почти не слушала: механически вписывая в тетрадь слова, мысленно прокручивала получившийся список. Верховная жрица говорила, что принц тайно обучается на старших курсах – либо четвертом, либо пятом. В списке – двенадцать имен, если не считать владыки. И два из них – Дьяр, под своим именем и под чужим.
И с «тенями» непонятно: сколько их на самом деле? Две точно есть, принять они могут любой облик и подменить наследника в любой его ипостаси. Везет же некоторым: прогуливай себе лекции, никто и не заметит, объяснительных не потребует. А вот экзамены наверняка он сдает сам, из гордости.
Потому так важно было вычислить его до каникул. Как раз на это время и выпал срок Лунной Мистерии, и очень необычной – совпавшей с полным лунным затмением, когда богиня будет наиболее слаба.
